Я немного пришла в себя и только сейчас заметила, что стадион набит до отказа. Сектора почти заполнились, и уже началась перекличка. С каждым именем публика взрывалась гулом и криками, ликованием, свистом, болельщики приветствовали выбегавших на поле игроков. Каждый игрок залихватски смотрел на публику из-под бейсболки, в каждом взгляде сквозила неистребимая воля к победе. Я никого здесь не знала, их имена ни о чем мне не говорили, кроме единственного: Дерека Джетера.
Его объявили, и стадион взорвался аплодисментами. Все повскакивали с мест, мы с Тайлером тоже и вместе с многотысячной толпой принялись скандировать его имя: «Джетер! Джетер! Джетер!» На поле вальяжно выбежал улыбающийся чувак средних лет. Радуясь и ликуя, я хладнокровно отметила про себя, что на Джетера возложила большие надежды. Моя личная жизнь зависела от того, забьет этот чувак хоумран или нет.
Ровно в семь тридцать началась игра. Поначалу все было медленно, вяло и скучновато. Первые две подачи оказались пустой тратой времени, ни одна из команд очков не заработала. Самым живеньким моментом оказалась пробежка игрока из «Ред Сокс», который умудрился добраться до третьей базы. На подступах к «дому» его осалили. Ко второй части четвертой подачи на счету «Янкиз» было две успешных пробежки, а у «Ред Сокс» – три. И пока ни одного хоумрана.
Змей с завидной регулярностью мотался за пивом. К шестой подаче я пришла к выводу, что он капитально надрался. Непонятно, почему ему до сих пор не прекратили отпускать. И все же, пьяный или нет, он все равно умудрился без особой качки взгромоздиться на место.
– Не матч, а дерьмо, – буркнул себе под нос Тайлер.
– П-тамушта ваши лажают и лажают, – пробормотал Змей, едва ворочая языком. По его лицу растянулась кривобокая улыбка. – Лузеры, лузеры, на-на-на. О-ох, какие же лу-у-узеры, непуте-е-евые.
– Мы отстаем всего на одну пробежку, – огрызнулся Тайлер, упрямо сложив руки на груди. – Еще наверстаем, помяни мое слово.
Шестая подача затянулась надолго, я уже начала искренне недоумевать, с какого перепугу бейсбол называют увлекательной игрой. «Ред Сокс» одержали очередную победу, и Тайлер совсем приуныл. Фанаты «Янкиз», из тех, что сидели рядом, начали терять терпение, и лишь в перерыве между шестой и седьмой подачами народ понемножечку взбодрился.
Я не поняла, что случилось, но в нашем секторе вдруг поднялся гомон. Все орали, приветствовали, улюлюкали, тут и там слышался свист. Кто-то схватил меня сзади за плечи и принялся ошалело трясти, гукая прямо в ухо. Сидевший слева Змей зашелся истерическим смехом, едва пиво не расплескал. Прикрыв лицо ладонями, он махнул стаканом в направлении гигантской видеопанели.
Я проследила взглядом – и обомлела. Крупным планом на весь экран, на обозрение тысяч болельщиков красовалось мое лицо. А рядом – лицо Тайлера. Мы были обведены ореолом из розовеньких сердечек, а поверх наших мордашек то и дело мерцало слово «ПОЦЕЛУЙ».
Объятая ужасом, я посмотрела на Тайлера. Он таращился на меня, хмуря лоб. Змей угорал, окружающие радостно гикали, а я сидела, не в силах пошевелиться, словно прикованная к креслу. Было бы смешно, не окажись Тайлер моим сводным братом. Мне по-любому было не до смеха, потому что правда очень хотелось его поцеловать, но я понимала, что нельзя. Нельзя, потому что Змей рядом и вокруг пятьдесят тысяч людей и потому что матч шел в прямой трансляции.
Закрыв лицо ладонями, я отчаянно замотала головой. Чудовищное унижение! Всеобщее ликование постепенно переросло в разочарованный гул, как будто меня заклеймили позором за трусость, а мне было страшно поднять глаза и взглянуть на соседей. Я тихонечко посмотрела сквозь пальцы и, к нереальному облегчению, обнаружила, что нас больше нет на экране, а два других человека отчаянно лижутся на обозрение толпы.
Мы с Тайлером переглянулись. Он пожал плечами, и его губы расплылись в робкой улыбке.
– Ну почему именно мы? – простонала я, зачесывая назад волосы. – Неужели из этой толпы больше не к кому было придраться?
– Ха! Ну и умора! – взвизгнул Змей, подавшись вперед и устремив на нас взгляд. Саданул своей лапищей мне по спине. – Стыдоба-то, стыдоба!
– И не говори, – пробормотала я. Повела плечом, скинув с себя его руку, и он влил в горло остатки пива. Я вновь повернулась к Тайлеру и перехватила его долгий и пристальный взгляд.
Объявили седьмую подачу, и Тайлер, по-прежнему улыбаясь, перевел взгляд на поле. Меня так и подмывало спросить, неужели его не смутил тот миг неловкости, когда нас выставили на всеобщее обозрение, однако он весь сосредоточился на игре и вряд ли сумел бы ответить.
«Ред Сокс» провели пятую пробежку, тем самым опередив соперников на три очка. В краткий перерыв между подачами весь стадион в унисон затянул «Своди меня на бейсбол»
[3] и «Боже, благослови Америку». Я была не в настроении подпевать, а вот Змей с Тайлером вскочили и принялись дружно драть глотки.
Выступление «Янкиз» в их половине седьмой подачи было жалкой пародией на бейсбол, однако к восьмой подаче словно что-то перещелкнуло. Они сделали три успешных перебежки, а «Ред Сокс» – ни одной, и когда Дерек Джетер встал в исходную позицию, сердце мое бешено заколотилось. Каждый раз, когда он взмахивал битой, мой желудок выделывал очередной кульбит. От нервного перевозбуждения я готова была грохнуться в обморок. Костяшки пальцев побелели – так сильно я вцепилась руками в край сиденья. А вот Тайлер, напротив, был воплощением спокойствия. Он лишь изредка кряхтел от досады и качал головой, когда Джетер в очередной раз лажал с хоумраном. Игра неуклонно близилась к завершению, и мое возбуждение стало плавно перерастать в панику. К девятой, и последней, подаче счет сравнялся: пять – пять. Дерек Джетер так и не забил свой хоумран.
«Ред Сокс» опять выпало выступать первыми, но они с треском провалили подачу. Не знаю, то ли царившее на стадионе напряжение передалось игрокам, то ли они действительно стали играть хуже – по-любому за три броска ни один не сумел даже сдвинуться с «дома». В завершающей части подачи «Янкиз» перешли в атаку, и фанаты «Ред Сокс» начали постепенно сникать. Змей сыпал проклятиями себе под нос, нещадно тормоша в руках форменную бейсболку.
Марк Тейшейра добрался до второй базы и замер в ожидании, Дерек Джетер направился на исходную позицию. И тут я вся обратилась во внимание. Судя по всему, это был последний заход, а значит, шансы разобраться с Тайлером стремительно приближались к нулю. У нас могло бы еще что-то выгореть, если бы Дерек Джетер забил свой хоумран, но пока его успехи ограничивались третьей базой.
Дерек вальяжно прошелся по полю, ступил на базу, встал в стойку. Сердце бешено заколотилось в груди. На лодыжке игрока красовался бандаж, но двигаться это ничуть ему не мешало. Поддав ногой резиновую плиту, он нацепил на голову шлем. Все тут же повскакивали с мест – разумеется, кроме фанатов «Ред Сокс». Тайлер взял меня за руку, подбадривая обнадеживающей улыбкой. Мы с замиранием сердца воззрились на поле. Не знаю, как Тайлер, а я затаила дыхание. Джетер пару раз замахнулся, кивнул и занес биту, удерживая ее над самым плечом. Он весь напрягся, прищурил глаза. Питчер швырнул мяч в его сторону, но Дерек не стал отбивать, лишь покачал головой. То же самое случилось и на второй подаче. В последней попытке не упасть духом стадион начал скандировать, и со всех сторон меня окутал шум. Зрители вновь и вновь выкрикивали имя Дерека Джетера, аплодируя в перерывах, и мой голос вливался в стройный хор голосов. Тайлер тоже кричал, и ничего не было слышно вокруг, лишь имя: «Дерек Джетер! Дерек Джетер!». Все внимание сосредоточилось на единственном человеке.
