– Просто я внимательно тебя слушаю. Так что же в этом фильме особенного?
– Потрясающий сценарий. Фильм будет претендовать на «Оскар». – Ной замолчал. Элиза явно ждала развития мысли. – Сценарий говорил со мной. У меня появилось ощущение, что я обязательно должен в нем сняться.
– Точно так же, как ты знал, что мы проведем ночь вместе? – спросила Элиза, тряхнув головой, так что огненно-золотые пряди рассыпались по плечам. Он вспомнил, как лихорадочно выдергивал шпильки из собранных в тугой пучок волос. И как у него перехватило дыхание при виде бронзово-рыжего водопада. – У тебя просто неделя странных и неотразимых ощущений, – заметила Элиза.
– Точно. И виной всему – ты.
Элиза рассмеялась:
– Почему? Из-за того, что мы вместе сыграли Шекспира и я разбудила в тебе Ромео?
– Потому что с момента встречи с тобой я начал хотеть большего. – Он слегка придвинулся и положил руку ей на талию. – Ты знаешь, что я говорил с моим агентом об этой роли, и она мне сказала, что если я хочу ее получить, то должен возродить в себе те чувства и эмоции, которые похоронил много лет назад.
– И к тому же отказаться от любовных интрижек? – Элиза покачала головой. – Она сурова, но, возможно, и права.
– Возможно, – подтвердил Ной. – Но это не меняет дела. Я все равно не знаю как. У меня внутри все умерло. Прошли годы. Но вот я встретил тебя… Я знаю, что ты способна на глубокие чувства и понимаешь их смысл.
– И ты подумал, что я смогу помочь тебе получить роль? – Она нахмурилась. – По правде говоря, не понимаю, как это может сработать.
– Не в этом дело, – попытался объяснить он. – Я старался держаться от тебя подальше, но каждый раз при встрече с тобой понимал, что это невозможно. В тот момент, когда мы поцеловались, я понял, что меня в этом поцелуе больше, чем в десяти предыдущих фильмах, где я снялся.
– Я это почувствовала, – пробормотала Элиза. – Почему бы тебе не продолжить в том же духе? Чувствуй глубже. Испытывай искренние эмоции. Будь таким, каким видишь себя в этой роли. Я тебя слушаю. Я рассказала тебе про свои проблемы в юности. А у тебя что было? Наверняка не только неодобрение родителями выбранной профессии, так?
У Ноя свело скулы от нахлынувших воспоминаний. Ему казалось неправильным даже думать о Салли, не то что говорить о ней, лежа в постели с Элизой. Хотя, если быть честным, Элиза – единственная женщина, с которой он мог бы решиться поговорить о своем прошлом.
А нужно ли?
Через пару дней он уедет. Как бы их с Элизой ни тянуло друг к другу, влечение прервется, стоит ему покинуть «Морвин-Холл». Его не беспокоило, что Элиза может рассказать об этой ночи в блоге или продать информацию желтой прессе. Она не из таких. Особенно теперь, когда поведала ему о своей матери.
Элиза в этом смысле надежна. И если он хочет получить роль, ему следует ей открыться и рассказать про Салли.
– Была одна женщина, – начал он и тут же умолк.
– А бывает как-то по-другому? – печально спросила она. Отодвинувшись от него, Элиза оперлась о спинку кровати и потянула его за руку, чтобы он устроился у нее под боком, как в теплом и надежном коконе. Она обняла его за плечи и ждала продолжения рассказа.
Ной поцеловал ее грудь и положил ее голову на плечо. Когда в последний раз он был так близок с женщиной, не занимаясь с ней сексом? А было ли такое у него вообще? Если и было, то он не помнит.
Он решился рассказать Элизе о Салли.
– Она была моим лучшим другом, – наконец сказал он.
– Та, с которой ты отправился в Лос-Анджелес?
– Да. Она была мне ближе, чем собственная семья. Родители меня не понимали, а Салли понимала.
– Похоже, она отличная девушка.
Ной пытался уловить нотки ревности или зависти в словах Элизы, но тщетно.
– Да, она была своим парнем. Мы вместе сняли квартиру, но затем она встретила другого. Она получила роль в телевизионном шоу. Он тоже был в нем занят. Я интуитивно понял, что этот парень не для Салли.
– И что произошло дальше? – спросила Элиза. – Когда ты понял, что любишь ее?
Ной вздохнул. У него явные проблемы с эмоциональным восприятием. Элиза за пять минут вычислила то, на что ему понадобились годы дружбы с Салли.
– Думаю, что любил ее с того времени, когда мы учились в средней школе. – Она подошла тогда к нему, протянула руку и сказала: «Я Салли. Ты мой лучший друг». – Но уже в выпускном классе я понял, что отношения настоящие.
– И ты ничего не предпринял? – удивленно спросила Элиза.
– Я в то время не был Ноем Кроссом, кинозвездой. Я был никем. А Салли была единственной, кто меня понимал. Она знала, чего я хочу и что для меня важно. Я не хотел рисковать и потерять ее дружбу.
– Но что-то все-таки между вами изменилось?
– Да. Она переехала из нашей квартиры к тому парню, и я понял, что упустил свой шанс. – Он слишком долго ждал и потерял ее. Ной понял, что такое настоящая утрата – мир перестал существовать. – Но я посчитал, что, раз она счастлива, значит, и я должен быть счастлив за нее. Но когда однажды она появилась с синяком под глазом, я понял, что нужно срочно вытаскивать ее из дома того парня.
Элиза молчала, только чуть крепче обняла его. Он стиснул ее руку. Даже сейчас, по прошествии времени, он ощущал тот ужас, который его объял при виде синяков на коже Салли.
– Мы поехали ко мне и долго разговаривали. Оказалось, что побои продолжались не один месяц. Я до сих пор не могу понять, почему я ничего тогда не замечал. – Он склонил голову, не в силах смотреть на Элизу. Она знала, что ему стыдно. И он считает себя виноватым в том, что не мог защитить женщину, которую любил. – Она согласилась уйти от него. А потом…
– Ты признался ей в любви, – догадалась Элиза, когда он замолчал.
– Да. – Воспоминания накрыли его с головой. – Салли тогда сказала, что, похоже, и она меня любит. Мы поцеловались, и в тот момент все было идеально. – Он замолчал, желая продлить момент умиротворения и не вспоминать, что случилось потом. Они молча лежали в тишине, нарушаемой доносящимися снизу приглушенными звуками девичника и холостяцкой вечеринки. На какое-то мгновение Ною показалось, что на этом можно бы и закончить его историю.
Но Элиза нарушила молчание, сказав:
– Мне не хочется спрашивать, что случилось дальше, но думаю, что надо.
Ной со вздохом выбрался из ее объятий, усевшись на край кровати спиной к Элизе. Каждое слово давалось ему с трудом:
– Мы решили не торопиться. Мы ждали достаточно долго и теперь перед нами будущее. На следующий день она отправилась за своими вещами, а у меня было прослушивание. Я просил ее подождать, чтобы мы пошли вместе, но она хотела поскорее все закончить. Он должен был быть на работе, но… – Ной замолчал, а затем продолжил, судорожно сглотнув: – Прослушивание было удачным. Я получил свою первую большую роль в кино. Я мчался домой, как на крыль ях, чтобы сообщить эту радостную новость Салли, но дома никого не оказалось. А потом позвонили из полиции.
