Тайлер вывел меня из задумчивости, опустив руку на колено.
– Иден… то есть, надо понимать, что ты выбрала меня?
Столь неожиданная постановка вопроса застигла меня врасплох. Я подняла голову и увидела устремленные на меня ясные зеленые глаза. Во взгляде Тайлера угадывалось затаенное беспокойство, как будто он опасался, что я могу отказать.
– А сначала было непонятно? – прошептала я.
Ни один мускул не дрогнул на его лице, однако по взгляду стало ясно, что он успокоился. Посерьезнев, Тайлер задал новый вопрос:
– И что мы подразумеваем под «выбором»?
– Сам знаешь. – Я убрала его руку со своей коленки, и мы переплели пальцы, идеально совпав по размеру. Казалось, так было задумано самой природой: мы созданы друг для друга. – Я хочу быть с тобой, – уверенно проговорила я. Без дрожи в голосе, без тревоги и сомнений.
Глаза Тайлера засветились от счастья.
– Нам придется рассказать родителям, не забыла?
– Придется, – ответила я и вздохнула. Протяжно вздохнула. Этот вздох копился два года. Скорей бы уже все закончилось! – Я готова.
– Ты не спасуешь? – спросил вдогонку Тайлер, крепко сжав мою руку и изменившись в лице. – Не передумаешь в последний момент?
– Я через все пройду, если ты будешь рядом. – Мои губы сами собой растянулись в улыбке, и я добавила: – No te rindas.
То, что сказал Тайлер на крыше в мою первую нью-йоркскую ночь, и то, что написал потом на новеньких подаренных кедах. Простенько, но со смыслом: «Не сдавайся».
Он взглянул на меня обжигающим взглядом, растянув рот до ушей.
– Как же я счастлив, что ты не сдалась!
Глава 17
«…не говоря о La Breve Vita. Она их нереально обожает. Когда она слушает музыку, то прикрывает глаза – ну, такая у нее маленькая странность. Бывает, зайдешь к ней, а она сидит в наушниках и глаза прикрывает, даже не замечает, что рядом кто-то есть, такая очаровашка!.. Удивительная».
Не помню, на каком именно месте я проснулась. Просто в какой-то момент я начала понимать, что откуда-то в моей голове берутся слова. Я лежала, закутавшись в стеганое одеяло Тайлера, минуту-две, приспосабливаясь к обстановке. До меня даже не сразу дошло, где я и что, пока Тайлер не произнес тихо:
– Ой, ты проснулась.
Я приподняла трепещущие веки, и в глаза ударил яркий свет солнца. Совершенно бодрый Тайлер сидел возле меня и улыбался, сжимая в руках портативную камеру. Камера была наведена на меня.
– Что ты делаешь?
– Да так, балуюсь потихоньку, – ответил он, даже не подумав выключить свою игрушку. – С Днем независимости, малыш!
Я приподнялась на кровати и потерла глаза, понимая, что меня по-прежнему записывают. Уставившись в камеру, улыбнулась в объектив.
– С Днем независимости.
– День независимости – мой самый любимый праздник, – продолжил Тайлер, развернув объектив к себе. – Я думаю, Иден не надо объяснять почему. – Потянувшись, он поставил камеру на прикроватный столик.
Шторы были отдернуты, из окон струился теплый утренний свет. Я лежала в постели, окутанная негой. Не говоря ни слова, Тайлер провел по моей руке и обхватил мои ладони. Уткнувшись лицом мне в шею, он тихо сопел, и я от удовольствия блаженно улыбалась. Как же прекрасно пробуждаться в его объятиях! И так легко к этому привыкнуть. Протянув руки, я обхватила его за шею и притянула поближе. Нащупала губами его губы, и Тайлер для разнообразия передал мне инициативу. Я так удивилась, что зашлась смехом, дыша ему в рот. Он улыбнулся в ответ и, схватив меня за запястья, притянул к себе. Я села ему на колени, растрепанные волосы лезли в глаза. Заправив их за уши, я подалась вперед и поцеловала его в губы.
– М-м-м, – застонал он.
– Наверное, камеру лучше выключить, – прошептала я.
Тайлер зажмурился, словно довольный кот.
– А может, лучше оставим?
– Хм-м-м. – Я наигранно призадумалась и, подавшись назад, села прямо. – Тогда пора вставать.
– Все-все, выключаю, – заторопился Тайлер, протягивая руку к видеокамере.
– Опоздал, – поддразнила я, тихонько пожав плечами. Было так странно видеть его в его собственной постели, а не на диване в гостиной. Вдохновившись, я тут же решила: пусть спит со мной, прямо с этой же ночи. Отныне и навсегда хочу просыпаться рядом с ним. – Кофе?
– А как же!
Ближе к вечеру загремел гром, и на город обрушилась беспощадная гроза. Мы с Тайлером как раз размышляли, не смотаться ли на салют, и в этот миг как назло отключили свет. Квартира погрузилась во мрак, и единственным звуком, который нарушал наступившую вдруг тишину, были капли дождя, стекающие по стеклу. За окнами переливался огнями Нью-Йорк, и лишь дом Тайлера был полностью обесточен.
– Нет, вы что, издеваетесь? – пробормотала я, поражаясь такой несправедливости. Придвинувшись к Тайлеру, я протянула руку и попыталась нащупать его в тусклом свете.
– Невезуха! Четвертое июля, и на тебе, льет как из ведра, а у нас даже света нет. – Он направился в гостиную, используя окружающие предметы в качестве ориентиров. Схватившись за край его футболки, я тихо брела по пятам. – Там, в прачечной, где-то свечи завалялись. Не думал, что они пригодятся.
Через пару секунд Тайлер ударился о столешницу. Я вздрогнула – таким громким показался удар, когда его бедро врезалось в край стола. Он охнул и остановился, а затем пошел дальше, и мы стали пробираться в сторону прачечной. На мне ничего не было, кроме белья и безразмерной футболки. Сунув руку за пазуху, я извлекла из лифчика сотовый. Какая-никакая, а все же подсветка. Я подсвечивала, Тайлер искал. Наконец, на одной из полочек над сушилкой обнаружилась россыпь восковых свечек.
– Держи, – сказал он, протягивая мне пару свечей. – Поставишь в гостиной, ладно?
Я так и сделала. Кое-как пробравшись в кромешной тьме в гостиную, поставила свечи на журнальный столик. Постепенно глаза приспособились к отсутствию света. Потихоньку я стала различать во мраке очертания мебели и даже Тайлера, который неуверенно двигался в мою сторону.
– Я здесь. – Протянув к нему руки, я обняла его за талию.
Расставив по комнате еще несколько свечей, Тайлер сунул руки в карманы джинсов. Звякнули ключи, какая-то мелочишка, и наконец он вытащил зажигалку. Чиркнул пальцем по колесику, и в его руке вспыхнул крохотный огонек, осветив в комнате небольшой пятачок. Тайлер зажег расставленные свечи, убрал в карман зажигалку. В комнате мерцал мягкий оранжевый свет, и хотя за окном лило как из ведра, в доме было тепло и уютно.
– Давай никуда не пойдем? Ты ведь все равно еще не оделась. Только мокнуть зря. Мало ли, может, салют вообще отменили?..
Змей с Эмили вышли из дома чуть раньше, чтобы застолбить удобные точки для обозрения. Мы договаривались, что подтянемся через полчасика.
