— Ты долго.
Он не повернул головы.
— Пока доехала, — попыталась оправдаться я. — Тяжелый день.
— Бывает.
Он наконец развернулся. Холодный и безразличный. Как и всегда. Захотелось встряхнуть за плечи, вызвать хоть какие-то эмоции. Может, даже разозлить. Лишь бы не эта ледяная маска.
— Что за задание?
Постаралась не показывать, насколько уязвляет такое отношение.
— Поедем заключать договор.
Слова Эда пригвоздили к месту. Он что, предлагает мне вовлечь кого-то в его ловушку? Вспомнилась медсестра Серафима, посоветовавшая впервые приехать в клуб.
— Нет уж, без меня, — ответила поспешно.
— С тобой.
Эд явно не собирался отступать.
— Послушай, я не собираюсь дальше защищать Артема. От нашего контракта не отказываюсь, но хочу выбирать сама, что делать. Так вот — впутывать кого-то в неприятности не желаю.
— Думаешь, не смогу заставить?
Эд смотрел на меня свысока.
— Сможешь, не сомневаюсь. Но надеюсь, не станешь.
— Ошибаешься, — ответил он. — Хватит пререкаться. Идем.
Эд прошел к двери мимо меня. А я почувствовала себя пустым местом. Неужели мои слова и чувства вообще ничего не значат? Я — живой человек и имею право выбора. Но высказывать это пустой комнате показалось глупым. Пришлось догонять Эда. Он успел дойти до двери.
— Эд, — позвала я.
Никакого ответа. Схватила за рукав:
— Эд, чтоб тебя!
— Ты. Идешь. Со мной, — отчеканил он. — Или больше никогда не переступишь порог моего клуба. Выбирай.
Еще пару недель назад я бы с радостью сделала выбор. Не в пользу Эда. Но сейчас что-то изменилось. Страшно представить, что больше никогда его не увижу. А с другой стороны, если поеду с ним, смогу убедить кого-то не делать глупостей. Надо попробовать!
— Хорошо, едем, — сдалась я и ускорила шаг.
Глава 12
Автомобиль несся по улицам, а мне хотелось превратиться в дымку, исчезнуть, забыться. Все благие цели выветрились из головы, стоило дверце авто захлопнуться. Эд, конечно же, оставался спокоен. Ему нравились эти игры. Уверена: ему доставляет удовольствие раз за разом испытывать окружающих на прочность.
Странный, непостижимый, пугающий. Почему я вспоминала об этом, только когда дело касалось заданий? И ведь сама же возвращалась снова и снова.
Даже не сразу заметила, что мы прибыли. На этот раз — обычная блочная пятиэтажка. В подъезде полумрак. В голове — каша из обрывков мыслей. И страх. Немного подзабытый на фоне случившегося с Фортуной и Артемом.
Мы поднимались по ступенькам. Безмолвный провожатый впереди, я — на два шага позади. Пятый этаж Обычная серая дверь. Неприятный звук звонка.
Открыли не сразу. Сначала за дверью послышались крики и ругань. Затем лязгнул замок, и на пороге появился парень моих лет, растрепанный, в застиранной футболке и спортивных штанах. На щеке багровел синяк. Видно, недавно подрался. А запах из квартиры доносился такой, что чуть не обратил меня в бегство.
— Тебе кого?
Парень смерил Эда недобрым взглядом.
— Кирилл Игнатов, правильно?
— Ну?
Я чувствовала себя пустым местом. Эд оставался невозмутимым.
— Можно войти?
— Попытайся, — хмыкнул парнишка и зашагал вглубь квартиры.
Эд двинулся следом. Мне пришлось тоже переступить порог этого притона. Язык не поворачивался назвать жилище Кирилла иначе. Внутри смешалось амбре из кошачьей мочи, перегара и сырости. Коммунальная квартира, что ли? Захламленный коридор, несколько дверей. Кирилл прошел в дальнюю. Минимум мебели. Кровать, застеленная тонким одеялом. Столик, стул, тумбочка со старым телевизором.
Негусто. Кирилл сел на кровать. Эд указал мне на стул, а сам замер у окна.
— Вы кто вообще? — запоздало поинтересовался хозяин комнаты.
— Кирилл Игнатов, двадцать четыре года, — заговорил Эд, — безработный, институт бросил после смерти родителей. Квартиру продал, чтобы оплатить киллера.
— Полиция, что ли? — подскочил Кирилл.
— Сядь, — приказал Эд, и парень послушался, словно кролик перед удавом. — Я к тебе с предложением. Могу исполнить твою просьбу и забрать жизнь Никодимова Игоря Станиславовича, заказчика убийства твоего отца.
Глаза у Кирилла стали словно блюдца. Огромные, синие. Из них исчезла муть. Нет, парень не прост. Не из тех, кто опустился на дно жизни.
— Сколько? — спросил он.
— Год жизни, — ответил Эд.
— Всего лишь год? — Кирилл тихо засмеялся. — И я увижу, как сдохнет эта тварь?
— Не лично, в новостях.
— Идет. Где расписаться?
— Достаточно рукопожатия.
— Подождите! — Я вспомнила, что тоже имею право голоса. — Кирилл, а вы уверены, что этот Никодимов виноват? У вас есть доказательства?
— Он виноват, — кивнул Эд.
— Но разве стоит платить своей жизнью, чтобы он умер? Подумайте, Кирилл. Целый год! Мало ли, что этот год мог изменить. Может, вы бы передумали мстить. Или…
— Твоя девушка много говорит, — сказал Кирилл Эду. — Я согласен на любые условия. Только чтобы его не стало. Эта мразь не заслуживает права на существование.
Парни пожали руки. А мне хотелось плакать навзрыд. Я знала, что Эд ничего не делает просто так. Зачем ему год жизни этого человека? Что он задумал?
— Идем, — сказал Эд, увлекая меня к двери.
— Когда ждать результата? — окликнул его Игнатов.
— Через два дня. Если не передумаешь. Я пришлю ее, она спросит. Скажешь «да», и Никодимов умрет в ту же секунду.
Меня протащили по коридору в подъезд. Я вырывалась, но Эд не обращал на это ни малейшего внимания. Просто шел вперед. Несгибаемый, холодный, безразличный. Зачем я снова в это ввязалась? Что теперь будет?
— Подожди! — Стоило выйти на улицу, я вырвалась. — Год жизни. Почему? Что будет с Кириллом, если он не передумает?
— Ты уверена, что хочешь знать?
Эд остановился, глядя на меня так пристально, что мурашки пробежали по спине.
— Уверена! Эд, пожалуйста…
— Он умрет. На следующий день после Никодимова. Год и три дня — вот, сколько ему осталось. Отними год — поймешь. А зачем мне его дни… Чтобы подарить кому-нибудь. Я ведь управляю только временем, не жизнью и смертью. Могу приплюсовать немного. Но не всем. И не всегда.
— Нет, так нельзя, — упиралась я. — Год жизни! Эд, разорви сделку. Мало ли, что может измениться.
