Сотни рук ударили по столешницам; все присутствующие вскочили со своих мест. Под ними задрожал пол. Воздух взорвался криками. Ошеломленные подчиненные Миками смотрели на происходящее со сцены. Даже Отиаи приоткрыл глаза и мутным взором посмотрел на него. Эспаньолка поднял микрофон над головой и покачал им из стороны в сторону, словно говоря: «Предоставьте дело мне».
Наконец шум в зале немного утих, сменившись недовольным жужжанием. Репортеры ждали, что еще скажет Миками; они по-прежнему были настроены воинственно.
– Линчеватели, говорите? – Эспаньолка бросил на Миками испытующий взгляд. – Вы здешний директор по связям с прессой, но, по-моему, вы не совсем понимаете, что здесь происходит. Нам подсунули этого типа, начальника Второго управления, который даже не знает имени похищенной девочки! Видимо, ваше руководство сбежало и попряталось, а нам принесли в жертву лакея. Не их ли лучше назвать линчевателями?
Миками крикнул, повернувшись к сцене:
– Ведите его в медкабинет!
Микумо даже вздрогнула от его крика.
– Эй вы, горгулья! Так называемый директор по связям с прессой! Вы меня вообще слушаете?
«Горгулья»… Миками уже слышал, что те двое, Эспаньолка и Зализанный, прозвали его так между собой.
– Говорите, брифинги переносятся? Иными словами, вы намерены нарушить договор о неразглашении?
– Мы продолжим пресс-конференцию в восемь утра. Постараемся держать вас в курсе. Если за это время что-нибудь случится, мы разошлем бюллетени в письменном виде.
– Ага, конечно, только вашей рожи не хватало! Как вы предполагаете держать нас в курсе, если сами не знаете, что происходит?
– Верно! – закричали в зале. – Хватит врать! Ведите сюда вашего директора уголовного розыска!
– Знаете, вы, полицейские, как правило, плохо к нам относитесь. Но я еще не видел управления, где все было бы поставлено так плохо, как у вас, – продолжал Эспаньолка, не сводя взгляда с лица Миками. Глаза у него метали молнии… красивые глаза.
Интересно, подумал Миками, не объясняется ли их яркость долгими годами борьбы за то, во что он верил?
Миками снова повернулся к сцене:
– Уведите его отсюда!
Сува и Курамаэ подставили плечи, помогая Отиаи подняться.
– Да? А дальше что вы предлагаете?
– В связи с чем?
– Кто будет отвечать на вопросы, если врач предпишет ему постельный режим?
– Я найду подходящую замену.
– Нам нужен директор! Дайте слово, что приведете его! Здесь же, сейчас же!
– Он прав! Он прав! – дружно закричали остальные; их голоса звучали громко, словно из динамиков. – Нам нужен директор! Дайте слово!
Миками заскрежетал зубами.
– Не думайте, что вам удастся отмолчаться. Мы просим одного: нормальной пресс-конференции. Почему вы не можете привести сюда директора? Что вы скрываете?
Отиаи с трудом спустился со сцены; с двух сторон его поддерживали Сува и Курамаэ. Они стали пробираться сквозь толпу. Миками подозвал к себе Микумо, решив, что ее опасно отпускать одну. Сува и Курамаэ осторожно брели, Отиаи еле волочил ноги. В одиночку он не смог бы сделать ни шагу. Сува и Курамаэ как будто вели раненого солдата по минному полю.
– Остановите их! – послышался резкий возглас из центра зала. – Нельзя их отпускать! Пусть вначале пообещают привести директора!
Миками выругался. Всего одна мина… но она вызвала мощную взрывную волну.
– Держите его!
Группа взволнованных репортеров вскочила. Одни перегородили дорогу Отиаи, Суве и Курамаэ. Другие напирали с боков.
– Пусть сначала пообещает!
– Мы обменяем его на директора!
Кольцо вокруг Отиаи сжималось. Сува и Курамаэ стояли с непроницаемыми лицами. Миками услышал, как у него за спиной взвизгнула Микумо.
– Троньте его хоть пальцем, и я арестую вас за чинение препятствий! – крикнул он, и его голос гулким эхом прокатился по залу. Он кричал в микрофон, который вырвал у Эспаньолки.
В зале стало тихо. Взгляды всех двухсот с лишним человек устремились на него. Миками ненадолго закрыл глаза. В ушах зазвенело – так громко, что он не понял, слышит он чужие крики или отголоски собственного. Кто-то схватился за микрофон. Зализанный вырвал его у Миками:
– Хватит валять дурака, Горгулья! Шоковые методы действуют только на местный молодняк!
Эспаньолка по-прежнему смотрел на него в упор. Потом отобрал микрофон у Зализанного. Его ясные глаза по-прежнему горели злобой и убежденностью в своей правоте.
– До сих пор мы терпели. Поверили вам на слово, когда вы намекнули, что похищение может быть подстроено самой девочкой. Мы проявили понимание, учли все обстоятельства и даже смирились с тем, что нам не сообщили имена ее родителей! Но с нас хватит! – Неожиданно его гнев перелился через край. – Хватит держать нас за дураков! Пресс-конференция – фальшивка! Вы нарушаете условия договора. Вы скрываете правду, хотя продолжаете вести следствие! Такое мы не спускаем! Мы все решим сейчас! – Он обернулся к остальным. – Во-первых, мы доложим о здешнем абсурдном положении дел в Токио. Затем потребуем, чтобы следственно-оперативную группу возглавил кто-нибудь более адекватный, например представитель Центрального бюро уголовного розыска. Кто за?
– Погодите! – закричал Миками. – Гарантирую, что отныне вы будете узнавать по-настоящему важные сведения. Мы передадим вам все, что нам известно, – вы узнаете все, что вы хотите.
– По-моему, это уже пройденный этап! Мы зашли в тупик, потому что вы не выполнили своего обещания!
– Вполне с вами согласен. Нам не удалось выполнить данные вам обещания. Прошу, дайте мне немного времени, чтобы я мог все исправить. Я не задержусь.
– Приведете директора?
– Я приведу вам начальника Первого управления.
Его слова сработали как мощный огнетушитель. Пламя, только что бушевавшее в зале, вдруг погасло. Он задействовал последние резервы, к которым лучше было бы не прибегать.
– Следующий брифинг в восемь утра… Не отходите от меня, – обратился он к Микумо, стоявшей у него за спиной.
Их проход по залу напоминал прорыв вражеской блокады. На середине пути Миками положил руку на спину Отиаи. Огнетушитель подействовал, но пожар еще дымился, и обстановку в зале трудно было назвать нормальной.
Им удалось выйти в коридор. Добраться до лифта. Даже там Миками спиной чувствовал на себе пристальные взгляды репортеров.
– Спасибо, – простонал Отиаи.
Миками взял его за плечо – узкое, как у Акикавы. Они впятером вошли в кабину. Как только закрылись двери, Миками повернулся к Суве:
– Я возвращаюсь в участок Г.
Сува повесил голову. Всем присутствующим было ясно: Миками не удастся привести Мацуоку, ведь он фактически руководит расследованием.
