– Я больше никогда не желаю слышать о твоих мужчинах. Поняла?
– Д-да. – Боже, его гнев… Он возбуждал ее вместо того, чтобы приводить в ужас.
– А что касается того, кого я выбрал, ты уверена, что хочешь это знать?
– Да. – На этот раз ее голос прозвучал твердо.
– Почему?
«Потому что хочу убить ее за то, что она посмела прикоснуться к тебе. Потому что ты только мой».
– Потому, – ответила она, и ее подбородок задрожал. Черт! «Не смей плакать».
– Я действительно пришел сюда, чтобы найти женщину, – признался он.
Даника закусила щеку и ощутила привкус крови во рту.
– И я нашел ее, – добавил он.
Проклятье! Ругательство вспыхнуло в ее мыслях, обжигая раскаленным гневом.
– Я так рада, – произнесла она сквозь зубы. – Надеюсь, вы хорошо позабавились. – «Надеюсь, она наградила тебя венерическим заболеванием, от которого вы оба умрете!»
Господи, с каких пор она стала такой злой? Такой мстительной?
– Позабавились? – Он мрачно усмехнулся. – Когда я не смог заставить себя прикоснуться к ней?
– Когда ты… что? – Пламя ярости вспыхнуло и утихло. – Ты этого не сделал?
– Нет, не сделал.
Плечи Даники поникли, и она закрыла глаза. Ее окатила волна облегчения.
– И тогда я нашел другую.
Она снова пристально уставилась на него. От облегчения и ненавистной надежды не осталось и следа, их снова поглотила ярость.
– И что?
– Но я не смог прикоснуться и к этой женщине. Они обе подарили бы мне ту боль, в которой я так отчаянно нуждался, уходя из крепости. Они были готовы связать меня и бить хлыстом. Они истязали бы меня, и нам всем бы это понравилось.
– Истязали бы? – Даника гневно уставилась на рану, зиявшую на его шее, и вскинула бровь. – Забавно. Похоже, это уже произошло.
Он схватил ее за руки и встряхнул изо всех сил:
– Произошло бы. Но я не мог думать ни о ком, кроме тебя. Я желал лишь тебя одну. Но они не ты, и потому я не смог заставить себя прикоснуться к ним.
Она облизнула губы.
– И ты… сам ранил себя?
– Нет. Когда я пришел в клуб, здесь было четверо охотников.
Даника сглотнула. Ее гнев исчез. А надежда снова ожила. Но на этот раз она не испытала облегчения. Он не был с другой женщиной, и эта мысль обрадовала ее. Но он убивал. Убивал людей, которым она должна была помогать.
– Ты сказал, они были здесь?
Рейес мрачно кивнул.
– Ты сражался с ними? – Не стоило спрашивать, она и так знала ответ, но, возможно, хотела услышать подтверждение. Возможно, хотела погасить желание, разгоравшееся в ее душе. Этот мужчина принадлежал ей, желал ее так же страстно, как и она его. – Кто они? – Она не хотела задавать этот вопрос и, осознав, что не удержалась, сконфуженно умолкла. Был ли среди них Стефано?
Нахмурившись, Рейес порылся в кармане и, вытащив несколько удостоверений личности, протянул Данике. Она торопливо просмотрела их. Стефано среди них не оказалось. Но все эти мужчины выглядели как самые обычные парни, и ей было грустно, что они пострадали.
– Они нас сразу не заметили. Мы с Уильямом вытащили их наружу. И… позаботились о них. – Его гнев немного утих. – Я сражался, ангел, и мне очень больно. Ты нужна мне, я хочу тебя. Ты позволишь?
Она уже решила быть с ним. Для того, чтобы стереть его из своих мыслей и перестать мечтать о нем. Чтобы доказать, что быть с ним не так восхитительно, как ей казалось.
– Позволишь? Я буду нежен. И осторожен. Я не позволю своему демону вырваться наружу. И тебе не придется причинять мне боль.
Он объяснил ей все причины, по которым ей стоило принять его предложение, словно ожидая, что она станет спорить.
– Я… я… – Она думала, что ей придется пронзить его кинжалом. И это вызвало бы у нее отвращение. Так ли это? А теперь он вдруг заявляет, что будет нежен? Никакой боли? – Что ты хочешь от меня?
Сможет ли она дать ему то, чего он желает? Сможет ли он забыть ее потом?
– Просто люби меня.
Она тихо застонала. А что, если она захочет больше? Если ее желание лишь разгорится с новой силой? Если она не сможет жить без него? Его нежность и ласка могли сослужить ей плохую службу, лишь еще больше привязав ее к нему.
– Почему медленно? Почему нежно? – спросила она.
– В прошлом женщинам, с которыми я был близок, начинало… слишком нравиться то, что они со мной делали, – сказал он. – И они причиняли боль всем, кто встречался им на пути. Я не хочу, чтобы это произошло с тобой. Я решил попробовать сегодня заняться сексом с другой женщиной, чтобы убедиться, что это больше никому не причинит вреда. Если бы эта женщина не изменилась, я без колебаний занялся бы с тобой любовью. В противном случае я стал бы держаться от тебя подальше. Но у меня не получается держаться от тебя подальше.
Даника испуганно попятилась от него. Он опустил руки, и на его лице появилась мука. Она остановилась, думая, что же сказать. Нет, она знала точно, что сказать. Им стоит подождать того момента, когда он снова захочет боли, потому что только так она смогла бы изгнать его из своих фантазий. Потому что она никогда не хотела никому причинять боль. Однако неожиданно Даника вспомнила, что вчера ударила его и это ей понравилось.
«Теперь ты знаешь, что тебя ждет».
Ее соски снова затвердели, а по телу пробежала дрожь. Влага возбуждения наполняла ее лоно, сжимавшееся от желания, и каждая клеточка ее тела пылала в сладостном томлении.
– Вечером, – сказала она. – Только вечером. Завтра…
Рейес шумно перевел дух, и она поняла, как он взволнован.
– Завтра ты можешь снова меня возненавидеть.
Глава 18
Парис рассказал остальным о видениях, которые посетили его в храме, и все поверили ему, потому что это его кровь смешалась с дождевой водой. Люсьен перенесся в крепость, но не вернулся. Сабин много раз пытался дозвониться до Рейеса, но безрезультатно, и наконец связался с Торином, который и сообщил, что воин отправился на танцы.
Танцы? Это совсем не было похоже на мрачного Рейеса, подумал Парис, и решил, что к этому наверняка каким-то образом причастна Даника. И как Рейес отреагирует на новость, что его женщина может стать главным звеном в поисках ларца Пандоры?
Меряя шагами свою спальню, Парис взволнованно ерошил волосы. Остальные на всякий случай тщательно подготавливали дом к ночлегу, чтобы в случае необходимости суметь защититься от нападения. Ему следовало быть вместе со всеми и помогать друзьям. Ему больше других следовало опасаться охотников. Но друзья заметили, что он совсем не следит за мониторами, а витает в своих мыслях, и решили не связываться с ним.
