Да, скорее всего, источник утечки надо искать в уголовном розыске. История стала известна директору Аракиде. Он приказал кому-то из сотрудников угрозыска в участке Ф. проверить факты. Затем воспользовался самым эффективным средством, какое у него было, чтобы надавить на административный департамент, – «Тоё» с тиражом 8 миллионов экземпляров.
Миками посмотрел на Суву.
– Вы тоже считаете, что утечка исходит из уголовного розыска в участке Ф.?
– Да.
– Значит, Акикава специально ездил в окружной участок в глуши, чтобы раздобыть материал?
– Вряд ли он сам куда-то ездил. Скорее ему привезли готовый материал. Он ведь местная знаменитость. Его почти все знают.
– Зачем понадобился слив?
– Судя по тому, какой разрастается скандал… по-моему, те, кто за всем стоит, метят в начальника участка. Говорят, у Кобогаты тяжелый характер; кое-кто считает его чуть ли не одержимым. Многие обрадуются, если он уйдет.
Так вот чем он объясняет свою версию! Конечно, звучит вполне правдоподобно. И все же Миками был уверен, что дело тут в другом. Да и Сува наверняка переменил бы мнение, знай он о конфликте вокруг визита комиссара. Пожалуй, пора его просветить. Видимо, единственный способ заручиться помощью Сувы – немедленно ввести его в курс дела. Пусть лучше узнает обо всем от него, чем от Акамы. Правда, вопрос с конфликтом сложный. Ему и самому еще многое непонятно. Правильно ли объяснять суть дела вкратце? Так сказать, обрисовать лишь общие очертания… Все равно что вручить ему черный пластиковый мешок, не говоря, что лежит внутри.
– Мне, наверное, пора. – Сува покосился на часы. – Но сначала я хотел спросить еще об одном.
– Выкладывайте.
– Кобогата впервые будет проводить пресс-конференцию такого уровня. Возможно, нам придется ему помочь. – Он заговорщически понизил голос: – Я подскажу ему, чтобы он поподробнее рассказал о… словом, о прошлом Хаяси. Либо в конце пресс-конференции, либо позже, когда его обступят репортеры, начнется общий разговор. Он вроде как даст комментарий не для протокола… Некоторые газеты могут даже отказаться от публикации, если станет известно, что потерпевшая работает в массажном салоне и живет с рецидивистом. И даже если опубликуют, в вечерних выпусках им придется выражаться осторожнее.
Миками вздохнул:
– Думаете, конкуренты обвинят Акикаву в нечистоплотности?
– Если мы намекнем, что там не все чисто, на лучшее нам и надеяться не приходится. Кобогата вообще может молчать; пусть репортеры сами делают выводы.
Замысел был неплох. Но Миками что-то сдерживало.
– Если Кобогата промолчит, может быть, все и получится. Но мы не имеем права переубеждать репортеров, что бы ни случилось. Даже если предположить, что Хаяси сама соблазнила Курияму, он все равно остается жалким подонком. Мы не имеем права его выгораживать. Молчание Кобогаты будет расценено гораздо хуже, если репортеры подумают, будто мы поддерживаем охранника… – Последние слова Миками произнес очень быстро, потому что зазвонил стоявший у него на столе телефон.
– Как дела в пресс-центре? – спросил Исии.
– Пока все спокойно.
Заметив, что Сува стоит на месте, видимо ожидая дальнейших указаний, Миками дернул подбородком, показывая, что он может идти.
– Тут у нас одно накладывается на другое. Из-за сегодняшней статьи в «Тоё» мне в конце концов придется самому извиняться на круглом столе…
Миками ожидал от Исии выговора, но тот говорил на удивление жизнерадостно:
– Вы справитесь. Только помните: мы не просим прощения, а всего лишь объясняем, что случилось.
– Да, да, все будет хорошо. Возможно, в свете того, что произошло в участке Ф., обстановка немного накалится…
– Не о чем беспокоиться. Начальник управления Цудзиюти решил на сей раз не присутствовать.
Так Миками и подумал. Если Цудзиюти придет на прессконференцию, ему придется отвечать на неприятные вопросы о преступлении Куриямы – конечно, это неудобно. Надо будет извиняться. Заверять, что в будущем такого не повторится. А в его отсутствие отдуваться придется Сироте или Акаме. Вопрос в том, закроют ли глаза на отсутствие Цудзиюти репортеры-ветераны, прекрасно знакомые с подобными уловками.
Миками махнул уходящему Суве. Заметив его жест, Микумо подняла голову.
– Как вы намерены объяснить отсутствие начальника Цудзиюти?
– Пресс-конференция запланирована на час дня, так? Мы решили перенести дисциплинарное слушание по делу Куриямы примерно на то же время. Таким образом, два события совпадают. Мы скажем, что начальник управления сейчас как раз разбирается в ситуации; они поймут, что он серьезно относится к своим обязанностям… – с гордостью ответил Сува.
Миками показалось, что именно он придумал перенести время слушаний.
– Как к этому отнесся Акама?
– Похвалил за ценное предложение…
– Не о вашем предложении. О статье в «Тоё».
– Ничего особенного. Конечно, он очень расстроился.
Миками закончил разговор, не задавая дальнейших вопросов. Исии не был в курсе дела. Он просто волновался из-за предстоящего визита небожителя из Токио; он не знал скрытой за визитом истинной цели. Миками потянулся к городскому телефону.
Миками набрал домашний номер Сёдзо Одате. Надо предупредить о своем приезде. Он не собирался вредить своему благодетелю. С другой стороны, он не имел права сидеть сложа руки. До визита комиссара оставалось всего три дня.
Слушая гудки, он украдкой косился на Микумо. Иногда он отворачивался и делал вид, что Микумо его вовсе не интересует. Она по-прежнему сидела за своим столом в углу и что-то быстро и умело печатала на клавиатуре. Но Миками понимал, что она ждет, когда он закончит телефонные переговоры. Он тяжело вздохнул и отвернулся. Микумо хочется, чтобы он оценивал ее работу независимо от ее пола. Он только сейчас начал понимать, как тяжело ей приходится. Вплоть до вчерашнего вечера Микумо была неизменно тихой, исполнительной и послушной. Миками стало грустно… Оказывается, не только Акама стремится полностью контролировать своих подчиненных!
Никто не брал трубку. Может быть, Сёдзо Одате гуляет в парке вместе с женой – прогулки входили в программу его реабилитации. Пока он слушал гудки, вернулся Курамаэ. Он подошел к столу в тот же миг, как Миками повесил трубку. Судя по его обрюзгшему лицу, вчера он перебрал со спиртным.
– Ну, что там?
– Все только что уехали на пресс-конференцию в Ф. Атмосфера оставалась напряженной до самого их отъезда. «Тоё» как будто в изоляции; остальные разбились на группы и перешептывались… Но они неспокойны.
– Как будто вот-вот закипят и перельются через край?
– Да, примерно так мне показалось, – ответил Курамаэ, впрочем не особенно уверенно. Ему по-прежнему не удавалось стать своим для репортеров.
