Ему казалось, что эти фильмы делают их ближе. Он ни за что не оставит ее, не откажется от нее. Он умолял Анью совершить чудо, вспомнив, как она помогла Мэддоксу и Эшлин. Анья попыталась помочь, но у нее не получилось. Он даже просил друзей отрубить ему голову и прекратить его мучения. Они отказались. А он подумал о том, что после смерти его душа неминуемо отправится в ад и он уже никогда не встретится с Даникой. И перестал думать о смерти.
Каким-то странным образом она оказалась на небесах. И была жива, хотя это было сложно представить.
И если он должен заслужить свое право попасть туда, он это сделает. И они снова будут вместе.
Тинка и Джинджер, казалось, забыли о нем и продолжили разговор.
– Похоже, он действительно ее любит.
– Похоже, только и всего. Мне все равно, что говорит твоя бабушка, я не могу забыть, кто он. Кто все они.
– Демоны.
– Да. Те самые демоны, которых рисовала Даника.
«И все еще рисует», – подумал он и промолчал. Черт. Он мечтал, чтобы они убрались подальше и не мешали ему смотреть на экран.
– Но он плакал, когда она исчезла.
– Почти рыдал.
И по-прежнему хотел плакать. Боль свернулся комочком в уголке его разума, зализывая душевные раны. Демон влюбился в Данику так же сильно, как и Рейес. И ощущал ее потерю. Они были двумя половинками одного целого, поэтому Рейес не удивился, что они с демоном полюбили одну и ту же женщину.
– Если кто-то и сможет ее вернуть, то это он.
Он больше не прислушивался к их словам, глядя на мелькающие на экране кадры из семейной кинохроники. Она уже тогда была ангелом, от нее исходили свет и надежда на лучшее будущее. «Без нее я ничто».
– Ты меня слышишь? – Джинджер встала прямо перед ним, уперев руки в бока. Она была выше, чем Даника, и изящнее. Она красива, но ей далеко до его ангела.
– Нет, – ответил он. – Отойди.
Тинка присоединилась к дочери, взяв ее за руку.
– Наверняка ты можешь попытаться еще раз.
– Вернуть ее, – продолжила Джинджер, – и тогда мы перестанем уговаривать ее бросить тебя.
– Хотя нам это и не нравится. Она хотела, чтобы ты был в ее… в ее… – Тинка разрыдалась. – В ее жизни.
Женщины обнялись. Грудь Рейеса сдавила боль.
Но демон не обратил внимания. «Хочу моего ангела».
«Я тоже».
«Она нужна мне».
Тинка и Джинджер отошли в угол и принялись шептаться. Наконец Рейес во всех подробностях смог рассмотреть происходящее на экране. Даника гордо махала рукой перед законченной картиной.
– Они желают добра, – сказала Мэллори.
– Я знаю.
– Возможно, если я попытаюсь сосредоточиться, мои видения вернутся. И я найду решение.
Возможно. Но он не переставал надеяться. Рейес впервые рассмотрел картину вблизи. Он нахмурился и схватил пульт. Камера отодвинулась от картины, и в кадр попала задумчивая женщина – молодая копия бабушки, изучавшая цвета и линии.
Рейес нажал кнопку «Перемотать», а когда картина появилась снова, нажал на «Паузу». Джинджер снова вернулась и решительно загородила экран.
– Отойди, – приказал он.
– Ах, прости. Ты…
– Уйди!
Вскрикнув, она отскочила в сторону:
– Хорошо. Зачем так орать?
Он снова уставился на картину. Неужели это?.. Да, именно так. Он вскочил, охваченный нетерпением.
– Мэллори. Взгляните на картину и скажите, что видите.
Она послушалась, и ее глаза округлились от изумления.
– О боже. Неужели это… это?..
– Думаю, да. – Похоже, он только что узнал, как спасти Данику.
Даника парила в море мрака, окутанная ледяным холодом. Время от времени она ощущала легкие прикосновения пальцев к лицу и шее и знала, что ее обнаженное тело закутано в невесомую ткань, потому что прохладный шелк не давал ей улететь в абсолютное небытие. И время от времени в ее голове звучал голос.
«Скажи, что ты видишь».
Она знала, что обладатель голоса хотел знать, что делают и говорят ангелы на небесах и демоны в аду. Она также знала, что это существо не могло проникнуть в ее разум без приглашения, потому что бесконечно пыталось просмотреть ее видения, но не могло.
Она специально представила Рейеса. Своего мрачного воина. Свою любовь. О, как же она скучала. Как томилась по нему. Он нежно сжимал ее в объятиях, когда она истекала кровью, пытаясь поделиться своей силой, его глаза молили ее не уходить. Она отчаянно хотела остаться с ним, но невидимые руки схватили ее и унесли прочь.
Даника ненавидела обладателя этих рук, который сейчас кричал во весь голос: «Прекрати. Не показывай больше этого демона».
«Больше я тебе ничего не покажу. Верни меня к нему».
Тишина.
Она не знала, сколько времени прошло с тех пор, как эти руки начали прикасаться к ней, сколько эта призрачная ткань удерживала ее над бездной. Здесь время было бесконечным… неизмеримым. И теперь Даника точно знала, кто она и в чем ее предназначение.
«Но я просто хочу домой».
Голос снова прозвучал в ее голове.
«Скажи, что ты видишь».
Она замерла. Ей показалось, что голос был похож…
«Скажи, что ты видишь».
Рейес! Это голос Рейеса. Ее сердце радостно забилось.
«Любовь моя», – воскликнула она.
«Я здесь, милая Даника. Я здесь». Два пальца коснулись ее губ.
Но холод по-прежнему сковывал ее тело. И она не чувствовала аромата сандала. Только сладость облаков и розовой пудры.
В это мгновение она поняла, что это не Рейес, и ее радость сменилась гневом.
«Рейес не называет меня милой Даникой, ты, ненормальный ублюдок!»
Раздался гневный рокот.
«Я убью Рейеса, если ты не скажешь, что видишь!» Голос сделался прежним.
Она издала беззвучный вопль. Этот вопль был полон муки, боли и гнева, и она обрушила его прямо на своего мучителя.
«Прекрати. Достаточно».
«Ты причинишь ему вред?»
«Нет».
Она не знала, можно ли ему доверять, но все же замолчала.
«Кто ты? Почему ты все это делаешь?»
«Ты можешь помочь мне править миром. Вместе мы добьемся безопасности и благополучия на небесах. Никто не устоит перед нашей властью».
«Кто ты?» – настаивала она.
«Позволь показать тебе».
Перед ее мысленным взором возник образ высокого, мускулистого мужчины. У него было доброе, но одновременно грозное лицо и густые серебристые волосы. На нем была белоснежная мантия, и он восседал на троне, украшенном драгоценными камнями.
