Помедлив, Борис добавил:
– Когда тебя взяли, Королев побеспокоился о том, чтобы вся цепочка замкнулась на тебе. Никиту временно спрятали в частной клинике. Какое-то время он терпел, затем не выдержал, сбежал. По дороге домой у него вновь снесло чердак, и он напал на очередную старуху. Результат был неудачен, бабка оказалась крепким орешком и, даже получив кирпичом по башке, сумела врезать Никите по яйцам. Парню повезло, и ему удалось смыться. Старуха выжила, хоть и осталась инвалидом. Но механизм был запущен. Народ начал роптать – мол, а того ли маньяка взяли?! Выискался какой-то влиятельный перец из Урала, родственник той самой старухи. Он нанял адвокатов, они закидали следствие жалобами. Планировались очные ставки, помимо этого тебя должны были везти на экспертизу, а также проверить на детекторе лжи. Королев, ясное дело, испугался. Вся его выстроенная схема грозилась рухнуть. Теперь тебе ясно, зачем он хотел тебя грохнуть?
– Это какой-то писец, – кашлянул Илья. – К чему такие сложности? Меня можно было по-тихому придушить в камере. Ну, или подсыпать в передачку отравы…
Борис покачал головой:
– Ты плохо знаешь Петра Алексеевича. Удушить в камере не его стиль. Ему нужны громкие и эффектные акции. С размахом, взрывом, лязгом, треском и снопом искр.
– Почему он не убил меня сейчас? – мрачно поинтересовался Илья.
– Вот. Мы потихоньку подбираемся к главной теме. Понимаешь, Королеву выгодно, чтобы ты видел в нем покровителя. Час назад у меня состоялся разговор с ним… Чтобы не тратить время, я могу тебе дать послушать часть нашей беседы.
С этими словами Борис вынул из кармана смартфон и, найдя нужный звуковой файл, нажал клавишу «воспроизведение».
Сквозь легкий фон послышался бас Королева:
– …сам давно думал над этим. Хорошо, что не поспешил и не дал команду Ивану кончить этого дуралея в Деминске.
– Что дальше? Держать здесь долго нельзя, – раздался осторожный голос Бориса.
– Что-что, – проворчал Петр Алексеевич. – Скоро день города. Наденем на Илюшку парик, приклеим усы, повесим на спину рюкзачок с тротилом и отправим к сцене. Там как раз наш мэр Синютин будет народ поздравлять. А ты кнопочку на пульте управления нажмешь, Илюшка-то и взорвет все к е…ням. Вместе с этой мудозвонской чиновничьей шоблой.
– Метите на место мэра? – спросил Борис.
– Почему бы и нет. В бизнесе я преуспел, хотелось бы попробовать силы на другом поприще… Почему бы не в политике…
Усмехнувшись, Королев дополнил:
– Это я так, экспромтом. Полет мысли. На самом деле этого дурачка сейчас можно куда угодно запулить. Он почти ручной, как хомячок.
Борис выключил запись.
– Еще вопросы есть? – спросил он, подавив зевок.
Илья потрясенно молчал. Новости, обрушившиеся на него за последние десять минут, были подобны бетонной плите, которая медленно, но неуклонно расплющивала его до состояния кровавого блина.
– Ну, раз тебе все понятно, у меня остался еще один вопрос, – промолвил Борис. Он встал со стула и шагнул к кровати, на которой продолжал с пришибленным видом сидеть Илья.
– Иван приплыл в Деминск, чтобы встретить Цапона после твоего устранения, – произнес он. – О том, что на берегу будет какая-то лодка в девять вечера, знали очень немногие. Как об этом догадался ты?
– Цапон сказал мне это перед смертью, – ответил Илья, пожимая плечами. – Он уже бредил. Не знаю, зачем…
– Или ты лжешь, или Цапон перед смертью сошел с ума, – задумчиво протянул Борис.
– Зачем ты все это мне рассказываешь? – спросил Илья, глядя на него в упор.
– Мне просто стало жаль тебя.
– Вот как. А когда меня заковывали в наручники и втыкали ночью в шею заточку, тебе не было меня жаль?
Бориса это ничуть не смутило.
– Тогда были другие обстоятельства. Я ведь тоже человек подневольный.
Илья фыркнул:
– Что за игру ты затеял? Ты только что сдал своего хозяина.
– Этот толстый старый мудак мне не хозяин! – вспыхнул Борис, и даже в сумерках Труднов видел, с какой злобой сверкнули его глаза.
– Хорошо. Что ты предлагаешь?
Борис сунул руки в карманы.
– Решай сам. Я просто рассказал тебе правду. Если ты мне не веришь, оставляй все как есть. Только не удивляйся, если на день города Королев попросит тебя отнести рюкзачок к главной сцене, где будет выступать мэр.
Хмыкнув, Илья принялся одеваться.
– Далеко собрался? – осведомился Борис.
– Наверное. После твоей истории здесь я точно не останусь.
– Ты не уйдешь далеко, – качнул он головой. – И вообще… что, полезешь через забор?
– Перемахну, – улыбаясь, ответил Илья. Что-то в выражении его лица не понравилось Борису, и он сдвинул брови.
– А ты знаешь, я ведь подсознательно ждал, что что-то такое произойдет, – продолжал говорить Илья, зашнуровывая ботинки. – И тут приходишь ты… ты мне прямо зеленый свет дал, Борис. Как гора с плеч.
Когда все было готово, он выглянул в окно.
– Я видел тебя во сне сегодня. Ты был похож на живой труп, – как бы между прочим сообщил он. – Ты и Петр Алексеевич. Потом вы растаяли, как тени. Вы всего лишь тени…
– Что? – удивленно протянул Борис, ровным счетом ничего не понимая.
– Не бери в голову, – рассмеялся Илья. – Кстати… Наш разговор начался с вопроса о смерти Цапона.
– Было дело, – ответил Борис немного озадаченно. Казалось, он был окончательно сбит с толку. – Что-то вспомнил?
Илья шагнул к нему.
– Я соврал. Конвоиры тут ни при чем. Это я убил Цапона.
Едва уловимое движение, и сильный удар кулака в челюсть буквально смел Бориса со стула. Лязгнули зубы. Неуклюже взмахнув руками, он с гулким стуком упал на пол и мгновенно отключился. Из прокушенного языка зазмеился тоненький ручеек крови.
Илья потряс руку в воздухе, костяшки с непривычки саднило.
– И Цапон сам рассказал, где и когда его будут встречать, – пояснил он, обращаясь к бесчувственному телу. – Когда в открытую рану запихивают острую палку и вращают ее, можно узнать много интересных вещей.
Он быстро обыскал обмякшее тело мужчины. Смартфон, зажигалка и больше ничего. Ловко разорвав простыню на одинаковые полосы, Илья быстро связал Борису руки и лодыжки.
– Что ж, обойдемся подручными средствами, – тихо сказал он.
Труднов взял стул и вошел в ванную.
– Здорово, приятель, – прошептал он собственному отражению и, размахнувшись, со всей силы ударил стулом в зеркало. Расколовшись, оно брызнуло серебристым дождем, который со звоном осыпался в перламутровую раковину. Илья выбрал самый длинный осколок, аккуратно обмотал «рукоятку» своего оружия наволочкой, затем неслышно выскользнул на улицу.
