— Пойду посмотрю, как работает ноутбук, — решительно сказала Анника.
Она пошла к импровизированным рабочим местам за отделом публицистики и попыталась подключиться к беспроводной сети. Через несколько секунд на экране появилась домашняя страница «Квельспрессен». Система работала!
Анника уселась на пыльный стул. Как же утомило ее постоянное напряжение последних месяцев, напряжение, с которым она сжилась так, что перестала его замечать.
Причастность к делу. Место осмысленного существования. Во вторник, уже во вторник у нее снова будет все это…
«Мне надо настроиться на борьбу, — думала она. — Как я вообще могла помышлять о капитуляции? Как я могла думать о продаже всего, чего сумела добиться?»
Она откашлялась, выпрямила спину и опробовала клавиатуру. Она попыталась войти в «Гугл», и сайт появился на экране через долю секунды.
Какой великолепный компьютер, не то что стоящая дома старая рухлядь!
Она нажала «Обновить», чтобы посмотреть, что из этого выйдет.
«Каролина фон Беринг», «Найти».
Семнадцать тысяч сто упоминаний — больше, чем при ее жизни.
Эта женщина мало кого интересовала, когда была влиятельным живым человеком, подумала Анника. Она куда интереснее для публики как мертвая жертва покушения.
Большинство упоминаний касались газетных статей, но были и более свежие материалы. Сайты женских движений и научные сообщества постили страницы в память о Каролине, а Нобелевский комитет посвятил отдельную страницу ее работе. Присутствовала также дискуссионная группа, но для того, чтобы войти на ее сайт, требовалась авторизация и ввод пароля.
Анника ввела в строку слова «Нобелевский комитет» и нажала «Найти».
Десять тысяч восемьсот ссылок, большинство из них на средства массовой информации. «Нобелевский комитет разворошил осиное гнездо» — гласил один из заголовков. Речь шла о присуждении Нобелевским комитетом Норвегии премии мира организации ООН, Международному агентству по атомной энергии. Это было пару лет назад.
Внимание Анники привлекла еще одна ссылка, находившаяся ниже в том же списке. Эта ссылка находилась на дискуссионном сайте. Статья была подписана ником «Петер Бесхостый».
«Сегодня я обнаружил истинную причину назначения профессора Эрнста Эрикссона председателем Нобелевского комитета Каролинского института после смерти Каролины фон Беринг: это был потрясающий скандал!»
Анника стала читать дальше.
«Комитет раскололся на две группы. Одна считала, что преемником Каролины фон Беринг должен стать вице-председатель Сёрен Хаммарстен; другие хотели, чтобы дело Каролины продолжил Эрнст. Мы знаем, что произошло в итоге: Эрнст победил, и теперь мы ждем последствий. Битва титанов продолжается…»
Это те люди на пресс-конференции, вспомнила Анника. Значит, их проблемы выплыли наружу. Но кто такой Петер Бесхостый?
Она набрала «Петер Бесхостый» и нажала «Найти».
Нашлось семьдесят три тысячи шестьсот ссылок.
«Петер Бесхостый» и «Нобель» — «Найти».
Триста девяносто две ссылки, среди них сайт детской литературы. Она прокрутила весь список, но нигде не было сказано, кто такой «Петер Бесхостый».
Она набрала «Альфред Нобель» — «Найти».
Почти полмиллиона ссылок. Анника выбрала одну из первых — www.nobelprize.org и щелкнула ссылку в левой колонке — архив статей об изобретателе. Здесь были приведены факты о детстве и ранней юности (бедность), образовании (у частных наставников), об изобретениях (многочисленных, опасных и талантливых). Была также одна статья о его увлечении литературой и слабых усилиях и успехах на этом поприще. Альфред Нобель написал пьесу о девушке, жертве инцеста. В статье было сказано, что пьеса была откровенно слабой и на сцене ее никогда не ставили. Называлась пьеса «Немезида». В ней рассказывалось о юной девушке, отомстившей за надругательство убийством собственного отца. Девушку звали Беатриче Ченчи, за отцеубийство она была приговорена к смерти и обезглавлена в Риме 11 сентября 1599 года…
Анника перестала читать.
Беатриче Ченчи? Снова?
Она вдруг поняла, что знает, как выглядела Беатриче Ченчи. Это была девушка-ребенок с невыразимо печальными глазами, смотрящими со склоненного к плечу лица. Эти глаза смотрели на всех гостей со стены библиотеки Эббы Романовой.
— О, вот где ты устроилась! Ну, рассказывай, что было.
Анника подняла глаза и увидела подходившую к ней Берит.
— Знаешь, все кончилось очень хорошо.
— Так что было? — спросила Берит, с любопытством поглядывая на новенький ноутбук.
— Я остаюсь, — сказала Анника, не в силах сдержать улыбку. — Приступаю к работе с первого июня.
— Отлично! — обрадовалась Берит. — У тебя есть какие-нибудь идеи или мы обсудим план в понедельник?
Анника поморщилась, посмотрела на часы и выключила компьютер.
— Я буду работать не в отделе криминальной хроники, а в общих новостях. Шюман сказал об этом достаточно ясно. То есть я не смогу заниматься тем, чем хочу. Я стану рабыней Спикена и буду делать то, что он мне прикажет.
— Ну-ну, — усмехнулась Берит, — это мы еще посмотрим.
Анника положила ноутбук в чехол и застегнула молнию.
— Берит, ты знала, что Альфред Нобель незадолго до смерти написал пьесу об инцесте?
Берит, уже собравшаяся уйти, остановилась.
— Пьесу об инцесте? Ты что, имеешь в виду театральную постановку?
— Я имею в виду трагедию в четырех действиях, — ответила Анника.
— Не имела об этом ни малейшего понятия, — пожала плечами Берит. — Странно, что мы никогда о ней не слышали. Ты считаешь, что он и правда что-то писал?
— Пьеса называлась «Немезида», — сказала Анника. — Речь в ней идет о молодой женщине, убившей собственного отца. Очевидно, это был реальный персонаж. Женщину звали Беатриче Ченчи…
— Осмелюсь предположить, что дело кончилось плохо для нее самой, — вздохнула Берит. — Наверное, Немезида в конце концов поразила ее саму.
Анника повесила ноутбук на плечо.
— Ты попала в самую точку, — признала она.
— Надо проявлять осторожность, когда разыгрываешь из себя Господа Бога, — сказала Берит на прощание и помахала рукой.
Анника не увидела в этом никакой связи, но перед ее мысленным взором вдруг возникла София Гренборг.
Выходя из Розенбада, Томас легонько толкнул от себя бронзовую ручку двери, которая бесшумно распахнулась. Томас раскрыл зонтик.
Дождь так и не прекратился. Он хлестал по мостовой с такой силой, что капли отскакивали от асфальта, образуя ворсистый водяной ковер толщиной в несколько сантиметров. Томас остановился и окинул улицу взглядом, испытывая странное удовлетворение.
