– Или ты так отчаянно стремишься уйти, свалив всю вину на меня, по какой-то другой причине? – Голос его прозвучал резко, как лезвие бритвы. – Ты с кем-то встречаешься? Да? У тебя есть парень, любовник?
В воздухе повисла тишина. Солнце палило нещадно, было очень душно и жарко. А от вопроса Лукаса у Калисты и вовсе случился приступ удушья.
– В любом случае это не твое дело, – с деланым пренебрежением ответила она и помотала головой, словно пытаясь освободиться от невидимой хватки, сдавившей ее горло.
Лукас схватил ее за запястье и крепко сжал.
– Ладно. – Она попыталась вырвать руку, но тщетно. – У меня нет любовника, Лукас.
– Что тогда? Говори, Калиста. По глазам вижу – ты что-то скрываешь.
Она помедлила. Что ж, видно, время пришло. Деваться было некуда.
– У меня нет любовника, Лукас. – Слова не шли с языка, и ей пришлось буквально выдавливать их из себя, чтобы сказать правду, которую она так долго и тщательно скрывала. – Но у меня есть ребенок.
– Ребенок? – Он резко отпустил ее руку, словно она вдруг налилась невыносимой тяжестью. – У тебя есть ребенок?
– Да. – Калиста наблюдала, как от шока красивое лицо Лукаса исказилось в жесткой гримасе. – Дочь четырех с половиной лет.
Она замолчала и судорожно сделала глубокий вдох, словно он мог оказаться последним. Ну и…
– И у тебя тоже, Лукас.
Глава 4
Лукас смотрел на Калисту, застыв в ужасе. Этого не может быть! Хотя, конечно, может. Они ведь занимались сексом – и сказать по правде, сексом без защиты. Так это неудивительно: тогда он был так поражен столь неожиданным поворотом событий, что ни о какой защите и помыслить не успел. И не думал с тех пор.
Он попытался обуздать эмоции и мыслить логически. Калиста, как выяснилось, искусный манипулятор. Так откуда ему знать, что она теперь говорит правду? Возможно, никакой дочери у нее нет или эта дочь вовсе не от него?
Но как бы он ни хотел верить в ту или иную из этих версий – никакая не была правдой, – правда была написана на лице Калисты. Она явно чувствовала себя из рук вон плохо – побелела как полотно.
– Присядь-ка. – Он придвинул металлический стул и силком усадил ее прежде, чем она успела свалиться в бассейн. – Позволь мне расставить точки над «i». Ты говоришь, что я отец твоего ребенка?
– Да… – с большим трудом выдавила Калиста.
– И ты говоришь мне об этом только сейчас?
– Ты был в тюрьме, Лукас.
– Думаешь, я не знаю об этом?! – гневно прорычал он, сжимая кулаки. Калиста вздрогнула. – Но это не повод не сообщить мне о том, что я стал отцом!
– Я думала, что лучше подождать… когда ты выйдешь.
– Да неужели?! Лучше для кого?
Калиста опустила голову.
– Кто еще об этом знает? Твоя семья? Аристотель знал? Уверен, он просто млел от счастья, став дедом моего ребенка.
– Я не говорила ему. Я не сказала никому. Лукас надеялся, что это правда, к счастью для Калисты.
– И как же зовут мою дочь?
– Эффи.
– Эффи? – ворчливо переспросил он.
– Уменьшительное от Ефимии.
– И где же она сейчас?
– Дома, в Англии.
– Она знает обо мне?
Лукас бомбил Калисту вопросами, не замечая, что она вздрагивает и сжимается от каждого из них.
– Я сказала ей, что ты живешь в другой стране. Очень далеко для того, чтобы навещать ее.
– Что ж, надо это исправить, как считаешь? Лукас провел рукой по волосам и задумчиво посмотрел на бирюзовую гладь бассейна, прежде чем снова взглянуть на склоненную голову Калисты. Он принял решение.
– Я хочу увидеть ее. Как можно скорее. Я хочу привезти свою дочь сюда – немедленно.
– Что? – ошарашенно переспросила Калиста. – У меня есть самолет. – Лукас взглянул на часы. – Он будет здесь к вечеру.
– Сегодня? Ты серьезно думаешь, что мы полетим в Англию, заберем Эффи и вернемся с ней сюда? Вот так просто?
– Нет.
– Ну слава богу…
– Ты никуда не полетишь. Ты будешь здесь, я пригляжу за тобой. А мои люди в целости и сохранности привезут моего ребенка ко мне.
– Это нелепо! – в панике выкрикнула она. – Эффи всего четыре года! Она не может одна лететь на самолете.
– Мои люди о ней позаботятся.
– Нет! Она же испугается! Я не позволю!
– Я не спрашиваю твоего разрешения, Калиста, – прорычал Лукас. – По твоей милости я уже провел четыре с половиной года вдали от дочери. И больше терять времени я не намерен.
– Подумай хотя бы об Эффи! – Паника Калисты нарастала. – Пожалуйста! Она никогда не летала на самолете. Такое далекое путешествие, да еще с чужими людьми, будет для нее травматично. Ты же не знаешь, насколько она… ранима.
– Ты права. – На лице Калисты появилось облегчение, но Лукас, помедлив мгновение, вонзил нож еще глубже. – Я не знаю, какая она. – Калиста сразу поняла, к чему он клонит, и выражение облегчения снова сменилось паникой. – И кто же в этом виноват?
Калиста опустила глаза, но тут же вскинулась – ей в голову пришла спасительная мысль.
– Эффи не может уехать за границу, у нее нет паспорта.
– Опять изворачиваешься, Калиста? Потому что если…
– Нет, это правда.
– Ладно. – Лукас лихорадочно размышлял, сопоставляя фрагменты полученной информации. – Тогда мы полетим в Англию вместе, и ты познакомишь меня с дочерью сама. – Он поймал полный ужаса взгляд Калисты. – Мой самолет будет готов через час.
Несмотря на все старания Лукаса, добраться до дома Калисты в Лондоне им удалось только к утру следующего дня. Путешествие получилось раздражающе долгим. Вывезти Калисту с Талассы на материк на вертолете удалось без проблем, однако частному самолету Лукаса перед вылетом пришлось пройти несколько проверок на безопасность.
Подъезжая к дому Калисты на арендованной в аэропорту машине, Лукас внимательно смотрел в окно. Что ж, вполне прилично – трехэтажные викторианские особнячки на тихой узкой улочке.
Калиста рылась в сумке в поисках ключей. За все путешествие она почти не разговаривала с Лукасом – ни во время долгого ожидания в афинском аэропорту, ни в течение ночного перелета до Лондона. Но его это не беспокоило. Ему надо было как следует поразмыслить над своим ошеломляющим открытием. И постараться понять, как себя вести дальше.
– Мы должны войти тихо. Эффи еще спит. И Магда тоже.
Он вошел вслед за Калистой в прихожую, где обнаружились детский велосипед, самокат и куча неразобранной почты.
– Идем за мной, мы живем наверху.
