Оба вышли вперед и поклонились.
Защелкали объективы камер, засверкали бесчисленные вспышки, отчего зал осветился с потусторонней яркостью. Через несколько секунд Акама поднял голову; вскоре его примеру последовал и Сирота. Они вернулись на свои места.
– Теперь мы готовы ответить на ваши вопросы.
Миками не сводил взгляда с Акикавы. Однако первым поднял руку сидящий рядом с Акикавой Тэдзима:
– Вспоминается случай, произошедший несколько лет назад, когда задержанный покончил с собой в изоляторе временного содержания. Не считаете ли вы, в свете сегодняшних событий, что в системе управления такими изоляторами существуют серьезные проблемы?
Ну и вопрос…
Акикава, значит, договорился с Аракидой, а Тэдзима послужил его рупором.
– Что вы подразумеваете под серьезными проблемами? – спросил Сирота, поднося руку к уху.
Тэдзима лукаво улыбнулся.
– Например, вы не считаете изоляторы временного содержания чем-то важным и потому направляете туда не самых ответственных сотрудников.
Акама жестом показал, что отвечать будет Сирота.
– Могу вас заверить, – сказал Сирота, – что ничего подобного не происходит. Мы считаем изоляторы временного содержания важной частью нашей работы. Поэтому туда направляются наши лучшие сотрудники. Что же касается упомянутого вами дела двухлетней давности, следствие пришло к выводу, что самоубийство произошло в исключительных обстоятельствах – было совершено довольно необычным способом – и что о халатности как в самих местах содержания под стражей, так и в управлении ими не могло быть и речи.
Каков вопрос, таков ответ!
Миками перевел взгляд на двух представителей «Тоё». Те как будто совершенно утратили интерес к происходящему. Тэдзима что-то записывал в блокноте, а Акикава, скрестивший руки на груди, мог служить олицетворением невозмутимости.
Миками тихо вздохнул.
Значит, Акикава решил пока умолчать о слухах, связанных с поведением охранника. Нет, скорее всего, Аракида просто не все ему рассказал. Вчера ему невыгодно было откровенничать до конца; если Аракида намерен воспользоваться слухами как рычагом давления, он решил пока придержать основные факты. Возможно, он и переманил на свою сторону местного полицейского репортера, но это не значило, что он недооценивает влияния одной из крупнейших токийских газет. Если он допустит утечку сразу двух сенсационных историй, бьющих в одну точку, скорее всего, в токийской редакции «Тоё» решат, что местный репортер – слишком мелкая сошка. Акикаву отстранят от освещения дела, а вместо него пришлют репортера из Токио, чтобы тот освещал конфликт в префектуральном управлении полиции.
– Есть ли еще вопросы? – спросил Сирота, намекая на то, что он хочет завершить пресс-конференцию.
Не поднялась ни одна рука, никто не подал голоса. Все было устроено ради «Тоё». Атмосфера оставалась застойной. Почти все репортеры откровенно скучали.
– В таком случае объявляю пресс-конференцию закрытой.
Акама и Сирота встали и, поклонившись, направились к выходу. Судя по их походке, по расслабленным позам, они решили, что все сошло гладко. «Проехали!» Только вечером они сообразят, что им расставили ловушку. Миками вышел из пресс-центра.
«Отправляйся к директору!»
Пусть сначала к нему придут представители прессы. А потом он отправится к Аракиде. Он попросит о встрече в качестве директора по связям с прессой, а не явится потому, что Аракида его вызвал. Его должность – как дополнительная броня. Без нее ему не выстоять…
Уголовный розыск… скоро все закончится. Он надеялся, что Аракида прояснит ему загадочные намеки Акамы.
Глава 47
Миками подозвал всех сотрудников к своему столу. На сей раз в число «всех» входила и Микумо. Он распорядился до конца дня выяснить, чего хотят представители всех двенадцати газет, за исключением «Тоё». Пока все они были настроены по отношению к «Тоё» враждебно. Кто из них уступит в вопросе о бойкоте, если он попробует еще раз извиниться перед ними в качестве директора по связям с прессой?
– Постарайтесь переманить на нашу сторону всех, кто еще не определился. Позаботьтесь о том, чтобы большинство было за нас, и назначьте общий сбор на завтра. – Миками вдруг понял, что повысил голос. Поймав на себе взгляд Сувы, он продолжал: – Все нормально. Акама требует, чтобы я извинился.
Сува вздохнул, похлопал себя по щекам, словно подбадривая. Когда он обратился к Курамаэ и Микумо, Миками показалось, что он снова готов к работе:
– Ладно! Давайте разберемся с этим проклятым бойкотом!
За дверью послышались шаги.
Сува резко развернулся и отошел от стола Миками; он снова был в своей стихии. К ним вошли два репортера, Ямасина из «Таймс» и Янасе из «Дзидзи-пресс».
– Сува, сколько мы тебе должны?
– Пять тысяч.
Они пришли, чтобы расплатиться по счету за напитки, выпитые накануне. Роясь в кармане в поисках кошелька, Ямасина поймал на себе взгляд Миками. Миками ждал благодарности за сведения о незаконном сговоре.
– Какой у вас приятный голос, Ямасина, – похвалила его Микумо и порозовела, может быть, оттого, что набралась храбрости и заговорила.
– У меня-то? Ха-ха! – Ямасина лукаво улыбнулся, польщенно тыча в себя пальцем. – Ничего подобного, я пою, как…
– Янасе, можно тебя на минутку? – перебил его Сува. Он жестом указал в сторону дивана, вновь став очень деловитым.
Янасе склонил голову набок; улыбка Ямасины увяла. Он наверняка гадал, почему Сува не пригласил и его. Янасе сел и вопросительно посмотрел на Суву. Сува подсел к нему почти вплотную, так что Янасе пришлось склониться к нему.
– Давай начнем с того, на чем мы остановились вчера вечером. Все получится, если мы извинимся, как полагается. Ведь ты так думаешь, да? – тихо спросил Сува.
Янасе, ставший фактически главой «умеренных», болезненно скривился:
– Ну, по-моему…
– Ты ведь понимаешь, что всем нам придется искать новую работу, если интервью с комиссаром сорвется. Если нам не повезет, нас, может быть, даже из полиции погонят.
Ямасина топтался рядом и все косился на Суву. Тот, не обращая на него внимания, продолжал:
– Постарайся донести мою мысль до остальных. Мы ведь знаем, всем вам хочется нормально осветить визит комиссара. Интервью на ходу – тут требуется все как следует обдумать!
– Н-ну… да, но ведь бойкот согласовали на общем собрании. Трудно будет уговорить всех отменить свое решение.
– Можно созвать еще одно общее собрание и изменить решение. Предложи снова собраться завтра.
– Не знаю…
– Последнее собрание трудно было назвать нормальным. После переполоха у кабинета начальника оно, наверное, было похоже на раздраженное осиное гнездо!
