Ран мог положить этому конец тотчас же, но он этого не сделал. Он был терпим в вопросах религии, главным образом потому, что хитрый король считал, что от религии мало толка, за исключением тех случаев, когда она играет ему на руку. К удивлению короля, единственным человеком, выступившим против, был Друз. Но его возражения основывались на теологии, поэтому Ран счел их в высшей степени невразумительными. Таким образом, культу Венеры позволили существовать и процветать, и в скором времени Лор стала верховной жрицей этого таинственного женского союза.
Теперь собрания, которые она проводила в большом зале своей части дворца, приняли религиозный характер. Общество было закрытым. Новые девушки проходили тщательный отбор, прежде чем войти в ряды этой странной секты после обряда инициирования, о котором было запрещено говорить вслух. Ходили самые разные слухи о причудливых обрядах и возмутительных гедонистических ритуалах, проводившихся в честь богини любви.
Какое-то время в этом женском движении власть чуть не захватили поклонницы сапфической любви. Самые воинственно настроенные из них заходили так далеко, что требовали запретить женщинам совокупляться с мужчинами. Но Лор не собиралась позволить этому случиться. Даже несмотря на то что она с радостью принимала лесбиянок в ряды избранных и сама была неравнодушна к хорошеньким женским телам, аппетит Лор к сексуальным утехам был поистине ненасытным, и ее чресла жаждали большего, чем могли предложить сестры. Поэтому мужчины также присутствовали в лице священных рабов, которых бесстыдно использовали для удовлетворения похоти. Это были самые красивые юноши, которых отбирали исключительно за мужские орудия и талант доставлять удовольствие распутным леди — поклонницам культа.
В те времена повсюду были шпионы. Королевский двор был переполнен слухами, интригами, намеками, которые произносились шепотом, сплетнями рабов, праздной болтовней любовниц, искусными махинациями знати: все они достигали ушей короля, не без помощи вездесущего мажордома. У короля была целая сеть шпионов, хотя поговаривали, что королева обзавелась еще более обширной. И снова Узак мог оказать неоценимую услугу, поскольку он собирал сообщения от домашней прислуги, касающиеся таинственного культа Венеры.
Более всего Рана заинтриговали рассказы, полученные от рабов, которых использовали в странных сексуальных экспериментах. Ни для кого не было секретом, что королева изучала древние тексты, особо интересуясь малопонятными трудами, хранившими тайны, как составлять порошки, микстуры и эликсиры, дающие загадочные и волшебные силы. Говорили, что она стала обладательницей редких книг, содержащих тайные знания алхимиков — секреты их волшебства, которые передавались служителями культа из поколения в поколение.
Шептались, что королеве удалось раскрыть тайны древнего эликсира, предназначенного пробуждать и поддерживать сексуальное желание. Женщина, выпившая это странное варево, чувствовала огромную волну возбуждения, ее желание стремительно возрастало, пока не превращалось в безумную лихорадку. И она пребывала в этом состоянии, становясь беспомощной жертвой бушующей страсти, управляемой ненасытным сексуальным голодом, болью, терзающей ее лоно, которую ничто не могло заглушить, до тех пор, пока действие этого дьявольского зелья не проходило.
Если верить слухам, каждой новой девушке, желающей попасть в таинственное братство Лор, давали выпить глоток этой настойки. Затем позволяли удовлетворить безумное желание, охватывавшее все тело, самыми различными способами. Говорили также, что каждая новая девушка, сгорая от мучительной похоти, прежде всего должна была обслужить верховную жрицу.
А теперь Узак узнал, что королева проверяла похожий состав для мужской потенции. Этот эликсир, как говорили, вызывал невероятную эрекцию. Член становился таким напряженным, что это было почти болезненно и тверже, чем когда-либо ранее. И что было самым невероятным, мужчина мог использовать свой мощный инструмент много раз подряд, причем без малейшего признака ослабления эрекции. Эта замечательная выносливость использовалась в сексуальных марафонах, которые превосходили по длительности все то, что когда-либо происходило в самом распутном королевском дворе на земле. Естественно, Ран чрезвычайно заинтересовали подобные слухи. Он стремился выяснить, что же было на самом деле.
Мне с Узаком было приказано самим непосредственно разузнать об этих странных ритуалах. Нас послали шпионить за королевой. И снова мы осторожно пробирались по чердаку и карабкались по стропилам, чтобы найти секретное отверстие над тайным святилищем королевы. Под нами горели ряды свечей; все помещение было укутано душистым красноватым туманом, который поднимался от блюда с курящимися благовониями, поставленного на мраморный алтарь, занимавший угол комнаты. На пьедестале за алтарем стояла позолоченная статуя богини, стоящей в непристойной позе, с раздвинутыми ногами. Ее ладони покоились на лобке, а пальцами она раскрывала лепестки своего священного цветка. Прямо перед ней стоял гигантский фаллос, и только какие-то дюймы отделяли его головку от полураскрытых гениталий богини.
На верхней ступени, прямо перед алтарем, стояла коленопреклоненная верховная жрица в окружении шести аколитов, вставших на колени позади нее в два ряда на нижних ступеньках. Как и другие сестры, она была во всем черном, но с обнаженной грудью. Но если одежды других были тусклого цвета, то ее одеяние было прозрачным и блестящим как атлас, и струилось красивыми складками, мерцавшими как отполированное черное дерево, облегавшими ее стройную фигурку.
С высоты я видел великолепную белоснежную кожу дерзко торчавших тугих грудей и длинные черные волосы, которые как мантия спадали на хрупкие плечи. Не было сомнений, что женщина, стоявшая перед алтарем, была нашей королевой, но все же она выглядела как-то… иначе. Застывшие глаза ничего не выражали. Она двигалась с медленным, торжественным достоинством, а движения были плавными и сомнамбулическими.
Возможно, Лор была под воздействием какого-то таинственного зелья. Она была сильно накрашена; бледность ее лица еще больше оттеняла черная краска, нанесенная на веки вокруг огромных, лишенных всякого выражения глаз с густыми черными ресницами. Губы были выкрашены алым цветом, так же как и ее соски, которые обольстительно поблескивали при свете свечей.
Едва осмеливаясь дышать, мы наблюдали за началом удивительного религиозного обряда. Пока поднимался дым, женщины пели и, раскачиваясь всем телом, возносили молитвы богине. Когда песнопения закончились, блюдо с курящимися благовониями убрали с алтаря и очистили мраморную плиту.
После этого из потайного хода, спрятанного за алтарем, вывели обнаженного раба. Его глаза закрывала темная повязка, но мы могли рассмотреть, что он был молод, с подтянутым и мускулистым загорелым телом. Как и все рабы, он был коротко подстрижен. Спутанные светлые завитки узкой полоской спускались с груди до середины живота, затем переходя в настоящую чашу волос на лобке. Его мужское орудие тяжело свешивалось между ногами. Член, пока вялый, был большого размера, а яички тяжело покачивались в кожаном мешочке, покрытом редкими светлыми волосами.
Его руки были связаны за спиной, а к ошейнику крепился тонкий поводок. С его помощью юная аколитка подвела ничего не видевшего раба к ступеням алтаря. Там ему приказали встать на колени. Затем снова последовало ритуальное песнопение. Верховной жрице с поклоном передали серебряную чашу, содержимое которой она налила в небольшой кубок. Затем кубок поднесли ко рту раба и заставили выпить.
