Книга Я Кирпич, страница 86. Автор книги О'Санчес

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Я Кирпич»

Cтраница 86

– А теперь не одна! Это жалкая квартирка, о, лучшая из Маш, понадобилась единственно и только для одного, а именно для контраста между этими мгновениями – и последующими, которые нас с тобою ждут.

– Да мне и здесь… Лишь бы ты… Нет! Ур-р-ра-а-а! В атаку! Диня, я помню! Я в тебя верю! Давай же, давай же, давай скорее, волшби!.. Э-э… волшбуй… Погоди, нет… Волшебствуй! Нет… Нет, ну как правильнее сказать?

– Правильнее сказать будет так: мы поднимаемся, одеваемся… Если хочешь, вообще можешь в этой тунике ходить, на улице холодно, правда, но холод и дождь тебя не коснутся. Обувь – это обязательно, потому что на улице грязь, так что тебе на любой выбор: сандалеты, галоши, валенки с красными подошвами…

– Мяу! С красными??? ДА! Хочу лубутены! Ты правда можешь достать мне такие!?

Я молча полез под тахту и добыл оттуда пару черно-фиолетовых туфель с красными подошвами на умопомрачительно высоких каблуках с платформами, прямо так, без коробки и чека, да и откуда бы у меня чек?.. С двуцветными бантами на пятках.

– О небеса! Диня, ты волшебник! Они настоящие??? А они мне впору будут?

– Абсолютно впору. Настоящие парижские. Только вот, я думаю, а может оторвать эти дурацкие ленты-банты?

– Что бы ты понимал в высокой женской моде, ленты – часть туфель, посмотри сюда, глянь, как они устроены! Это лубутены! С красными подошвами.

– Да по мне хоть Красный треугольник. Предлагаю нам одеться, дойти до ближайшего рынка, накупить там всяческих вкусностей, наполнить ими корзинку – я сам ее понесу, так уж и быть – и отправиться прочь-прочь-прочь как можно дальше… куда-нибудь на берег океана, и там позавтракаем.

– Гениальная мысль, Динечка, я только за! А корзинка будет плетеная?

– Безусловно! Или пообедаем, или поужинаем, это в зависимости от той географической долготы, где мы окажемся.

– Ух, ты! А где мы окажемся?

– Ты лучше обувайся побыстрее… да, а что, именно так, прямо на босу ногу. Не надо причесываться, прихвати на резинку, собери в узел, и хватит. Я сделаю так, что прохожие будут нас видеть, но без того, чтобы изумляться нашей одежде не по сезону и твоей растрепанности… Я пошутил!.. Хорошо, клянусь: небрежности в твоей прическе никому не будет видны! Всем остальным пусть удивляются и восхищаются, я не против. Корзинка где?.. А, вот она, у меня в руке, все правильно, сплетена из лыка! Подлинная.

Ключи, заперев входную дверь нашего случайного прибежища, я бросил в почтовый ящик. Зачем? На автомате, сам не знаю зачем, ибо заботы неведомых мне квартировладельцев никак меня не колыхали. По «трубкиной» карте выходило, что неподалеку Торжковский рынок, и мы с Машей двинулись туда. Я был в тонкой черной рубашке, в джинсах, в кедах, а Маша в полупрозрачной короткой тунике до середины бедра, на огроменных каблучищах. И, несмотря на мои магические пожелания, мы явно смотрелись прибабахнутыми, прохожие сплошь и рядом оглядывались на нас, больше, конечно же, на Машу и ее прикид.

– Слушай, Петров, я не думала, что ты такой маленький рядом со мною!

– Ага, маленький! Это не я маленький, а каблуки у тебя пятнадцать сантиметров!

– А должны были быть сто сорок миллиметров! Ты мне китайские подсунул!

– И ничего не китайские. Подлинные, парижские, с улицы мыслителя Руссо. Ты лучше думай, что мы будем на завтрак брать?

Пришлось остановиться и поцеловать Машу, не вставая на цыпочки, чтобы она не слишком заносилась насчет своего роста… Ну, да, подлиннее чуть-чуть, но это только на каблуках! А когда оба стоим босиком – я ее выше, сантиметра на два.

– Диня, ты что, ну хватит, люди же смотрят! Ты маньяк.

– Да??? А сама что?

– А я слабохарактерная, легко поддаюсь дурным влияниям, а ты этим воспользовался. Так что я не виновата!

Эти «люди» – был одинокий тип в черном пальто, седой и патлатый. Это он захохотал, глядя на нас с Машей, и попытался сфотографировать обоих на трубку. Надо же – сам в возрасте, а взгляд наглый! Обломаешься, чувак!

Старая добрая n-8 – хороший камерофон, но вот незадача – внезапно разрядилась, и мужик остался при своих интересах. Мало того, я дунул в ту сторону – и этим постриг его налысо: только что были патлы почти до плеч, осталась по всей голове щетина в четверть сантиметра. Ничего, ничего, ему полезно: пусть отвлечется от нас и поудивляется, посмеется другим внезапным чудесам в собственной жизни!

Погода была как на заказ, я и желал именно такую, хотя абсолютно не вмешивался в природный ход вещей, просто повезло: пасмурно, слякоть, холод, небо низкое, в половину телебашни, темно-сизое, оттуда мокрый снег валится, и у самой земли, на ветру, берет разгон, и все время норовит в лицо попасть. Но тут уж – дудки! Ни слякоть по асфальту, ни снег с дождем, ни сильные удары ветра нас с Машей не касаются, нам относительно тепло. Хотя и свежо: меня, например, иногда пробивает на дрожь… Впрочем, вполне возможно, что это от поцелуев и прекрасного настроения.

Дошли, наконец, и до рынка. Поначалу все шло гладко: Маша придирчиво перебирает-выбирает, я с тяжкими вздохами укладываю все это в здоровенное лукошко, но потом она вдруг спохватилась:

– Диня! Погоди! А деньги? Почему ты все берешь, и ни за что не платишь?

– Ну, а какая разница? Никто ведь не возражает, еще и спасибо говорят.

– Нет, я так не могу! Давай все возвращать, это нечестно! Я бы сама, но у меня как назло ни одного кармана, ни одного рубля! Диня, это нехорошо! Я – ну очень против!

И вот ведь тоже… своего рода волшебство: буквально секунды назад я абсолютно ничего плохого не видел в своем коммунистическом подходе к чужой собственности, потому что я пожелал – и должно быть по-моему! Но после ее возмущенной тирады вдруг поддался Машиному влиянию, как до этого она моему, поддался и устыдился. А с другой стороны, людишки – кто они такие, чтобы мешать, сопротивляться, возмущаться, иметь собственное… Стоп, Кирпичик! Блин… я себя все еще по привычке называю во внутренних диалогах Кирпичом!.. Не важно сие, зато важно другое: почему это я их людишками зову, хотя сам с собою уже договаривался, что так не надо бы?.. Даже вроде бы как слово давал… Будь по Машиному капризу, она права.

– Не надо ничего возвращать, Машук, не будем суетиться, я им уже все незаметно подбросил, компенсировал с лихвой. А на дальнейшее деньги добудем, немедленно и праведно! Не с целью разбогатеть, но для наглядности расчетов!

Я присел на корточки на бетонном полу и костяшками пальцев постучал в мокрый пол. Вокруг нас мгновенно образовалось небольшое пустое пространство, метра два диаметром, благо это было на относительном просторе, а не в узких межприлавочных проходах. Люди по-прежнему сновали туда-сюда, и нас с Машей равнодушно видели, но просто не переходили границы очерченного круга. Маша с любопытством наблюдала за моими манипуляциями, и я не глядя чувствовал ее предвкушающую улыбку.

– Здесь должен быть клад, заначенный в восемнадцатом веке пиратом Джеком Воробьем! И мы его сейчас… тук, тук, тук! Слышь, Сезам, типа открывайся, на фиг!

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация