Когда они приступили к ужину, Минако спросила:
– Было ли на работе что-нибудь хорошее?
От неожиданности Миками зажмурился.
– А что? Я как-то по-другому выгляжу?
– Немного.
Наверное, она заметила его облегчение, вызванное тем, что он застал Минако в хорошем настроении. Хотя, возможно, все наоборот. Он приехал домой в хорошем расположении духа, и у Минако тоже невольно поднялось настроение. Да, наверное, этим все и объясняется. Вот как благотворно подействовал на них обоих разговор с Мидзуки Муракуси. С помощью Мидзуки он узнал о своей жене кое-что новое, восполнил один из многочисленных пробелов. Возможно, он и дальше загонял бы свою неудовлетворенность в подсознание, прятал ее за другими заботами, но нескрываемая теплота Мидзуки уже проникла в его мысли. Он спешил домой не только из-за усталости. В последнем он не сомневался.
– И все-таки вид у тебя усталый. Что-то случилось?
– Откровенно говоря, я преодолел главное препятствие. Амэмия согласился принять комиссара у себя.
Миками ожидал, что Минако воспримет его слова как хорошую новость; однако она склонила голову набок:
– Вот как? А ведь до того он фактически выгнал тебя?
– Да, в первый раз.
– Хм… Интересно, зачем ему…
Миками не хотел рассказывать жене, что он расплакался у буддийского алтаря.
– Наверное, он просто понял, что я искренен с ним.
– Должно быть, так, – согласилась Минако, поощряя его.
Но Миками был уверен, что Амэмию растрогала его реакция. Он подумал, что расплакался, скорее всего, потому, что, глядя на фотографии жены и дочери Амэмии, видел перед собой Аюми. Амэмия потерял дочь; он наверняка почувствовал боль Миками.
И все же…
В самом ли деле он увидел Аюми? Миками уже несколько раз задавал себе этот вопрос по пути домой, но ему так и не удалось найти на него удовлетворительный ответ.
– Мне нужно позвонить на работу, – сказал он, когда Минако начала убирать со стола. Он взял телефон и вышел в спальню.
Если ненадолго забыть о чувствах Амэмии, можно признать, что он преодолел препятствие, стоявшее на пути визита комиссара. Завтра можно заняться отношениями с прессой – Миками предстояли непростые переговоры вплоть до самого дня визита.
Он вернется на свой пост.
Миками включил обогреватель и сел на пол, скрестив ноги. Посмотрел на будильник. Ровно половина восьмого. Исии, наверное, рвет и мечет, ведь Миками тогда ему так и не перезвонил. Миками, конечно, понимал, что завтрашний круглый стол – дело важное. И все-таки вначале он набрал домашний номер Сувы.
Занято…
Не выпуская трубки из рук, Миками лег на спину и потянулся. Он представил себе Суву, который вербует сторонников среди репортеров. Сува понимал свою задачу идеально. Хотя он часто сетует на трудности, совершенно ясно: он любит свою работу. Неожиданно встревожившись, Миками сел и снова набрал номер Сувы. На сей раз послышались длинные гудки. К телефону подошла жена Сувы; она сказала, что муж уехал по работе. Миками решил перезвонить Суве на мобильный. Слушая рингтон, он все больше волновался.
– Сува слушает.
На заднем плане слышались музыка и нестройные голоса.
– Говорит Миками. Где вы?
– Здравствуйте, Миками-сан! Я в караоке-баре «Амигос» с несколькими репортерами.
Конечно, он отрабатывает свою должность. Даже в выходной день. У них слишком много проблем. Миками мысленно перечислил главные: «Сокрытие персональных данных. Письменный протест. Бойкот».
– Курамаэ с вами?
– Да, он тоже здесь. – Судя по голосу, Сува уже находился в изрядном подпитии.
– Кто с вами из журналистов?
– Сейчас, минуточку… – Сува, видимо, решил выйти на улицу. Громкую музыку сменил шум машин. – Извините. Забыл спросить, как все прошло с Амэмией?
– Неплохо. Он согласился принять комиссара.
– Ух ты, как здорово! Просто фантастика!
– А у вас как дела?
– В общем, тоже нормально. Я обзвонил многих репортеров и пригласил их сюда на день рождения владельца бара, хотя на самом деле он у него только через месяц; извините, я отвлекся… в общем, можно сказать, что сейчас мы крепим нашу оборону.
«Крепим оборону»? Значит, на приглашение Сувы откликнулись только «умеренные» или те, кто еще не определился.
– Кто все-таки пришел?
– Сейчас посмотрим. «Киодо ньюс», «Дзидзи-пресс», Эн-эйч-кей, «Токио». Что касается местных СМИ, мне удалось залучить «Д. Дейли», «Дзэнкен таймс», «Телевидение Д.» и радиостанцию «Кэнмин-FM».
– Значит, от «Асахи», «Майнити» и «Ёмиури» никого нет?
– К сожалению, вы правы.
– А как насчет «Санкэй» и «Тоё»?
– В «Санкэй» мне сразу отказали. По их словам, они не могут вместе выпивать, пока все дело не забудется. Ну а «Тоё»… мне показалось, что Акикаве хотелось прийти. Во всяком случае, он сразу оживился, когда я сказал, что Микумо тоже будет.
Миками чуть не закричал. Сдерживаясь из последних сил, он шепотом спросил:
– Значит, Микумо сейчас там, с вами?
– Да, но по собственной воле. Я взял ее с собой только потому, что она настаивала. – В голосе Сувы угадывалась пьяная удаль.
– Так… о ней поговорим потом. О чем еще вы хотели мне доложить?
– О чем я… В общем, хотя Акикава, как мне показалось, хотел прийти, он так и не пришел. Я только что перезвонил в редакцию, но мне сказали, что он уехал на задание. У меня сложилось впечатление, что он готовит что-то для завтрашнего утреннего выпуска. Интересно, не связан ли его материал со сговором при строительстве музея?
Как правило, сенсации случались, когда основная масса журналистов где-то выпивала, поэтому все лавры доставались тем, кто следил за новостями.
– Какая там у вас атмосфера?
– А? Что вы имеете в виду?
– Они по-прежнему хотят устроить бойкот? Что говорят те, что еще не определились?
– Да-да, понял вас. Что ж… в том-то… и трудность. – От выпитого у Сувы, видимо, отшибло память. Кроме того, пострадала его способность строить связные предложения. – Конечно, им всем кажется, что бойкот – это уж слишком… Визит комиссара и инспекция «Дела 64» – важная новость, всем, конечно, хочется ее освещать. Если я правильно помню, на общем собрании они хотели бойкотировать вообще весь визит, но сейчас все свелось только к интервью возле дома Амэмии.
– Значит, они хотят получить все сразу…
– Да. Если вкратце, они собираются бойкотировать интервью, чтобы наказать нас, но им очень хочется писать о самом визите… В общем, и рыбку съесть, и… простите… Они слишком многого хотят! Ведь ясно, что интервью должно стать главным моментом всего визита… Конечно, им хочется задать комиссару вопросы. С другой стороны… – Сува понизил голос. – Они не хотят идти нам навстречу, пока кое-что не изменится.
