— Эвелин, я вообще очень мало ем. И голода не испытываю.
— Зато я голодна. И мы поедим вместе. У меня есть очень вкусная индюшка с жареным картофелем, уже готовая. Вы любите индюшатину?
— Люблю.
— Сейчас я ее разогрею, и мы перекусим. — Миссис Халлоуэй встала. — Я поставлю индюшку в макровей, это займет несколько минут.
Индюшка в самом деле оказалась необычайно вкусной. Когда с ужином было покончено, Эвелин, убрав посуду, вернулась на прежнее место. Размяв еще одну сигарету и подождав, пока Молчанов даст ей прикурить, сказала:
— Знаете, Пол, вы поведали мне очень сложную историю. Необычайно сложную. Вы согласны?
— Полностью согласен.
— Да, она очень сложная, эта история… — Затянувшись, задумалась. — Мне нужно время, чтобы до конца в ней разобраться. — Снова задумалась. — В общем, что примерно случилось со Стивом, я представляю. И все же одно мне остается непонятным.
— Что именно?
— Ведь и Инна, и вы с самого начала поняли, что Стива убил Бурун? Это так?
— Да, это так.
— И Инна прекрасно понимала, что оставаться в Москве в той обстановке, какая там сложилась, ей опасно. Это ведь тоже так?
— Да, конечно, она это понимала.
— И тем не менее она осталась в Москве. Почему?
То, что Эвелин повторяла вопрос, который она уже задавала ему во время его рассказа, он мог объяснить только старческой забывчивостью.
— Эвелин, но я ведь уже объяснил вам почему. Она не хотела оставлять дело так.
— Знаете, Пол, это объяснение меня не удовлетворяет.
— Дорогая Эвелин, я объяснил вам все, как оно было на самом деле.
— Верю, Пол, верю. И все же я не могу понять, почему она сразу не уехала. Почему продолжала подвергать свою жизнь опасности.
Хозяйка квартиры смотрела на него, явно ожидая ответа. Выждав, он сказал как можно доброжелательней:
— Эвелин… хорошо, я повторю вам, почему Инна осталась в Москве.
— Повторите.
— Она осталась там потому, что, хотя было ясно, что вашего сына убили люди Буруна, никаких доказательств в пользу этой версии не было. И Инна хотела с моей помощью найти доказательства, что вашего сына убили именно люди Буруна. И именно по его приказу.
— Она хотела с вашей помощью найти доказательства… — Эвелин быстро посмотрела на него и тут же отвела взгляд. Впервые за все время он заметил мелькнувшие в ее глазах злобные огоньки. Это была смертельная злоба, и ясно было, что эта злоба направлена против Инны. — Я женщина, Пол. И прекрасно понимаю: нормальная женщина, когда убивают совершенно безразличного ей человека, никогда не будет с таким упорством искать убийцу.
Он сказал как можно мягче:
— Эвелин… Я понимаю, вы расстроены смертью сына. Но вы несправедливы к Инне. Ваш сын не был ей безразличен. Она его любила.
Отвернувшись, пожилая дама некоторое время смотрела туда, где медленно заходило солнце. Наконец спросила:
— Она говорила вам, что она его любила?
— Нет, она мне этого не говорила. То есть, может быть, она и упоминала об этом, но она никогда не пыталась убедить меня, что любила вашего сына. Я просто знаю, что она его любила. Придумать такое нельзя.
— Вы уверены, что нельзя?
— Уверен. Согласитесь, когда говоришь с женщиной, которая любила или любит мужчину, это видно.
— Видно другой женщине. Но мужчине уловить это гораздо трудней. — Миссис Халлоуэй улыбнулась, но он заметил, она продолжает прятать от него взгляд. Теперь он понимал, почему она прячет взгляд — чтобы скрыть бушующую в ней ненависть. — Поверьте мне, Пол, Инна не любила Стива.
— Эвелин… у меня другое мнение.
— Пол… когда-нибудь вы поймете, что я была права. Но ладно, не будем об этом. Уже поздно, а вам ведь долго добираться. Куда вы сейчас поедете?
— На Нантакет. Я и мой партнер отвечаем за безопасность Инны. И должны находиться там.
— За безопасность Инны… — Миссис Халлоуэй подняла глаза к небу. — За безопасность Инны… О мой бог…
— Поверьте, Эвелин, вашей невестке угрожает серьезная, реальная опасность. Такая же опасность, которая угрожает вам.
— Мне?
— Да, вам. Эта опасность настолько серьезна, что я предложил бы вам даже на время переехать в какое-то другое место.
— Зачем?
— Чтобы избежать опасности.
— Перестаньте… Ни в какое другое место я не перееду, даже если мне будут угрожать все опасности мира. — Эвелин откинулась в кресле. — Да, я помню, во время вашего рассказа вы упомянули, что мне угрожает опасность. Но я за себя не боюсь, я слишком стара, чтобы бояться. Не боюсь я и за Инну, я уверена, с ней ничего не случится. Я боюсь только за одного человека — за своего единственного сына. За Джейсона. Вы предупреждали его?
— Да, я говорил с ним. Я пытался объяснить ему, что его жизнь сейчас находится под угрозой. Доказывал, что он должен как можно скорей принять какие-то меры.
— Ну и что?
— Все впустую. Он сказал, что не будет принимать никаких мер безопасности.
— Да, да… — рассеянно сказала миссис Халлоуэй. — Конечно, да… Я знаю, Джейсон никого не слушает.
— Эвелин, скажите, почему бы вам самой не поговорить с ним?
— О мой бог… Я с ним столько говорила… — Миссис Халлоуэй надолго закрыла глаза, как уже делала не раз. Открыв их, улыбнулась, как бы извиняясь за слабость. — Простите, Пол, кажется, вы сказали, что говорили с Джейсоном? И попросили меня поговорить с ним?
— Да, попросил.
Грустно улыбнулась:
— Пол, с Джейсоном на эту тему я говорю с самого его детства. Но он никогда меня не слушает. — Сделав несколько затяжек, притушила сигарету. — Хорошо, я учту ваше предупреждение. И буду осторожна. К тому же здесь хорошая охрана, уж поверьте.
— Верю. Но учтите, Эвелин, люди, которые угрожают вашей жизни, умеют проникать сквозь любую охрану.
— Хорошо, я это учту. — По ее виду было понятно: она устала. Поймав его взгляд, улыбнулась. — Пол, мне было очень приятно с вами познакомиться. На самом деле.
— Спасибо. — Встал. — Простите, Эвелин, я должен успеть добраться до Нантакета.
— Наверное, я вас задержала?
— Нисколько. Если я сейчас выйду, я как раз успею на последний авиарейс. И к ночи буду уже в Хаянисе.
— Вас кто-то встретит?
— Меня встретит Харви.
— Харви… — Эвелин слабо пошевелила пальцами. — Отлично его помню. Еще мальчиком. — Некоторое время сидела, будто пытаясь что-то понять. Наконец сказала со вздохом: — Скажите, Пол, как мне вас искать, если вы мне срочно понадобитесь?
