Эд закусил губу, но промолчал. Зря я его сюда потащила. Он во всем видел подвох. В любой момент ожидал нападения. Вид его напряженной спины вгонял меня в уныние. Не так я себе все представляла.
Догнала своего спутника, обхватила сзади руками, прижалась щекой к спине. Эд не вырывался, не пытался разорвать контакт. А я слушала, как бьется его сердце. Медленнее, спокойнее.
— Может, уже отпустишь? — спросил он минуту спустя.
Я нехотя расцепила руки. Но своего добилась — он успокоился. Мы шли рядом, отбиваясь от налетевшей паутины или стайки летучих мышей. Только из-за памяти Эда выбрались из лабиринта слишком быстро — он четко вывел нас к выходу.
И вот куда его вести?
— А знаешь что? — Я замерла посреди центра. — Пойдем-ка… есть мороженое.
— Ты голодная, что ли? — изогнул бровь Эд.
— Ну да!
Вспомнила, что за весь день едва ли притронулась к еде.
— Тогда мороженым не наешься.
— Так я просто… В общем, идем! — потащила Эда к небольшой кафешке. Надо взять тайм-аут и обдумать, в каком русле продолжать встречу. Пока съем три шарика лакомства — как раз надумаю.
Эд сел за столик и уставился в меню. Он хоть иногда улыбается? Пару раз замечала тень улыбки на его лице. Захотелось прикоснуться, стать ближе. Приказала себе занять мысли чем-нибудь другим. Пока что.
— Выбрали? — подошла к нам официантка.
— Да, — кивнул Эд. — Ваше фирменное блюдо, две порции. Салат с морепродуктами, два пирожных и… точно, мороженое. Сколько шариков? — это уже замершей в изумлении мне.
— Три, — пролепетала я.
— Три, — повторил Эд. — Мне и ей.
— Минуточку…
Официантка унеслась выполнять заказ.
— Ну и кто из нас голоден? — спросила я.
— Оба, — ответил Эд, разглядывая обстановку кафешки. — У меня сегодня и правда много работы.
Даже стыдно стало, что отвлекла от важных дел. Но не хотел бы — не соглашался. Поэтому приказала душевным порывам молчать. Заказ принесли быстро. Фирменное блюдо оказалось сочетанием нескольких сортов мяса с нежным соусом и рисовым гарниром. Вкусно. Я даже не думала, что так голодна. И салат понравился. А вот на мороженое места в желудке уже не хватало. Эд ел молча, думая о чем-то своем. Да, не подозревают посетители кафе, с кем ужинают под одной крышей.
— Наелась? — спросил он, заметив, что я отодвинула полупустую вазочку с десертом.
— Да.
— Продолжим?
Эд расплатился за ужин. Мы вышли в общий зал.
— Что дальше? — спросил он.
— Выбирай, — ответила я, предоставляя спутнику полную свободу действий.
Зря я это сделала. Потому что оказалось, что Эду, на самом деле, интересно все. Да, его любопытство скрывалось под маской напускного безразличия, но за ближайшие два часа не было ни одного развлечения, которое бы мы не посетили, или хотя бы не взглянули вблизи, что это. Конечно, за исключением совсем детских. Мне пришлось дуть огромные мыльные пузыри, пробираться по веревочным лестницам, стрелять в тире. И наблюдать, как Эд с легкостью поражает мишени. Закончился наш рейд у дверей кинотеатра.
— Кажется, ты хотела посмотреть фильм?
— Если ты не против, — спокойно ответила я, хотя в глубине души кричала «да!».
— Хорошо, пойдем.
Все, что нужно, — удержать Эда рядом на полтора часа фильма. Не глядя выбрала фантастический боевик — мужчины такое любят, да и сама к фантастике не равнодушна.
Мы устроились в уютном маленьком кинозале. Погас свет. Замелькали первые кадры. Я осторожно сжала пальцы Эда. Тот не забрал руки. Вместо того чтобы проникнуться фильмом, украдкой изучала его профиль. И почему меня так тянет к нему? Настолько сильно, что теряю остатки разума, а ведь никогда не считала себя дурой. Понимала, что Эд опасен. Что мы — не пара. Что нам нельзя быть вместе. И в то же время не могла запретить себе думать о нем. Час за часом, минута за минутой.
— Ты не смотришь?
Эд обернулся ко мне.
— Смотрю.
Я резко отвернулась. Не хватало еще, чтобы он ушел. А он может.
До конца фильма смотрела на экран. А потом нехотя поднялась и поплелась к выходу.
— Домой? — спросил Эд.
— Домой, — вздохнула я.
Мы быстро добрались до стоянки авто. Всю дорогу до дома мой мучитель молчал. Холодный, не доступный, безразличный. Почему я не влюбилась в кого-то другого? А в том, что влюбилась, сомнений не оставалось.
Автомобиль замер у подъезда. К счастью, на этот раз Тим не поджидал меня на скамейке. Эд вышел, чтобы проводить до двери.
— Позвоню в конце недели, — сказал он. — Пока не особо много времени. Не сможешь дозвониться — скажи Кириллу, он быстро передаст.
— Хорошо, — вздохнула я.
— Ты чем-то расстроена?
— Нет, — солгала, не глядя в глаза.
— Александрина, что не так…
Эх, уже выставила себя дурой — терять нечего. Я потянулась к нему и поцеловала. Поначалу Эд не ответил на поцелуй. Но потом лед его губ начал плавиться. А я словно пила — и не могла напиться. Он перехватил инициативу. Целовал, как в последний раз. В ушах звенели колокольчики. Я боялась пошевелиться, даже дышать.
Эд отстранился.
— Чтобы я тебя поцеловал, не обязательно было четыре часа таскать меня по развлекательному центру, — сказал он с усмешкой.
Я не ответила. Не знала, что сказать. Развернулась и пошла к дому. Разве ему объяснишь, что все, что он говорит о человечестве в целом, почему-то больно ранит меня? Что я хотела вырвать его хоть на миг из той раковины, куда он забрался, забаррикадировался, забыв обо всем мире?
В Эде не было ненависти к людям. Только страх. Да, именно страх еще одной ошибки. Но жизнь — это не клуб «Комета». Это прогулки, развлечения, кино. И многое-многое другое. Почему он не хочет этого видеть? Почему закрылся от мира? Он ведь человек сейчас, пусть ему и доступно больше, чем любому из нас. И я не хочу, чтобы он думал обо мне так же, как обо всем мире.
На месте эйфории образовалась пустота и горечь. Слезы навернулись на глаза. Зачем я вообще потащила его на свидание? Для него это — лишь глупая затея. Разве не видно?
С трудом попала ключом в замок.
Кирилл материализовался в прихожей. Быстро Эд его прислал.
— Ты расстроена?
— Какой наблюдательный, — ответила я, стараясь скрыть слезы.
— Кто тебя обидел? — не унимался приставленный телохранитель.
— Жизнь меня обидела. Умом, — ответила я и пронеслась в комнату, захлопнув за собой дверь.
К счастью, Кирилл не пошел за мной. Я слышала, как включился маленький телевизор на кухне. Как же все запуталось! Хотела понять, что чувствую к Эду. Поняла. И теперь жалею. Лучше было не знать.
