Яркая голубизна бассейна, желтое свечение позади тридцатиметрового водопада.
Пекло в клубе.
Заразительный кач – это диджей делает ремикс песни, которая ей нравится: канадская группа «Ковбой джанкис» перепевает «О, Лас-Вегас».
Все вокруг движутся. Летти тоже позволила себе покачать бедрами. Ведь народ приехал сюда развлекаться, и она тоже. И Рихтер тоже.
И тут она увидела.
Продвинулась к их столику.
Вот и он.
Разговаривает с одной из этих искательниц приключений – какая-то шалава, даже на нанятую партнершу не тянет.
Рихтер оказался ниже, чем думала Летти. Максимум сто шестьдесят сантиметров. Не красавец, но скроен ладно. Ретроочки. Аккуратная рубашка с короткими рукавами из какой-то светящейся ткани. Без ремня. Надраенные черные туфли с перфорацией. Пиджака нет.
Видимо, ее ждут передние карманы его брюк. В задних было бы лучше. Большие, с клапаном и складкой – идеально. Но и с передними можно управиться, брюки на нем не сильно в обтяжку. Так или иначе, это для нее более комфортно, чем внутренний карман куртки. Карман брюк – это карман. Что видишь, то твое, а в обтяжку или нет – единственная переменная величина. Внутренний же карман – совсем другое дело, там возможны сюрпризы. Например, молния. Застежка. Пуговица. Много всякого, что способно бросить вызов пальчикам-щупальцам.
Подходя к группе, Летти почувствовала всплеск адреналина. Вот она уже рядом с Рихтером и этой шалавой. Женщина стояла на ножках, которые, казалось, никак не способны удержать ее верхнюю половину.
Рихтер смотрел на нее стеклянным взглядом – надо полагать, она ему надоела.
Летти придвинулась еще на шаг.
Услышала, как эта шалава кричит:
– Ага, я тут уже полтора года как. Такая развлекуха! Столько всяких соблазнов – закачаешься! Иногда просыпаюсь и думаю: неужели я живу в Вегасе? Типа, ну я даю!
Летти взглянула на Рихтера. Их взгляды встретились.
– А это что? – спросил он. – Еще одна муха залетела насосаться нашим алкоголем? – Отвернувшись от них обеих, позвал своих: – Господа, снимаемся отсюда.
Летти едва сдержала приступ ярости.
Не дать ему уйти.
Но ей в голову не пришло ровным счетом ничего, чтобы этому помешать.
– Козел! – сказала шалава и ринулась прочь.
Рихтер и его бригада пошли к выходу, шествие замыкал Айзея.
На нее он даже не взглянул.
8
Ноги ныли нестерпимо. Летти уселась в кресло за свободным столиком.
Ее ярости не было предела.
Это же надо!
Чтобы так проколоться!
Первый выход на дело после Рождества – и она его угробила!
Перед ней возникла девушка из банкетной службы – брюнеточка со стрижкой под горшок. Убойное платье. На бирке написано «Джессика».
Она улыбнулась Летти и опустилась перед ней на колено, чтобы не кричать.
– Здравствуйте, как вас зовут?
– Гиджет, – сказала Летти.
– Гиджет, понимаете, этот столик забронирован. Мне нужно посадить сюда людей.
Внимание Летти привлекли выкрики за соседним столом. Там явно веселились холостяки. Орали во все горло в припадке безумной радости.
Летти влезла в свои платформы, с трудом поднялась.
– К вашим услугам.
Она заковыляла к танцполу. Куда угодно, только подальше от этого гама, от этой кутерьмы.
Но там – поразительно! – народу оказалось еще больше, чем прежде.
Стена тел.
Музыка лупит по ушам.
Бас гудит так, что вот-вот хватит удар.
Летти пошла по периметру этой вакханалии.
От столика, за которым сидела группа из трех парней, ее окликнули. Судя по акценту, с восточного побережья. Они уговаривали бутылку виски «Джек Дэниэлс» емкостью 1,75 литра и, судя по всему, набрались уже прилично. В любой другой вечер она подсела бы к ним выпить и освободила их от бумажников.
У нее ушло пять минут на то, чтобы протолкаться к выходу и выйти к бару перед ним.
Она корила себя на все лады.
Слила дело.
Профукала.
Летти прошла мимо очереди искателей ночных приключений и оказалась в лобби «Уинна». Вот она уже на улице, яростно глотает сдобренный выхлопными газами воздух пустыни.
Скинула туфли и взяла их в руки.
В голове – полный хаос.
Завибрировал мобильник. Она достала его из сумочки.
Эсэмэска от Айзеи: Какого хрена?
Хороший вопрос.
Она отстучала: Куда теперь?
Он ответил: Отбой до завтра.
* * *
Летти поднялась в номер, но успокоиться не могла. Что же ей теперь, лежать в кровати и прокручивать в голове свой эпический провал снова и снова?
Принять дозу?
Надо поставить заслон.
Надо кайфануть.
Заслон! Подумай о сыне. Подумай о…
Надо кайфануть.
В итоге ее занесло в «Зебру», бар в гостинице, где свободных мест было хоть отбавляй, все сиденья под зебру. На сцене состязались в мастерстве два пианиста, наяривая что-то быстрое и одиозное.
Летти села у стойки. С начала реабилитационной программы в Чарльстоне она и капли в рот не взяла, но сейчас ей хотелось развязать, да с треском и шумом.
Пока бармен готовил водочный коктейль «Лонг-Айленд», она разглядывала его – тот ли это человек, который поможет воплотить в жизнь ее честолюбивые замыслы на этот вечер?
Двадцать три или двадцать четыре. Гладко выбрит. Аккуратная стрижка. Наверняка ходит в качалку. Никаких тату, хотя, с другой стороны, кто знает, что там под черной рубашкой с длинными рукавами…
Бармен поставил перед ней напиток и сказал:
– Семнадцать долларов. Открыть вам счет?
– Конечно, запишите на номер комнаты. – Летти назвала цифру. – Кстати, как вас зовут?
– Даррен.
– Даррен, если мне понадобится что-то покрепче бухла, вы сможете послать меня в нужном направлении?
По его глазам она увидела: этот вопрос ему задают постоянно.
– Поговорите с Джеем, бар «Жапонэ» в «Мираже». У него вечерняя смена.
– Спасибо.
Бармен оставил ее наедине с напитком.
Коктейль был крепкий и качественный.
Да, до этой минуты вечер не задался, но сейчас она все наверстает.
