Собаки, как по команде, умолкли. Хрипло дыша, они не сводили с мужчины глаз, в вечерне-стылой пелене напоминающих угольки, рассыпанные в кострище.
– Я ухожу, – вслух объявил Труднов. – Слышите, гребаные тузики? Попробуете меня преследовать, вырву вам кишки.
Он продолжал осторожно пятиться назад, и собаки с неохотой умолкли, словно принимая условия человека.
Когда расстояние между ним и псами стало относительно безопасным, Илья повернулся и быстрым шагом зашагал к причалу.
«Дебил. Не нужно было вообще идти туда», – промелькнула у него мысль.
Собаки не пытались его преследовать, они просто стояли и смотрели ему вслед. Оказавшись у причала, Илья вновь обернулся, и его взору предстали бесформенные тени, едва различимые во тьме. Он моргнул, и собаки, будто получив негласную команду, неторопливо потрусили прочь.
Труднов сел напротив свай, высившихся из черной воды.
– Никто не приедет за мной, – неожиданно проскрипел Илья. – Это… это все бред. Я останусь тут. С этими вонючими псами на берегу.
Его напугали собственные слова, и по спине беглеца будто стальным гребнем прошел могильный озноб.
Конечно.
Чушь собачья. Тот псих, перестрелявший конвой и сам схлопотавший пулю в живот, просто бредил.
Кому нужен Илья? Какая, на хрен, лодка в этой глуши?! Кроме вшивых собак и чаек, тут никого нет!!
Здесь все давно умерло. И никто за ним не приедет.
Эта мысль повергла его в пучину бездонного отчаяния.
– Сколько сейчас времени? – прошептал он, вглядываясь в безбрежно-зыбкую поволоку моря. – Уже наверняка девять. Откуда тут лодка, е… вашу мать? Нет тут ничего. Нет. Нет, НЕТ, НЕТ!!!
Он провел пальцами по шершавым камням, холодным и безжизненным, как сама вечность, и оцепенело уставился на лениво плещущиеся волны.
«Этой ночью будет сильный туман», – вспомнил он слова Натальи.
– Откуда ты знаешь, баба Наташа? – спросил он полусонным голосом в вечернюю прохладу. Развернул обрывок полотенца, сунув в рот кусок лепешки. Он был колючим, сухим и жестким, больно царапал небо, но другой пищи не было, а есть, признаться, хотелось очень сильно.
Труднов рассеянно жевал, устало щурясь вперед – не моргнет ли в мглистой пелене огонек? Не раздастся ли шум мотора?
Илье начало казаться, что перстень в кармане брюк неожиданно начал теплеть, пока и вовсе не стал горячим, и он машинально двигал его, не вытаскивая наружу – вверх, вниз, влево, вправо, насколько позволял карман. Все равно чертово кольцо напоминало о себе, и Илья уже на полном серьезе начал подумывать о том, чтобы выбросить его в море, как в густой, как битум, темноте проклюнулся ярко-желтый огонек.
Илья вытер крошки с губ и, приподнявшись, пристально вглядывался в море, гадая, не померещилось ли ему.
Огонек приближался, и вскоре стал слышен ровный шум двигателя.
Он медленно выпрямился.
«Не обманули», – шевельнулась мысль, и сердце учащенно застучало. Еще никогда он не испытывал такого волнения.
Спустя минуту к берегу подплыл небольшой рыбацкий катер с закрытой кабиной.
* * *
Мужчина, управлявший катером, заглушил двигатель и, высунув голову через люк кабины, некоторое время молча разглядывал Илью.
– Ты кто?! – наконец прокричал он, и Труднов, чувствуя себя круглым идиотом, назвал себя. Хоть он и старался говорить громко, последствия ранения в горло давали о себе знать, из-за чего голос Ильи звучал как у простуженной вороны. Ему пришлось повторить свое имя с фамилией дважды, поскольку морской ветер, словно издеваясь, расшвыривал его слова в холодно-прозрачном воздухе, не давая им дойти до ушей водителя катера.
Беглого зэка так и подмывало кинуться в воду, влезть в этот новехонький суперкатер, который прибыл сюда словно из другой галактики, и чтобы тот мгновенно сорвался с места, унося его как можно дальше от этого уныло-тошнотворного одиночества. Но вместе с тем он осознавал, что и шагу не может сделать без разрешения. Сейчас у него прав столько же, сколько у той дохлой кошки на детской площадке, которую пожирали черви.
– Где Цапон? – вновь спросил водитель плавсредства. Голос его звучал холодно и настороженно, почти враждебно.
– Его убили, – сообщил Илья, догадавшись, кого тот имеет в виду. Конечно, тот самый парень, так внезапно выскочивший на дорогу и подорвавший автозак.
Он шагнул в море, ледяная волна тут же окатила ноги до самых колен. Вода была настолько пронизывающе-холодной, что у беглеца перехватило сердце, а яички сжались, превратившись в два свинцовых шарика.
Когда до катера осталось не более трех метров, в руке незнакомца неожиданно появился пистолет.
– Оставайся на месте, – приказал он, другой рукой прислонив к уху телефон.
Илья послушно замер, чувствуя, как вода уже почти дошла до пояса.
Лаконично переговорив с кем-то отрывистыми фразами, мужчина убрал пистолет и, спустив в воду короткий трап-лесенку, велел:
– Залазь.
Когда Илья поднялся на борт катера, незнакомец бросил, даже не глянув в его сторону:
– Ведем себя тихо. Никаких вопросов. Ясно?
Илья пожал плечами, стуча зубами от холода:
– Ясно.
Его так и подмывало спросить, куда же все-таки они направляются, но, взглянув на выглядывающий из кобуры пистолет, решил благоразумно промолчать.
Он уселся рядом с незнакомцем, который завел мотор. Мужчине на вид было лет тридцать пять, у него было грубое загорелое лицо, которое словно второпях вылепили из глины, после чего обожгли на углях, и густые черные волосы, тщательно зализанные назад. Труднов скользнул взглядом по его походной одежде песочного цвета. Высокие шнурованные ботинки, наглухо застегнутая куртка, жилет-разгрузка, из нагрудного кармана которого торчала антенна портативной рации.
«Шакалы?»
Эта мысль испуганно всколыхнулась в уставшем мозгу, словно неуклюжая рыба, взбаламучивая дно водоема илистой жижей.
Может быть.
Тогда, если его подозрения подтвердятся, он попросту бросится на этого хмурого мордоворота с рацией и перегрызет ему горло. Или кому другому. Во всяком случае, уж одного-то он точно заберет с собой.
К тому времени, когда катер причалил к чернеющему в воде пирсу, море, словно крышкой, накрыл смоляной купол ночи.
– Выходим, – все так же коротко распорядился здоровяк, накидывая швартовочный трос на кнехт.
Илья безропотно перешагнул на деревянный настил причала.
– Туда и налево, – пихнул его в спину незнакомец.
«Ведут, как на убой, – мысленно усмехнулся Труднов. – Ну-ну. Посмотрим».
– Мы на месте, – сообщил крепыш кому-то по рации, и они быстро зашагали к берегу.
