— Только то, что в мозге больного нарушается баланс, — ответила Эбба, откусив еще яблоко. — По какой-то причине происходит накопление гиперфосфорилированных белков, а это означает, что белки как бы сплавляются, образуя плотные, нефункционирующие клубки. Это первая стадия болезни. Мы пытаемся понять причину этого дисбаланса, чтобы научиться замедлять или останавливать процесс.
— Было бы замечательно, если бы это вам удалось, — горячо поддержала Анника.
— Да, конечно, — согласилась Эбба. — Вам когда-нибудь приходилось видеть, как уходят больные с Альцгеймером? Это ужасно. Мама говорила на семи языках, не считая русского — своего родного языка. Она утратила все свои знания, она потеряла представление о времени, о месте, обо всем, что делает человека личностью. Мы надеемся отыскать хотя бы одно звено, которое со временем позволит нам победить эту болезнь.
— Мне кажется, что это очень далеко от того, чем ты занималась раньше, — сказала Анника.
— Не так далеко, как ты думаешь, — возразила Эбба. — Есть теория, согласно которой болезнь Альцгеймера развивается в результате воспаления. Мы знаем, что в процесс вовлечены интерлейкины иммунной системы, а сигнальные пути во всех клетках практически одинаковы…
Она замолчала и отвела взгляд.
— Болезнь Альцгеймера наследственная? — спросила Анника.
— Всего в пяти процентах случаев; в большинстве же случаев возникновение болезни зависит от чего-то другого. Конечно, целью является отыскание вакцины, позволяющей предотвратить заболевание, дать организму лекарство, которое предохранит белки от склеивания и ликвидирует дисбаланс.
— Как ты думаешь, у вас получится?
Эбба неопределенно пожала плечами:
— Получится либо у нас, либо у других. Тот, кто будет первым, получит целое состояние. В одном только Каролинском институте этой проблемой занимаются еще две группы.
— Получение частных пожертвований на научную работу становится все более распространенной практикой? — спросила Анника, только теперь поняв, что Эбба фактически не ответила на вопрос о том, удалось ли им что-нибудь найти.
— Это обычная практика, — ответила Эбба. — Только в моем отделе целый ряд проектов выполняется по поручению внешних организаций и фирм. Например, зимой мы получили один крупный заказ от американской фармацевтической компании на разработку вакцины против будущего супервируса.
— Это дело тебе должно быть хорошо знакомым, да? — спросила Анника.
Эбба промокнула уголки рта салфеткой, оставив на ней следы помады.
— Да, — ответила она, — в какой-то степени. Они хотят понять механизмы мутаций вирусов и научиться их контролировать.
— Это фирма «Меди-Тек», — сказала Анника.
Эбба удивленно вскинула брови.
— Это гигантская компания, проводящая исследования в самых разнообразных областях. Ты ее знаешь?
— Я была на пресс-конференции, — пояснила Анника. — Там был один ученый-медик, он представил проект. Он швед.
— Бернард Торелл, — сказала Эбба, и Анника кивнула. Да, это его имя.
— Очень молодой, — сказала она, — и очень умный.
— И очень неприятный, — добавила Эбба. Не знаю почему, но я ему не доверяю. Ты брала у него интервью на пресс-конференции?
Анника невесело рассмеялась.
— Последние полгода я вообще ни у кого не беру интервью. Меня, так сказать, заморозили — отправили в бессрочный оплачиваемый отпуск. Завтра у меня встреча с главным редактором. Надеюсь, он вызволит меня из ссылки.
Эбба тряхнула головой и задумчиво посмотрела на собеседницу.
— Ты не хочешь бросить работу? — спросила она.
— Не знаю, — ответила Анника, с преувеличенным вниманием разглядывая свои руки. — Мне тоже досталось довольно много денег, так что я могла бы и не работать — во всяком случае, какое-то время, но я не знаю…
— Подумай хорошенько, — посоветовала Эбба, — прежде чем принять отступные. Очень трудно смириться со своей невостребованностью.
«Да, — подумала Анника, — это я хорошо знаю по собственному опыту».
— Было бы неплохо заняться пока чем-то другим, — сказала она вслух. — Может быть, поучиться, начать собственный бизнес или стать независимым журналистом.
— Это всегда хорошо — иметь выбор, — согласилась Эбба. — Где ты работаешь?
«Пора выкладывать карты на стол, — подумала Анника. — Либо я ей понравлюсь, либо нет».
— Я работаю в «Квельспрессен», — ответила она. — Занимаюсь преступлениями и наказаниями. Иногда позволяю себе отвлекаться на знаменитостей, на политические скандалы и проявления насилия. Последней работой было освещение нобелевского банкета, но он, как ты знаешь, прошел не вполне обычно.
— Так вот откуда я тебя знаю, — сказала Эбба. — Я всегда читаю вечерние газеты, я на них выросла. Мама любила таблоиды, ей нравилось, что они не выказывают уважения к авторитетам. Она воспитывалась на газете «Правда», но перестала ее читать в двадцать лет.
— Как ей это удалось? — спросила Анника.
— Она перешла финскую границу в Карелии. Пограничники стреляли в нее, но промахнулись. Мама была уверена, что они специально стреляли мимо, — она всегда хорошо думала о людях… Тебе нравится твоя работа?
— Иногда, — искренне ответила Анника.
— Тебе никогда не хотелось писать о мире науки? — спросила Эбба. — О самих исследованиях, конечно, но с тщательным описанием учреждений, их открытий и методов.
— Как это возможно? — Анника ощутила неподдельный интерес.
— Некоторые люди готовы на все, лишь бы опередить других, — сказала Эбба, помрачнев. — Они шпионят за коллегами, воруют их результаты, публикуют их открытия, выдавая за свои. В некоторых учреждениях доходит до того, что люди запирают все свои ящики, прячут бумаги в сейф и блокируют компьютеры, выходя из кабинета на несколько минут.
— Это поразительно, — удивилась Анника.
— Ничего удивительного здесь нет, — возразила Эбба. — Слишком высоки ставки. Возьмем, например, зимний проект. Он стоит семьсот пятьдесят миллионов крон, и в СМИ об этом нет ни слова.
— Мне показалось, что по сравнению с другими затратами на науку в этой сумме нет ничего экстраординарного.
— Это верно, — согласилась Эбба, — и именно об этом я и говорю. Ты найдешь массу сюжетов, если внимательно присмотришься к научному истеблишменту.
— Неплохая идея, — сказала Анника, посмотрев на часы. — Я подумаю об этом.
— Если будет нужна помощь, обращайся. — Эбба встала с дивана. — Сегодня вечером мне надо быть в лаборатории. Если хочешь, можешь иногда приезжать. Посмотришь, что там делается.
Анника взяла со стола кружку и встала.
— С удовольствием приеду, — сказала она. — Спасибо за кофе.
