– Я думаю, вам следует выспаться, – тоном воспитателя заявил Ахилл, хотя никогда в жизни никого не воспитывал. Он даже не думал, что такое возможно, но не пытался сейчас анализировать. – Возможно, тогда у вас в голове прояснится, и вы поймете, кто вы такая. Дальние перелеты и смена часовых поясов могут сыграть злую шутку. По себе знаю.
Ахилл был уверен, что после этих слов она ретируется. Но не тут-то было. Ее взгляд потемнел, но она продолжала упрямо на него смотреть и, похоже, никуда не собиралась сбегать.
– Я прекрасно знаю, кто я такая, мистер Каси лиерис, – твердо ответила она, сверкнув изумрудным взглядом из-за стекол очков. – И уверена, что вы тоже знаете, кто вы. От долгого полета и смены часового пояса человек устает, но не становится другим.
Она повернулась и направилась к выходу все с той же элегантной грацией и высоко поднятой головой.
Ахилл зачарованно наблюдал за ее уходом.
Когда ее шаги замерли в коридоре, он снова повернулся к окну и уставился на яркий и шумный Манхэттен, которому не было никакого дела до того, что творилось в душе у Ахилла. Эта женщина действовала на него так, что он с трудом себя узнавал.
В голове настойчиво крутились ее слова: «Я прекрасно знаю, кто я такая». Будто это она вела с ним игру и в конце концов выиграла.
Глава 4
Время шло, и Валентина понемногу начала привыкать к роли помощницы неординарного босса.
После того разговора в их первый вечер в Нью-Йорке она вела себя более осмотрительно и не перечила шефу. Валентина просто делала свою работу, как делала бы Натали, хотя понимала, что ей далеко до профессионализма ее двойника.
Одного она не понимала: почему Ахилл до сих пор ее не уволил. Ей было ясно как божий день, что она не соответствует стандартам, предъявляемым Ахиллом сотрудникам его корпорации.
Если у нее и были сомнения на этот счет, он должен был быть первым, кто их развеет.
Офис «Касилиерис компани» располагался в самом сердце Манхэттена. Его огромный кабинет и приемная находились на верхнем этаже офисного здания, подчеркивая тем самым, что Ахилл Касилиерис и его корпорация царят в мире бизнеса. Валентина работала в просторном кабинете рядом, отделенном с двух сторон рецепцией и секретарской комнатой. Такое расположение офисов, как вскоре поняла Валентина, подчеркивало особый статус не только босса, но и ее собственный, поскольку доступ к шефу осуществлялся исключительно через нее.
Валентина так же быстро поняла, что, помимо доступа к шефу, от нее зависит и многое другое.
В ее кабинет постоянно заходили сотрудники, чтобы посоветоваться, как подойти к Ахиллу с тем или иным предложением или проблемой. В первую же неделю она поняла, что все хотят сначала узнать ее мнение. Она была не столько личным помощником, сколько центром, вокруг которого вращалась деятельность корпорации.
– Обсудите это с Натали, – обычно говорил он в середине совещания, даже не удосужившись на нее взглянуть. Обычно он прерывал говорящего, потому что ему не хотелось слышать определенные вещи, пока Натали не оценит ситуацию.
– Соберите данные и покажите сначала Натали, – раздраженно приказывал он менеджерам.
– Почему ты действуешь так, словно первый день работаешь в моей компании? – спросил он однажды у бренд-менеджера компании. – Я не намерен выслушивать твой детский лепет, Джордж. Как можно этого не знать?
Валентина улыбнулась Джорджу, а потом участвовала в мозговом штурме и ободряла менеджера, как могла, надеясь, что ее слова не идут вразрез с тем, что могла сказать Натали.
Она не стала писать Натали, чтобы выяснить это. Ей не хотелось обсуждать с двойником напряженные моменты работы с боссом.
Она не знала, чего больше боится: того, что у Натали никогда не было напряженных отношений с шефом и Валентина осложнила ей жизнь, или Ахилл осложняет жизнь самой Валентине.
Вместо этого Валентина сосредоточилась на попытке вести нормальную жизнь с нормальной работой. Был ли Ахилл в курсе или нет, Натали играла роль и в его личной жизни.
Впервые услышав на другом конце провода плачущую женщину, Валентина ужаснулась.
– Вам звонит женщина и плачет, – растерянно сказала она. Ей не возбранялось, а даже поощрялось находиться в кабинете босса в любое время.
В тот день Ахилл сидел на диване. Положив ноги на кофейный столик, он, хмурясь, смотрел в компьютер. Услышав ее голос, он оторвался от экрана и так же хмуро посмотрел на нее, будто то, что он изучал в компьютере, имело к ней прямое отношение.
Но это просто нелепо. Валентины для него не существовало. Есть только Натали. И Валентина сомневалась, что Ахилл тратит время на то, чтобы искать в Интернете информацию о персональной помощнице.
– Зачем вы мне об этом говорите? – недовольно спросил он. – Если бы я хотел знать, кто мне звонит, я бы сам отвечал на звонки.
– Но она рыдает, – продолжила Валентина. – Вероятно, она хочет поговорить с тем, кто заставил ее так переживать.
– Еще раз повторяю: мне незачем об этом знать, – раздраженно сказал Ахилл. – Вы мой помощник, и отвечать на звонки – ваша работа. Странно, что вы снова твердите мне о каких-то плачущих женщинах. Я думал, что вопрос закрыт много лет назад.
Валентина непонимающе на него уставилась:
– Неужели вам неинтересно, почему она так огорчена?
– Нет.
– Совсем-совсем неинтересно? – Она пристально смотрела в его недовольное лицо, словно он был инопланетянином. Вероятно, таковым он сейчас и являлся. – Вы даже не знаете, о какой женщине идет речь, да?
– Мисс Монэт, – процедил он сквозь зубы, словно один лишь звук ее имени был ему неприятен, – у меня есть любовницы, но ни одна из них никогда не позвонит по этой линии, чтобы поплакаться на судьбу. И вы прекрасно об этом знаете. – Отложив ноутбук, он сурово взглянул ей в лицо, отчего у нее по спине побежали мурашки. – Напомните мне, что у нас сегодня в рабочей повестке дня, и не отвлекайте меня всякой ерундой. Помнится, вы обещали не упоминать об истеричных женских звонках еще пять лет назад.
В его голосе слышалось явное предупреждение. Тем не менее Валентина не могла сдержаться.
– Я так понимаю, что слезы вас не интересуют, – ровным и спокойным тоном сказала она вместо того, чтобы молча удалиться в свой кабинет.
– Слезы меня интересуют меньше всего на свете, – с кривой ухмылкой ответил он.
Что с ней происходит? Почему она прицепилась к этим слезам? Валентина не могла себе этого объяснить.
– Может, вам следовало бы подумать над своим поведением и о вашем отвращении к слезам? – спросила она.
– Разговор окончен, – спокойно, но решительно ответил он. – Обсудите это с очередной актрисой, рыдающей в трубку.
Валентина сочла его бездушным и холодным бизнесменом. Звонки от женщин тем не менее продолжали регулярно поступать. И Валентина быстро поняла, что Ахилл чисто физически не мог встречаться с таким количеством женщин, потому что работал по двадцать часов в сутки, чему она была свидетелем, работая с ним бок о бок.
