– Как поживает директор?
– Спасибо, хорошо. Конечно, речь по-прежнему затруднена. Попросить его перезвонить вам, когда он встанет? Конечно, звонить-то придется мне. – Она снова рассмеялась.
– На самом деле я хотел сегодня напроситься к вам в гости – конечно, в зависимости от состояния директора.
– О! Уверена, он будет рад!
В это время на столе Миками ожил внутренний телефон. Жена Одате услышала звонок и поспешила закончить разговор:
– Хорошо. Я обязательно ему передам.
– Спасибо вам большое. Я не стану долго вас обременять. И предупрежу заранее перед тем, как выйти с работы.
Судя по ее поведению, здесь Футаватари не опередил Миками. Испытывая огромное облегчение, Миками попрощался и положил трубку. Потом потянулся к служебному телефону, решив, что звонит либо Сува, либо Курамаэ.
– Миками? Говорит Урусибара.
Миками вздрогнул от неожиданности. Что понадобилось Урусибаре? Прошло два дня после того, как Миками звонил ему. Тогда Урусибаре без труда удалось отбить атаку. Правда, тогда Миками еще не знал, какую тайну скрывает записка Коды…
– В чем дело?
Миками насторожился. В нем вдруг поднялась мощная волна гнева; чтобы не сорваться, он понизил голос почти до шепота. Ведь это Урусибара скрыл третий звонок от похитителя, чтобы замять свою оплошность. Урусибара сломал Хиёси, обвинив юношу в смерти Сёко. Урусибару потом повысили, сделали начальником участка, и он прожил четырнадцать лет вполне неплохо, чего нельзя сказать ни о Хиёси, ни о Коде, ни о Какинуме…
– А что? Я не вовремя?
– Говори, что тебе надо. В отличие от некоторых, я не начальник участка, и такой роскоши, как свободное время, у меня нет.
– Дай-ка угадаю… Вчера ночью Минако тебе отказала? – Урусибара старался говорить как всегда. Миками уже собирался бросить трубку, но тут Урусибара отбросил притворство: – Что ты сделал с Кодой?
Миками замер.
– С каким Кодой? С тем, кто написал служебную записку? – Он тянул время, но Урусибара наседал:
– Я знаю, ты с ним встречался!
Миками не знал, что ответить. Он силился понять, что происходит. Нет, невозможно! Неужели Какинума во всем признался своему командиру?
– Миками, запираться нет смысла. Отвечай!
Миками понимал, что должен проявлять особую осторожность, иначе его признание рикошетом ударит по нему же. Перед его мысленным взором всплыли Какинума, его жена с ребенком на руках…
– Подонок… не вздумай изображать дурака! – продолжал Урусибара. Миками по-прежнему не знал, что сказать. – Говори! Рассказывай, что ты сделал с Кодой!
«Сохраняй хладнокровие. Это Урусибара выходит из себя, а не ты».
– Ничего я не делал.
– Хватит врать! Какинума рассказал, что видел тебя.
Картинка обрела четкость. «Какинума его видел». Вот и все, что Какинума рассказал Урусибаре.
– Видел меня? Где?
– Какая разница? Все равно где! Признавайся! Ты отправился повидать его – отправился повидать Коду.
– А если да, то что? – спросил в ответ Миками, успевший взять себя в руки.
– И что ты ему сказал?
– Ничего такого, о чем следовало бы рассказывать тебе.
– Ах ты… – Урусибара замолчал; Миками слышал его тяжелое дыхание. Видимо, он заставлял себя успокоиться. Урусибара внезапно вспомнил, что он детектив. – Из-за тебя он скрылся!
Миками зажмурился. Все – как он и подозревал… Кода пропал. За несколько дней до запланированного приезда комиссара Кода, прекрасно знавший об их большой ошибке и сокрытии тайны, исчез из поля зрения. Миками невольно подумал о Какинуме. Что с ним теперь будет? Он потерял Коду, за которым обязан следить. Превозмогая страх, он признался Урусибаре в исчезновении объекта и произнес фамилию Миками. Видимо, Какинума сказал Урусибаре, что видел, как Миками подходил к Коде на парковке возле супермаркета.
– Если он и скрылся, то не из-за меня – и не у меня, кстати.
– Но тебе известно, где он прячется.
– Нет.
– Говори, что ты ему сказал!
– Я натолкнулся на него случайно, на парковке возле супермаркета. Спросил, как он поживает, но он был занят, поэтому мы и не поговорили толком.
– Миками, запирательство тебе не поможет. Я знаю: что-то ты ему все-таки сказал. Иначе почему он сбежал?
– С чего ты взял, что он сбежал? В конце концов, у него есть жена и ребенок.
– Вопросы здесь задаю я!
– А я совершенно ничего не понимаю. Что такого, по-твоему, я мог ему сказать, из-за чего у него появился повод сбежать?
– Ну… – Урусибара осекся. – Что бы там ни было, ты ведь спрашивал о нем по телефону. Нес какой-то бред о… как ты выразился – служебной записке Коды…
– Если мои слова, как ты выражаешься, бред, зачем Коде понадобилось бежать с корабля?
– Ах ты, подонок!
Миками не сомневался: тут поработал Футаватари. Он наконец выследил Коду и стал давить на него, требуя ответить, что было в служебной записке. Достаточно ли этого для того, чтобы Кода решил сбежать? Ведь он мог притвориться, что ничего не знает. Почему он вдруг исчез? Он столько лет страдал – неужели страх наконец возобладал над ним? Наконец-то у него началась более-менее нормальная жизнь, и тут появляется Футаватари со своими расспросами, интересуется его прошлым… Кода наверняка пришел в ужас, поэтому и скрылся. Все, конечно, возможно. С другой стороны, бегство Коды играло на руку уголовному розыску. Миками не мог себе представить, чем исчезновение Коды могло повредить Урусибаре или Какинуме.
– Иди к директору!
– Что?
Дверь открылась, и в комнату вошел Курамаэ. Судя по его напряженному лицу, история получила неожиданный поворот. Миками поднял руку, показывая, что видит его, и прикрыл ладонью микрофон.
– Извини, не расслышал, – произнес он в трубку.
– Отправляйся к директору!
Он все расслышал правильно: судя по всему, Аракида намеревался продолжить допрос, начатый Урусибарой.
– Эй, Миками! Ты меня слушаешь?
– К какому директору? – Миками хотелось проверить, так ли он понял.
Когда Урусибара ответил, голос у него звучал неестественно спокойно:
– Мне кажется, что ты прекрасно понял к какому! Или я ошибаюсь?
– В чем я должен отчитываться?
– Сам все узнаешь, когда придешь. Оторви зад от стула и поднимись на пятый этаж. Сейчас же!
– К сожалению, все директора сейчас на совещании с представителями прессы.
Урусибара бросил трубку. Миками тоже положил свою; ему показалось, будто он только что отразил нападение демона. Перед тем как поворачиваться к Курамаэ, посмотрел на часы. Без пяти три.
