— Ты лучше всех, — засмеялась я.
— Кто бы сомневался.
— А что за работа?
— Расскажу, если возьмут.
Он высадил меня возле подъезда, еще раз напомнив об обеде.
— Ты сразу поедешь? — удивилась я.
— Загляну к себе переодеться. Надо выглядеть респектабельно.
— Удачи, — сказала я, целуя его.
Я уже была возле двери, когда он позвал, открыв окно машины:
— Тинка.
— Да?
Он немного помолчал, точно подбирая слова.
— Ты самая классная девчонка на свете.
— Говори мне это почаще, и у тебя всегда будет шикарный обед.
Он махнул рукой и уехал, а я, поднявшись в квартиру, тут же занялась готовкой.
Часа через полтора позвонила Вальке, его мобильный был отключен. Должно быть, собеседование еще не закончилось. Но он не ответил ни через два часа, ни через три. Обед был давно готов, и я начала всерьез беспокоиться.
Услышав, как хлопнула дверь подъезда, бросилась на лестничную клетку и увидела Глазкова.
— Нет бы любимого так встречать, да еще с обедом, а она торопится удовлетворить свое неуемное любопытство. Кстати, а чем так вкусно пахнет?
— Обедом. То есть теперь, кажется, ужином.
— Надеюсь, тарелку чего-нибудь вкусного я заслужил.
Я хотела рассказать о своем беспокойстве, о том, что не могу дозвониться до Вальки, но тут же подумала: наверное, это будет выглядеть глупо. Взрослый мужчина ушел устраиваться на работу, а я места себе не нахожу. Я некстати вспомнила Лизу, которая так же ждала своего Петра, как я сейчас Вальку, и почувствовала настоящую панику. Однако, вместо того чтобы плакаться на груди Тимки, спросила:
— Новости есть?
— Королев Валентин Сергеевич, получив наследство, взял фамилию отца, — заявил Глазков, — и теперь он Томилин. Кстати, месяц назад пересек границу РФ и, вполне возможно, обретается поблизости. Хотя родина у нас большая, и он может быть где угодно.
Наверное, в этом месте мне следовало хлопнуться в обморок или хотя бы побледнеть. Фамилию Вальки Глазков до сих пор спросить не удосужился и в своем сообщении не усмотрел ничего особенного, а я, сказав ему:
— Ужин на плите, позаботься о себе сам, — спустилась по лестнице и вскоре уже неслась к Валькиному дому.
Машины во дворе не было. На звонки домофона никто не реагировал, его мобильный молчал. Думаю, симку он выбросил, чтобы его не смогли отследить по телефону. Я дошла до ближайшей скамейки, чувствуя, как мир вокруг начинает вращаться и в обморок я, чего доброго, все-таки упаду.
Теперь, когда я знала, кто он, события последних недель виделись совершенно иначе, выстраиваясь в логическую цепочку. Здоровенный рюкзак, содержимое которого Валька охотно продемонстрировал, привычный маршрут в парке, спешный переезд, съемная квартира и пожар. Записку, скорее всего, забрал именно он, чтобы мне не с чем было идти в полицию. А его внезапно вспыхнувшие чувства ко мне объяснялись просто: он хотел быть в курсе расследования. Как он сказал? «Если не можешь подавить бунт, следует его возглавить».
Мне хотелось орать, разбить что-нибудь… но сил на это не было. Только тоска, медленно подбирающаяся к сердцу.
— Он псих, — напомнила я себе. — Он псих, убивший четырех человек.
Он безумно любил эту девушку и не мог простить ее гибели. Он хотел наказать тех, кого считал убийцами, но разве это что-то меняет? А теперь выяснилось, что убитые им люди в смерти Анжелики не повинны. Стало ли это для него ударом или он с легкостью простил себе этот грех? У спятивших своя логика.
Я представила, как он сидит один в квартире, в чужой стране, среди чужих людей, тишина давит на плечи, и в этой тишине является мысль отомстить. И вот он уже в России, возле какой-то пивнушки знакомится со Шмаковым, крадет его паспорт и покупает дом с колоннами. Торопится закончить ремонт. Чего он хотел? Теперь я и это знаю: подготовить могилу для четырех человек, трупы которых никогда не найдут. Они просто исчезнут из этого мира, и никто не сможет их связать с Валькой. Он по одному заманивал их в этот дом. Обещанием работы? Денег? Помощи? Или просто предлагал встретиться старым знакомым? Как видно, Эмма заметила его раньше, чем поступило предложение встретиться, вот и слонялась возле дома, гадая, действительно ли здесь живет парень, с которым она когда-то трудилась в одной фирме.
Они пришли, он убил их и спрятал тела. Сначала Ковтуна, потом Эмму и охранника. С Крестом было сложнее всего. С какой стати тому встречаться с Томилиным, которого он знать не знал? И Валька устроился к нему в клуб, надеясь с ним разделаться. Устроил пожар, но просчитался. Крест за минуту до этого покинул комнату. Однако у Креста возникли неприятности, и повод для встречи появился. Я не сомневаюсь, что Валька заманил его в дом и Крест упокоился вместе с тремя остальными. Томилин покинул Россию и шесть лет жил спокойно. А потом узнал, что дом будут сносить. И понял: от трупов надо избавляться, иначе их найдут, а значит, найдут и его. По крайней мере, такая угроза существовала. Он вынужден был вернуться, и у дома ненадолго появился хозяин. Я увидела свет в окне и вскоре познакомилась с Валькой. В своем здоровенном рюкзаке он выносил останки. И не прочь был заручиться свидетелем, который в случае необходимости подтвердит: парень таскал в рюкзаке гантели, нагружая себя по максимуму. А потом я показала ему дом. И стало ясно: кого-то очень интересует его тайна.
Я потерла лицо руками, понимая, что пора возвращаться домой, но продолжала сидеть, глядя себе под ноги. Одно упорно не укладывалось в голове: насмешливый, невероятно обаятельный, веселый и на редкость здравомыслящий Валька — маньяк? Хорошо, не маньяк. Опасный псих? Может, это жуткая месть излечила его, успокоила, сделала нормальным человеком?
«Не ищи ему оправдания, — одернула я себя. — Потому что оправдания нет». Он не пытался найти настоящих убийц Анжелики. Он просто убил тех, кого считал виновными. Чокнутый сукин сын.
Домой я вернулась ближе к полуночи, дав себе слово поскорее забыть и Вальку, и всю эту историю. Загружала себя работой и подолгу бегала вечерами. Как будто в самом деле пыталась убежать. От себя?
Мои соседи на отсутствие Вальки обратили внимание дня через два.
— Где Валька? — спросила подруга, заглянув вечером ко мне.
— Понятия не имею, — буркнула я.
— В смысле? — Она замерла, приоткрыв рот.
— В смысле мы поссорились.
— Как можно поссориться с Валькой? — изумилась Людка. — Ничего не понимаю.
— Мы поссорились, вот и все.
— Из-за чего поссорились?
— Как все нормальные люди из-за ерунды.
— А помириться не пробовали? — разозлилась подруга.
— Какая интересная мысль, — съязвила я.
