– Это будет самый счастливый день в моей жизни! – Коста бросил руль и повернулся к бабушке. – Я твою газету внукам буду показывать!
Назад – из города в село – бабушка предпочитала добираться «на Жорике». Ему было уже далеко за семьдесят, он работал таксистом и очень гордился своей профессией. Он стоял «на точке» – городской автобусной станции. Жорик очень не любил, когда к нему обращались Георгий Георгиевич, как положено обращаться к пожилому уважаемому человеку. А Жорика было за что уважать – во время войны он, простой водитель, получил немало наград. У Жорика все было хорошо – жена, дети, внуки, правнуки. Дети переживали, что отец стоит «на точке» и работает таксистом. Подросшие внуки тоже переживали, что дедушка работает, хотя мог бы наслаждаться пенсионной жизнью. Правнуки любили дедушку – он гулял с ними в автобусном парке и разрешал «порулить».
Дети и внуки давали Жорику деньги на все, лишь бы дедушка был счастлив. В результате свой «Москвич» Жорик превратил чуть ли не в «Роллс-Ройс». Он переделал салон, обив его кожей. Заменил двигатель. «Москвич» развивал дикую скорость, сверкал свежей краской и поражал кожаным салоном. Внутри своего железного коня Жорик установил портативную милицейскую рацию для связи с миром – подарок лучшего друга Асланчика, главного в ГАИ. Они за одной партой сидели в школе, и теперь правнук Жорика сидит за одной партой с правнучкой Асланчика; ближе связи не может быть в принципе. Рация ловила сигналы лучше, чем городская телефонная станция. Внук подарил магнитофон, и у Жорика всегда играла музыка.
Несколько раз дети и внуки хотели подарить деду новую машину, да хоть «Волгу», но тот категорически отказывался.
– На «Волгах» каждый дурак может, – говорил Жорик, – сиди себе и ничего не делай. Подвеска там – руки оторвать, кто эту подвеску делал.
– В Москве все давно на «Волгах» ездят.
– Эээ, это они по прямым дорогам. Покажите мне хоть одну «Волгу», которая по нашему серпантину проедет!
Если бы Жорик узнал про изобретение коробки-автомата, у него бы инфаркт случился.
Каждый день он выходил «на точку». Ему нравилось и хотелось работать. Возил важных людей. Гостей друзей семьи. Дальних родственников членов райсовета и горсовета. Если требовалось встретить кого-то с шиком, блеском и пустить пыль в глаза, вызывали Жорика. Если надо было повозить гостей по достопримечательностям, а заодно красиво рассказать про эти места, тоже вызывали Жорика. Только он мог провезти по Военно-Грузинской дороге так, чтобы никого не стошнило. А уж какие точки для съемок Жорик находил! Он мог привезти гостей к какой-нибудь скале, показать на торчащий из бетонной стены самодельный кран (кусок резины) и сообщить, что это – святое место. И из крана чуть ли не живая вода льется. Если умоешься – помолодеешь на двадцать лет, если выпьешь – избавишься от всех хворей. И, удивительное дело, женщины молодели, а мужчин тянуло на подвиги после нескольких глотков пахнущей серой мутной воды. Жорик так рассказывал про эту воду, так торжественно подставлял под кран старую железную кружку и так подносил гостям, что не поверить в ее волшебные свойства было невозможно.
Тяжелая дорога, яркие, слепящие краски, ужас, когда едешь по серпантину и внизу – смертельный обрыв. Конечно, у женщин разглаживались морщины, и они становились ласковыми и пугливыми, как девушки. А мужчины демонстрировали храбрость и отвагу. Только Жорик мог задержать гостей, насколько требуется (пока не готовы пироги), или, наоборот, привезти с рекордной скоростью к месту назначения (если пироги уже готовы и остывают). У женщин от пережитых эмоций на лице оставались одни глаза. На губах блуждала легкая улыбка, как бывает у тех, кто избежал неминуемой смерти, но еще не может в это поверить. Мужчины готовы были съесть барана. Но сначала зарезать этого барана и бросить к ногам женщины.
Свет в этих местах был удивительный. Всегда, в любое время суток удивительный. Но Жорик умел так привезти гостей к столу, что рассеянный свет заката делал женщин еще более привлекательными. А легкий румянец после выпитого вина довершал дело. Женщины здесь становились женщинами – покорными, красивыми, нежными и беззащитными. Мужчины – сильными воинами, щедрыми и мужественными. Все женщины в городе знали – если муж давно не дарил золотой гарнитур, надо попросить Жорика свозить к родственникам, например. После поездки мужчины бежали в местный салон и покупали своим женам гарнитуры, не глядя на цену. Если в семье не все было ладно, женщины тоже заказывали Жорика. Тот устраивал такую романтическую поездку по серпантину к святому источнику, что семьи становились крепче, чем в молодости.
С бабушкой Жорик познакомился еще во время войны. Он ее любил, как родную. Никогда не брал с нее денег и обижался, если Мария вдруг возвращалась в село на редакционном «уазике». Он по ней скучал.
– Почему ты так редко в город приезжаешь? – упрекал ее Жорик.
– Зачем мне чаще? – улыбалась бабушка.
– Как зачем? Со мной встретиться! Вот зачем! Ты же главный редактор, захотела и приехала! Так почему я должен тебя ждать? Месяц уже жду, чтобы ты приехала! Сколько раз обещала в гости зайти!
– Жорик, я не могу, у меня же там газета, типография… прости, в следующий раз обязательно.
– Типография у нее. Что ты – отдыхать не можешь?
– А ты можешь?
Их поколение привыкло работать. Бабушка каждое утро бежала в редакцию, Жорик каждое утро выходил на «точку».
Время шло. Люди стали больше ездить. Дети стремились уехать в столицу и приезжали в родные края в отпуск или привозили показать бабушкам-дедушкам внуков. Город разрастался кварталами. Бабушка считала, что такие изменения ведут к прогрессу, и радовалась им. Жорик ее не понимал:
– Зачем ты радуешься? Ты слышала, аэропорт хотят построить. Зачем строить? Тут же проходной двор будет!
– Зато удобно, не придется три часа из Минвод ехать.
– Кто сказал – три часа? Я за два вожу!
– Это ты, Жорик, за два, а другие – за три. А если на автобусе, то все четыре. Что ты недоволен? Новые люди, новые возможности. Нужны таксисты, чтобы людей развозить. Я вот тоже в редакцию думаю еще одного корреспондента нанять, чтобы больше новостей в газете было. Чтобы на первой полосе – только главные новости.
– Не знаю. Я новости твои никогда не читаю. Я читаю, кто умер и у кого юбилей. Вот это новости.
– А как же насущные проблемы? Ты знаешь, что в Москве пишут обо всем? Все важно! Какие новые мосты строятся, где дороги ремонтируются, где больницы открываются.
– А, это я и без твоей газеты знаю. И про мосты, и про дороги, и про больницы. Лучше напиши, чтобы наш мост отремонтировали. И асфальт к автовокзалу положили. Про школу напиши, это хорошо. Мой внук в первый класс пошел. Всей семьей ходили на линейку. Учительница молодая, в такой юбке была, что я чуть в забор не заехал!
– Ты что, на машине внука вез?
– Конечно! Мальчик в первый класс пешком пойдет?
Бабушка засмеялась. До школы можно было дойти за три минуты.
