– Зарина, ты сейчас говоришь ужасные вещи, – сказала бабушка, – подумай своей головой, люди простились, видели тело, что тебе неймется?
– А это что? – Зарина держала в руках коробку из-под праха.
– Это? Коробка такая. Можно сережки класть и браслеты, – сказала бабушка первое, что пришло в голову.
– А почему на ней годы жизни, как на памятнике?
– Зарина, давай не будем устраивать скандал, я тебя прошу. Прояви уважение к вдове. – Бабушка все еще не оставляла попыток успокоить гостью.
– Нет уж. У Георгия то похороны однополчан, то свадьбы дочерей однополчан, то еще что-нибудь. Сколько денег уже на это потратили? Разве он столько зарабатывает, сколько мы отдали в конвертах? Последний раз отдали на свадьбу, так молодые развелись! Девочка не могла детей иметь и скрыла это. Я хочу знать, что в гробу есть покойник. Иначе заберу конверт. И всем остальным скажу, чтобы забрали. Если вы не соблюдаете традиции, то и хороните за свой счет. Мне никто не дает деньги просто так!
– У тебя нет детей, и Георгий, слава богу, жив, – напомнила бабушка.
– Откройте гроб!
Пока бабушка вела переговоры, Варжетхан рылась в своем походном сундуке со снадобьями.
– Голова болит, – объяснила она, – надо отвар выпить.
– У меня тоже голова болит, – тут же отвлеклась Зарина. – Я про вас слышала, у вас хорошие отвары. Я сюда приехала, чтобы к вам попасть на прием. Я же и не знала, что вы та самая знахарка. У меня голова болит все время.
– Так зачем на прием, если я уже здесь? – улыбнулась Варжетхан так, что только бабушка поняла – знахарка что-то придумала. Бабушка называла эту гримасу «улыбкой кобры».
– Только я все равно не отступлюсь. Дайте мне отвар, а потом я при всех потребую, чтобы вы гроб открыли, – заявила Зарина.
– Я же знахарка, должна лечить, – ласково сказала Варжетхан. – Давай тебе головную боль снимем, а потом с остальным разберемся.
– Да, да, – горячо поддержала бабушка, – у Варжетхан такой отвар для головы, что боль как рукой снимает! Все про ее отвар знают! Да, Алина?
Алина, не понимая, что вообще происходит, послушно кивнула.
– А вы мне погадаете? Я слышала, что вы так гадаете, что все будущее видите. – Зарина решила воспользоваться ситуацией и урвать все услуги, которые могла предложить ей знахарка.
– Конечно, погадаю. И на бобах, и на картах, – пообещала Варжетхан.
Она подала знак Алине, и та принесла чашку и воду.
– Вот, мелкими глотками пей. Все выпей, – подала знахарка Зарине чашку.
Зарина послушно выпила.
– Пойдем на свежий воздух, надо подышать, – сказала Варжетхан, и Зарина послушалась. Варжетхан довела ее до женского стола, усадила на стул в тенечке. Зарина сидела вроде бы спокойно, но была как не в себе. Не спала, но и вряд ли понимала, что происходит.
– Что ты ей дала? – уточнила бабушка.
– Отвар, который для Алины приготовила. Только Алине он не понадобился. А для этой скандалистки пригодился.
– И долго она такая будет? – уточнила бабушка. Зарина улыбалась ласково, кивала и с восторгом рассматривала кусок пирога, который ей положили на тарелку.
– Часа четыре. Потом можно еще влить.
Георгий с некоторым удивлением поглядывал на жену. Она ему улыбалась. Он продолжал выпивать, а жена ему по-прежнему улыбалась.
Похороны прошли достойно. Пустой гроб захоронили согласно традициям. Алина не кидалась на него, а стояла – красивая, немного бледная, рядом с сыновьями, и все женщины восхитились ее выдержкой и достоинством, с которым она проводила мужа. Можно сказать, Алина стала законодательницей новой моды – как вести себя на похоронах. Киданием на гроб уже никого нельзя было удивить, а проводить мужа, выглядя при этом так хорошо, и с таким хладнокровием… Так себя вести в горе, в самый тяжелый день в жизни – разве это не настоящий женский кавказский характер и образец для подражания? Даже мужчины восхитились. Ведь проявление эмоций никогда не считалось женским достоинством, а чтобы вдова себя так держала… Да любой покойник мечтал бы о такой вдове. И только бабушка, Варжетхан и сыновья Алины знали, что она уже находится не здесь, на кладбище, а там, на обрыве, с которого был развеян прах.
Зарина же покорно шла среди женщин, положила цветы, немного всплакнула, помогала накрывать на стол. Через четыре часа Варжетхан влила в нее еще порцию отвара. И Зарина вдруг превратилась в идеальную женщину – кивала, молчала, снова кивала. Не сразу реагировала, если к ней обращались, но потом усердно мыла посуду в тазу. И продолжала улыбаться.
Георгий несколько раз подходил к жене, которую не узнавал, и спрашивал, как она себя чувствует.
– Все хорошо, – отвечала Зарина и смотрела на мужа глазами подбитой лани.
Где-то часов через шесть Георгий заподозрил неладное. Как раз тогда, когда увидел свою жену, отмывающую в тазу грязные тарелки. Георгий, который был давно знаком с моей бабушкой, подошел к ней.
– Что ты с ней сделала? – спросил он.
– Это не я, – честно ответила бабушка.
– Скажи, что, – потребовал Георгий.
– Отвар ей дали, от головной боли, больше ничего. Ты недоволен? Нам ничего не оставалось, она собиралась устроить скандал. Разве Тимур захотел бы скандал на собственных похоронах?
– Мне нужен этот отвар. Много, – заявил Георгий.
– Я не знаю. Это редкие травы. А твоя Зарина мелкие купюры в конверт положила. Даже не хватит за пироги заплатить.
– Я так и знал. Опять она меня опозорила. Она на свадьбу внучки моего друга тоже мелкие купюры положила. Я чуть друга не потерял. Потом приехал, без Зарины, гарнитур золотой девочке подарил.
– Она сказала, что ты мало зарабатываешь.
– Ей все мало. Она жадная стала. Я говорю – ты для кого собираешь? У нас нет детей, так пусть дети и внуки друзей будут довольны. Ты дашь мне это снадобье? Что нужно вдове? Я вижу, гараж надо достроить. И за сына младшего я заплачу. Тимур мне говорил, что мальчику нужно учиться.
– Почему ты с ней живешь?
– Она болеет. Все время на голову жалуется. А сейчас ей хорошо.
– Ты к врачам ее водил?
– Водил, конечно. Они таблетки прописывают, а она не пьет. Знаешь, она ведь меня после госпиталя выхаживала, учила заново ходить, как с младенцем со мной носилась – кормила с ложечки. Я для нее и муж, и ребенок, и друг. У нее никого нет. Родственники, когда узнали, что она родить не может, отвернулись. Один врач сказал, что у нее мигрень и это от нервов. Что ее характер – это не она, а ее болезнь. Ее надо лечить. Как я могу ее лечить, если не знаю таких слов?
– Варжетхан знает.
– Она другой была. Веселая, все время смеялась. Троих детей она вынашивала и так ни одного не родила. Всех потеряла. Сначала меня винила, потом себя, а потом совсем злая стала. Все мои родственники говорят, чтобы я себе другую жену нашел. Она со всеми поругалась. Ты не думай, Зарина хорошая, просто забыла об этом, – признался Георгий.
