Испуганные дымом и грохотом кони летели вперёд, не разбирая дороги. Вломились в кусты, растущие на опушке, и только здесь возница смог их наконец удержать.
Для этого он откинулся сильно назад. Почти лёг на спину и натянул вожжи так, что удила опять стали рвать рты лошадям. Пришлось мужику пойти на крайние меры. Иначе сами разбились бы о деревья. Убили своего седока и разломали телегу.
Оказавшийся рядом Павел забыл о свистящих в воздухе пулях. Бросился к обезумевшим животным, вставшим, считай, на дыбы. Схватил их под уздцы и повис на них всем телом.
Увидев перед собой человека, лошади слегка успокоились. Хоть они и хрипели от страха, но перестали шарахаться в сторону. Остановились на месте и лишь нервно перебирали ногами.
Тут и возница успел подбежать. Перехватил у Павла уздечки и, бормоча что-то ласковым голосом, повёл дрожащих кобыл вповоду, подальше от опасной опушки. Лавируя между редких деревьев, телега проехала вперёд метров сто и оказалась на новом просёлке. Он вёл к западу так же, как тот, с которого они недавно ушли, но был укрыт редким лесочком с обеих сторон.
Стрельба сзади немедленно стихла. Не свистели пули в ветвях, не раздавалось ни грохота танковой пушки, ни автоматных выстрелов, ни длинных очередей из пулемёта. Слева послышались чьи-то шаги. Павел и коневод скинули винтовки с плеч, откатились к обочинам и взяли оружие на изготовку.
Сзади из-за куста кто-то негромко сказал:
– Не стреляйте ребята, я свой.
– Кто свой? – спросил напряжённый солдат.
Голос никто из собеседников не повышал. Кто его знает, кто находится рядом. Вдруг фрицы перебрались через глубокий овраг и сейчас начнут прочёсывать лес? Зачем выдавать себя криком фашистам?
– Артиллерист из тех, что вчера притащили орудие. Боец Сидорчук. Мы ехали на последней телеге. Она взорвалась, я увидал знакомый возок, который ломился сквозь заросли, и пошёл следом за вами.
Павел узнал коновода, с которым вчера целый день тащил тяжеленную пушку. Опустил «трёхлинейку» и прошипел вознице:
– Это свой, – и так же тихо добавил тому, кто находился в кустах: – Иди-ка, товарищ, сюда.
Спереди тоже послышался шорох, а затем и приглушенный голос:
– Павел, мы тоже свои. Мы ехали с тобой в повозке. Спрыгнули во время обстрела и бросились к лесу.
С двух сторон подошли три человека. Встали возле телеги и стали решать, что делать дальше. Пока размышляли над трудным вопросом, из кустов вынырнул пехотинец и сообщил, что впереди их ждёт лейтенант вместе с орудием.
Все облегчённо вздохнули. Мол, хорошо, что не растерялись в дороге. Возница сел на свой облучок. Остальные взяли винтовки наперевес. Встали по бокам от него и двинулись вперёд по лесному просёлку. Прошли метров двести и наткнулись на двух уставших коней, впряжённых цугом в артиллерийский возок.
Сзади виднелась длинноствольная пушка. Рядом с ней стоял конь разведчика. Топтался на месте и всхрапывал время от времени. Рядом построились в цепь семь пехотинцев. У двоих виднелись повязки на голове, у третьего на левом плече. Несмотря на ранения, все держали винтовки на изготовку и были готовы стрелять при появлении фрицев.
Лейтенант сидел на лафете орудия. Рассматривал какую-то схему и ждал отставших обозников. Встретив солдат, он спросил:
– Где вторая телега с людьми?
– Разбита снарядом танковой пушки, – ответил боец Сидорчук, что ехал на последней повозке. – Боеприпасы все взорвались. Возница и Зотов Сергей погибли на месте. Все лошади тоже.
Лейтенант всё внимательно выслушал и, в свою очередь, сказал подчинённым:
– У нас убило трёх пехотинцев осколками и ранило пару коней, что шли слева в упряжке. Хорошо, что не насмерть. Кое-как они добрались досюда, а здесь их пришлось пристрелить. Слишком большая кровопотеря. – Он кивнул куда-то в кусты. Помолчал и устало добавил: – Сейчас вернётся дозор и сообщит обстановку.
Павел глянул туда, куда указал офицер, и заметил двух пехотинцев. Они держали в руках большие складные ножи и сноровисто резали мясо с остывающих туш. «На пропадать же добру», – вяло подумал пушкарь и отвернулся. Мол, пусть занимаются те, кому это не очень противно. А он хоть и вырос в далёкой деревне, а всегда держался в сторонке, когда забивали коров и коней. Курица, гусь или утка – это совершенно другое. Тюкнул топориком птицу по шее. Быстренько ощипал и в кастрюлю. Как ни странно, но кончина овец и свиней тоже не очень его волновала.
В кустах послышался шорох. Появился разведчик с солдатом и доложил:
– Фашисты не решились перейти через балку. Слишком она оказалась глубокой для танка. Судя по численности стрелков, это обычный мобильный разъезд. Здесь очень много оврагов и разных промоин. Скорее всего фрицы слегка заблудились и пытались найти ту дорогу, что ведёт в тыл нашей части. Проломились сквозь лес, а с опушки увидели нас. Постреляли по нам для острастки. Убедились, что здесь не пройти. Повернули назад и пошли на восток.
Выслушав короткий доклад, лейтенант приказал:
– Разведчик пойдёт впереди. Людям, способным идти, разделиться на две равные группы. Встать по сторонам от обоза. Держать оружие наготове и быть начеку. – Поднялся со станины орудия и закончил: – Раненые садятся в телегу с боеприпасами. Продолжаем движение к назначенной точке.
Два коня, впряжённых в пушку, очень быстро устали. Сильно замедлили шаг и неспешно тащились вперёд. Пришлось людям им помогать: толкать вверх на подъёмах и тормозить на спусках в небольшие низинки.
За три с половиной часа отряд прошёл около десяти километров. Выбрался из редкого леса. В таком темпе двигался по степи ещё минут двадцать и оказался перед какой-то станицей. До неё оставалось ещё две или три вёрсты. Так что с такого расстояния было трудно понять, что там происходит.
– Ну вот и пришли, – сказал лейтенанту разведчик. – Укройтесь в той маленькой рощице. – Он указал на скромную купу деревьев, растущих недалеко от просёлка. – А я сгоняю в деревню. Гляну, нет ли там фрицев.
Пять пушкарей и десяток солдат встали под редким навесом ветвей. Замаскировали орудие стеблями травы, что нарезали складными ножами. Легли с оружием на опушке и приготовились ждать новостей.
Лейтенант устроился рядом с бойцами. Поднёс бинокль к глазам и стал изучать окрестности при помощи оптики. Он осмотрел синее небо, глянул по всем сторонам, но, на счастье отряда, врага нигде не было видно. Даже вездесущая «рама» и то куда-то бесследно исчезла.
Разведчик вскочил на коня, которого всё последнее время вёл вповоду. Легонько хлопнул нагайкой по крупу и послал скакуна вперёд мелкой рысью. Неспешно достиг крайнего дома. Остановился и спрыгнул на землю. Привязал скакуна к столбу кривого забора, стоявшего в тени старого вяза. Низко пригнулся. Крадучись шагнул к улице поселения и тут же пропал из вида.
Скоро он вновь показался возле околицы. Снял с головы пилотку левой рукой и помахал справа налево, туда и обратно. Мол, можно спокойно идти.
