Дедуля боролся до последнего вздоха.
Никто из свидетелей не поделился тем, что видел. Или думал, что видел.
Наталь Анжели протягивал руку. Она была в нескольких сантиметрах от Кассаню.
Старик за нее не схватился. И ушел под воду.
66
23 августа 2016
21:30
На карнизе Петра Кода давно не собиралось так много людей.
Ни разу – за последние двадцать семь лет.
Здесь стояли три пожарные машины, две «скорые», четыре микроавтобуса жандармерии, множество туристов, которые, на свою беду, оказались на единственной дороге, соединяющей Аяччо с Кальви. Только несколько мотоциклистов, велосипедистов и любителей вечерних пробежек медленно продвигались вперед, но и они останавливались взглянуть на происходящее.
Катер морской полиции «Зодиак» прочесывал бухту, где исчез Кассаню, но все было тщетно. Спасатели сбросили вниз веревочную лестницу, закрепив ее на стальных скобах, которые врубили в скалу. К тем же скобам стальными цепями надежно пришвартовали «Арион», на борт которого спустили подъемник. Опытные спасатели эвакуировали Валентину с Пальмой.
Под этим почетным эскортом они выбрались на дорогу, где их встретили зеваки, полицейские и близкие. Пропустите, пропустите. Девочку и ее бабушку завернули в специальные одеяла. Все хорошо, все хорошо… – объявил врач «скорой», похожий на молодого Харрисона Форда, настояв тем не менее, чтобы Валу и Пальму отвезли в Аяччо. Пришли санитары с носилками, водитель выбросил окурок и повернул ключ в зажигании, готовый немедленно стартовать. Пальма с трудом подняла руку. Осторожно, потихоньку. Клотильда едва успела обнять дочь и мать. Позже, мадам, позже.
Наталь поднялся по лестнице последним, без посторонней помощи. Чезаре Гарсия протянул зятю руку, хлопнул по плечу в знак одобрения: молодец, парень. Мужчинам, совершившим подвиг, выигравшим бой, не нужны слова.
Франк принес из машины свитер и брюки для Валентины, помог надеть кеды.
Аурелия что-то обсуждала с Харрисоном Фордом, вид у нее был профессионально участливый и в меру озабоченный. Клотильда оказалась лицом к лицу с Наталем. Ненамеренно. Он показался ей невероятно беззащитным и трогательным в расстегнутой до пояса ветровке, с мокрыми, падающими на глаза волосами и улыбкой супергероя. Ей захотелось кинуться ему на шею – естественный, понятный порыв, жарко шепнуть на ухо: Спасибо, спасибо, спасибо. Я всегда знала, что ты поднимешь якорь и «Арион» снова поплывет по морю, что нам. нужно только поставить паруса – и в путь. Валентина и Пальма спасены и обрели друг друга. Все улажено. Пора отправляться.
Она сделала шаг.
Желание прижаться к Наталю было животным, подсознательным, как будто его сила и спокойствие могли залечить душевные раны.
Аурелия отвернулась от врача и сделала два шага.
Франк сунул одежду дочери в руки проходившему мимо санитару и сделал три шага.
Чезаре Гарсия отступил назад, как арбитр на ринге.
– Наталь! – позвала Аурелия.
Он не двинулся с места.
– Кло! – в спину жене закричал Франк. – Кло!
Она не отреагировала.
– Клотильда, ты нужна Валу.
Она заколебалась.
– Ей нужно… сказать тебе что-то важное.
На остров опускалась ночь. Пожарные разъезжались. Катер морской полиции делал все более широкие круги, собираясь выйти из бухты в открытое море. У Клотильды упало сердце.
Разве можно сейчас покинуть дочь?
Она обернулась.
Валентина и Пальма сидели, сгорбившись под одеялами, в одинаковых белых чалмах из полотенец, и были ошеломляюще похожи.
– Что ты хотела, детка?
– Мама, я… у меня кое-что есть для тебя…
Девочка поднялась – ее качнуло, – вытащила из-под золотистой накидки пакет, засомневалась и наклонилась к бабушке:
– Вот… Отдайте ей сами.
Голос Пальмы дрожал, она говорила отрывисто, тяжело сглатывая между слогами:
– Скажи… мне… ты… ты… где… моя…
Она улыбнулась и приняла на колени пакет, не выпуская рук внучки. Шесть рук, тридцать пальцев соединились, и пакет зашуршал, как смятая бумажная безделушка.
– Это… твое… – выговорила Пальма.
Бабушка и внучка расплакались.
Клотильда осторожно развернула подарок, не понимая, почему они так разволновались, увидела что-то бледно-голубое, нащупала прямоугольный предмет. Книга, легкая… Нет, не книга, скорее тетрадь.
Ветер подхватил пустой пакет, понес в сторону мыса Ревеллата, и никто не попытался его поймать.
Дневник каникул. Лето – 89
Знакомый почерк.
Она бережно перевернула первую страницу – как археолог найденный в пирамиде папирус.
Понедельник, 7 августа 1989 первый день каникул
Я – Клотильда.
Представляюсь из вежливости, хотя вы вряд ли ответите тем же, ведь я не знаю, кто вы, мой читатель.
Мой избранник на всю оставшуюся жизнь, которому я наутро после первой ночи любви протяну дрожащей рукой дневник юных лет?
Или придурок, случайно нашедший тетрадку, ведь я – растяпа и все время все теряю.
Слезы безудержно лились из глаз Клотильды. Буквы, слова, строчки остались нетронутыми, только страницы пожелтели да уголки загнулись, и дневник стал похож на старинную книгу заклинаний. Ей на миг показалось, что она встретилась с собой. Столкнулась нос к носу с девочкой пятнадцати лет, как это бывает в романах, где две героини проживают разные судьбы и встречаются в последней главе.
– Я спасла его, мама, – с гордостью сообщила Валу. – Спасла!
Теперь они плакали вместе.
Кто-то обнял ее за талию.
Франк.
Она обернулась, приникла к нему, положила подбородок на плечо. Муж мог принять это за проявление нежности, но она смотрела на Аурелию, спрятавшую лицо на груди Наталя.
Клотильда прижала к себе дневник.
67
27 августа 2016
12:00
Лизабетта с усмешкой наблюдала за собравшимися во дворе овчарни Арканю людьми. Полуденное солнце медленно поджаривало принарядившуюся толпу, каждый пытался найти хоть кусочек тени и… не находил. Все попали в ловушку. Кассаню бы это понравилось.
Он всегда терпеть не мог мрачные спектакли, которые до сих пор обожают некоторые корсиканцы, когда облаченные во все черное женщины поют бесконечные горестные гимны и воют. Его смешили попытки отвести, отвадить от дома смерть, задергивая шторы на окнах и закрывая зеркала простынями. Лизабетта обещала, что не допустит ничего подобного.
