Калиста быстро обвела глазами хорошо знакомую ей комнату: белые стены, украшенные яркими местными картинами, простая деревянная мебель и белый мраморный пол. Ей всегда нравился этот дом. Куда больше, чем вилла ее семейства, поскольку Аристотель за годы увлечения разными женщинами, чтобы произвести впечатление, стремился продемонстрировать свое богатство, а не создать уют.
Вилла «Елена» же была гораздо более скромной, но при этом не лишенной современного комфорта. Здесь имелся прекрасный бассейн, пять спален, тренажерный зал, библиотека и даже вертолетная площадка, на которой Калиста заметила вертолет.
Так вот как он добрался сюда…
– Итак, что это за незаконченное дело? – Она решила взять инициативу в свои руки. – О чем ты хотел поговорить?
– Разговоры могут подождать. – Лукас остановился напротив Калисты, глядя в ее раскрасневшееся лицо. – В данный момент я куда больше заинтересован в действиях. Сейчас я хочу, чтобы ты поцеловала меня так, как тогда, когда мы были здесь с тобой в последний раз, любовь моя. Ты помнишь?
Калиста вдруг почувствовала, как пол уходит у нее из-под ног. Конечно, она помнит. Она помнит каждое мгновение, каждую умопомрачительную деталь той встречи, что изменила всю ее жизнь. Все эти пять лет она жила воспоминаниями о той встрече – на праздновании ее восемнадцатилетия теплым июньским вечером…
Сдав все экзамены, Калиста покинула наконец опостылевшую школу, которую терпеть не могла, и намеревалась в полной мере насладиться несколькими неделями горячего греческого солнца, прежде чем вернуться в Великобританию и приступить к учебе в университете.
Она с нетерпением ждала той вечеринки, хотя на праздник были приглашены в основном деловые партнеры отца с их семьями, а не ее друзья. Лишь одного человека Калиста хотела видеть на своем празднике непременно – Лукаса. Для него она постаралась выпрямить свои буйные рыжие кудри, подвела глаза, накрасила губы и надела короткое шелковое платье изумрудного оттенка. Застегнув золотые босоножки на убийственно высоких каблуках, Калиста была готова во всеоружии встретить Лукаса.
Если бы он появился…
Сказать, что она была разочарована, значит не сказать ничего. Хрупкая надежда Калисты таяла с каждой новой группой гостей, в числе которых его не было. Казалось, на их виллу выплеснулось целое море людей. Все они смеялись, выпивали, танцевали…
В конце концов приехал отец Лукаса. Он пребывал в крайне возбужденном состоянии, разыскал Аристотеля и вызвал на приватный разговор. Спросить у него, приедет ли Лукас, у Калисты не было ни шанса. И она решила взять дело в свои руки. Для начала она сбежала и угнала машину. Или, скажем так, позаимствовала машину Ставроса, недальновидно оставившего ключ в замке зажигания. К тому моменту Калиста успела взять лишь несколько уроков вождения, так что прав у нее не было, но зато было непреодолимое желание встретиться с Лукасом, и мелочи ее не останавливали.
Каким-то чудом ей удалось преодолеть путь до виллы «Елена» по извилистой прибрежной дороге и не врезаться в утесы. После чего с бутылкой шампанского в руке и улыбкой победительницы на губах она ворвалась в дом и обнаружила Лукаса, с озабоченным видом вышагивающего по комнате. Он изумленно воззрился на нее.
– Келли! Ради всего святого, что ты здесь делаешь?
– Приехала к тебе, конечно. Сегодня мой день рождения, если ты забыл.
– Нет, не забыл. Поздравляю с днем рождения.
Слова он произнес, но в них не было тепла, как не было ни сопровождающего поцелуя или хотя бы объятий. Вместо этого он смотрел куда-то за ее плечо.
– Ты видела моего отца?
– Да, он приехал на праздник. И ты должен был приехать. Ты же обещал, Лукас!
– Он нормально выглядел?
– Да. А что?
– Он уехал в большой спешке и отказался сказать мне, что случилось.
– Ну, мне показалось, что он в порядке, – слукавила она, не подозревая о последствиях. – Он поболтал с папой. Он сказал мне съездить за тобой.
– И сам дал тебе ключи от машины? – Лукас был крайне озадачен.
Но Калиста не была в настроении болтать о Ставросе. Вплоть до этого момента она не была вполне уверена, для чего она здесь, но теперь внезапно поняла. Она хочет, чтобы Лукас занялся с ней любовью.
Калиста хорошо помнила его удивление, когда она бросилась к нему на шею и нечаянно здорово огрела его бутылкой шампанского по спине. Он наконец улыбнулся и сказал, чтобы она не глупила спьяну, но, взглянув ей в глаза, все понял… Она больше не была ребенком. И прекрасно знала, что делает. Что она желала его.
И все равно он сопротивлялся. Но она беззастенчиво прижалась к нему всем телом, отшвырнула шампанское на кресло и, запустив пальцы в его густые темные кудри, ощутила, что он просыпается в ответ на ее зов. А когда она наконец добралась до его губ, когда панику сменило желание, а потом и жаркая страсть, она уперлась спиной в диван, и дороги назад уже не стало.
И вот они снова здесь – в том же самом месте. И Калиста с ужасом поняла, что ее влечет к нему еще сильнее… Она желает его каждой клеточкой своего тела, совсем как той июньской ночью, несмотря на то что она знает о его преступлении и знает, кем он стал. Лукас теперь совсем не тот милый и очаровательный парень, в которого она влюбилась. Пропали его черные кудри, озорной блеск в глазах сменился мрачной решимостью, от которой по ее спине пробегал озноб.
И все равно она хочет его.
Все ее тело трепетало от желания отдаться ему. Он был слишком близко, и скрыться от его пронзительного горящего взгляда было невозможно.
– Конечно, я помню, – с трудом выдавила она, силясь взять себя в руки. – Но, поверь, я не хочу совершать ту же ошибку снова.
– Так то, что произошло, было ошибкой? Интересный выбор слова.
– Да… да. Именно так. – Румянец залил ее щеки.
– Потому что, видишь ли, я вовсе не считаю это ошибкой. – Он наклонился к ней ближе. – Я думаю, ты все спланировала тогда.
– О чем это ты? – прошептала она помертвевшими губами.
– А теперь пришло время претворить в жизнь мой план. Моя очередь соблазнить тебя.
– Нет, Лукас! Не будь смешным! – Она попыталась вырваться, но он держал ее крепко.
– И знаешь что? Я очень, очень этого ждал.
Он вдруг впился губами в ее губы, запустив руку в ее волосы и держа за затылок, крепко прижал ее к себе. Шансов сбежать у нее не осталось. Даже если бы она захотела. Даже если бы ей удалось собрать всю волю в кулак, которая испарилась при первом же прикосновении его губ.
Его язык легко приоткрыл ее губы и продолжил вторжение. Это был властный, голодный, жадный поцелуй, вызванный обуревавшей его страстью, с которой он не мог совладать. Страстью бескомпромиссной, дикой, подавляющей волю. Противостоять которой невозможно.
И вопреки всему – вопреки неразберихе и хаосу в их жизнях – Калиста почувствовала, как она словно растворяется в блаженстве. Ее затопила жаркая истома, всю целиком, вплоть до самого центра страсти, пульсировавшего горячо, тяжело и неумолимо. А Лукас продолжал свое искусное наступление, заставляя ее льнуть к нему, содрогаясь от наслаждения, когда его рука, легко скользнув по ее ягодицам, продолжила свой путь к самому сокровенному месту, символизирующему полное подчинение и обладание.
