– Я пыталась… помочь, – сказала она, слабо улыбнувшись. – Хотя бы один раз.
– Ты помогла мне, ангел. – Он осторожно поднял ее на руки. Она так ослабела, что не могла пошевелиться. – Люсьен, ты нужен мне!
Раздались шаги.
– Я здесь. – Люсьен остановился около кровати, в его разноцветных глазах застыло беспокойство.
– Не забирай ее душу, – задыхаясь, промолвил Рейес. – Не делай… этого. Я должен ей помочь.
– Ты знаешь, если я почувствую зов, то уже ничего не смогу сделать, – сдержанно ответил друг.
Рейес провел дрожащей рукой по лбу Даники.
– Не оставляй меня, ангел. – Еще никогда он не чувствовал себя таким беспомощным.
– Навсегда, – сказала она и снова слабо улыбнулась. – Я люблю тебя.
О, боги. Эти слова едва не убили его.
– Я люблю тебя. Очень сильно. Я не могу жить без тебя. – Не отрывая от нее взгляда, он взмолился: – Люсьен, найди врача. Приведи его сюда. Прошу тебя.
Люсьен кивнул и исчез.
В соседней комнате послышались женские крики, и кто-то забарабанил кулаками в дверь:
– Открой дверь! Не надо было нас запирать. Мы бы вам не помешали. Что происходит?
– Даника. Даника, ты в порядке?
– Впустите их! – завопил Рейес, надеясь, что поддержка семьи придаст ей сил.
Кто-то открыл дверь, и две женщины ворвались в спальню Рейеса. Они увидели истекающую кровью Данику в его объятиях и вскрикнули. А затем бросились к ней. Третью женщину, бабушку, пришлось внести в комнату на руках.
Один из воинов крикнул:
– Нет, Аэрон. Нет!
Еще кто-то прорычал:
– Не заставляй меня стрелять!
Рейес заметил, что Аэрон встал. Появление всех четырех женщин в одной комнате возродило его жажду крови, придав ему сил.
Сестра Даники завизжала, когда он попытался схватить ее, но промахнулся.
Ее мать обернулась и, загородив собой Данику, крикнула:
– Оставь моих девочек в покое, ты, животное!
Услышав это, Даника попыталась сесть.
– Нет! – воскликнул Рейес. – Не двигайся.
Аэрон продолжал приближаться. Воины пытались помешать ему, стараясь сбить его с ног. Однако никто не стрелял, несмотря на угрозы. И Рейес не мог их в этом винить. Ведь он тоже не смог убить своего друга.
Аэрон отмахивался от воинов, как от мух, все ближе подбираясь к женщинам. Легион путалась у всех под ногами, кусая воинов, как когда-то Рейеса.
– Не делать больно моему другу.
Но в отличие от Рейеса эти укусы не прибавляли им сил.
Они падали и лежали без движения, отравленные ядовитой слюной существа.
И наконец на пути Аэрона не осталось больше ни одного воина, и он подошел совсем близко к своим жертвам.
Все. Время вышло.
Парис в третий раз опустился на колени посреди своей комнаты. Ему не пришлось ранить себя и взывать к Кроносу, потому что царь богов появился перед ним сразу, как только Парис сел на пол.
– Я уже воскресил Сиенну из мертвых, – сказал Верховный бог. – Она ждет в моем тронном зале и может появиться здесь в любую секунду. Она может стать твоей, если только ты попросишь.
О, он снова сможет ее обнять. Прикоснуться к ее нежной коже, заглянуть в прекрасные глаза. Ощутить, как ее изящные руки почтительно гладят его тело. Он не нравился ей, но ее влекло к нему. Она отдавалась ему, и это были самые замечательные моменты за всю его бесконечную жизнь.
– Если ты ее не выберешь, возможно, я оставлю ее для себя. Я давно не имел дела со смертными женщинами. – Кронос пожал плечами, приподнимая подол своей белоснежной мантии.
Парис закусил щеку. Надо было думать головой, прежде чем обращаться с просьбой к этому богу. Представив, как Кронос прикасается к ней и целует ее, ему стало противно. «Она моя!»
– Почему ты нас так ненавидишь?
– Ненавижу? – Кронос расхохотался, но в его смехе не было и тени веселья. – Ненависть – слишком простое объяснение. Просто я не люблю тех, кто когда-то служил моим врагам. И все же должен признать, что Владыки Преисподней по-прежнему вызывают у меня любопытство. В вас гораздо больше человечности, чем можно было бы ожидать от людей, одержимых демонами. И даже сейчас, когда воин по имени Аэрон крадется к своей жертве, он изо всех сил пытается противиться приказам своего демона.
Парис замер.
Послышался вздох.
– Должен сказать, он меня удивил. В его когтях была бабушка, ему оставалось только перерезать ей горло. И все же он сумел подавить жажду крови и отпустил ее. Ему даже удалось стереть воспоминание об этом. Меня восхищает его невероятная сила воли.
Но Аэрон не сможет забыть убийство этих четырех невинных женщин, и Парис это знал. С самого начала измученный воин знал, что это убийство навсегда изменит его жизнь. И не в лучшую сторону. Аэрон будет навечно проклят.
И Парис тоже, потому что не попытался это преступление предотвратить.
– Я знаю, о чем ты думаешь, – сказал Кронос, присев перед ним на корточки. – Если ты выберешь Аэрона, то никогда не увидишь Сиенну. Я уж постараюсь.
– А если я выберу Сиенну?
– Аэрон убьет женщин из семьи Форд. Всех, кроме Даники. Ее я решил оставить в живых. Остальные мне не нужны.
– Тогда зачем ты приказал Аэрону запятнать свою душу их убийством? – недоверчиво спросил Парис.
Кронос пожал плечами:
– Я знал, что одна из них – Всевидящее Око, создание, способное видеть загробный мир. Но не знал, какая именно. Я хотел уничтожить весь их род, чтобы их не могли использовать против меня. Поэтому все эти женщины должны умереть. И все же теперь, взглянув на младшую женщину, я вспомнил все хорошее, что сделала для меня Всевидящее Око до того, как Зевс соблазнил ее и использовал против меня. Но в отличие от ее предшественницы сердце Даники было уже предназначено одному-единственному мужчине. И другие боги не смогут повлиять на нее.
– Тогда почему бы просто не освободить Аэрона, если больше нет смысла убивать Данику и ее семью? Если ты хочешь, чтобы Даника жила? Почему бы не отдать его свободу в мои руки?
– Потому что ты заставил меня задуматься над вопросом, с которым людям приходится сталкиваться постоянно. Кто важнее, любимая или друг? А теперь, демон, я жду твоего ответа.
Парис сглотнул. Неизбежный выбор. Он знал, что ему придется выбирать, но сейчас понимал, что возненавидит себя в любом случае, какое бы решение ни принял.
– Выбирай, – прогремел сердито голос Кроноса. – Пока Сиенна ждет на небесах, Аэрон подстерегает своих жертв. Он заносит клинок. Сиенна плачет, не зная, что ее ждет. Аэрон…
