– Ясно, – растерянно сказал я.
– Ничего тебе не ясно, – усмехнулся мой спутник. – Больше не приставай ко мне со своей болтовней. Нам с тобой сейчас надо идти быстро и не уставать, а разговоры отвлекают внимание от дороги. Вечером обо всем спросишь, если захочешь.
Увы, он был прав: пока мы обсуждали волнительную проблему продолжения рода, я сбился с ритма и тут же запыхтел как паровоз. Мне понадобилось около получаса, чтобы снова втянуться. Поэтому я больше не пытался завести светскую беседу.
– А ты молодец, – похвалил меня Вурундшундба, когда мы наконец расположились на отдых на очередной полянке. – Вчера я еще давал тебе поблажку, а сегодня шел, не заботясь о тебе. Мне было любопытно, когда ты отстанешь или попросишь меня притормозить. А ты ничего: попыхтел и приспособился.
– Я думал, что, если отстану, ты меня бросишь нафиг в этом лесу, – вздохнул я. – Пришлось приспособиться.
– Ну, положим, ты слегка перегнул палку, – улыбнулся он. – Но по большому счету, ты очень хорошо уяснил свое положение. Что ж, славно, если будем продолжать в том же духе, послезавтра вечером окажемся на месте. Страмослябские мореходы легки на подъем, так что отчалите на рассвете.
– А они точно согласятся взять меня с собой, эти пираты? – нерешительно спросил я.
– Да их никто и спрашивать не будет, – удивленно откликнулся мой покровитель. – «Согласятся» – ишь ты! Слушай, ты что же, думал, будто я буду их о чем-то просить? Ну ты даешь! Страмослябы считают нас богами – нас и те наваждения, которые мы им посылаем.
– Ну, если так, – с облегчением сказал я, – значит, все в порядке.
– Еще бы! – хохотнул Вурундшундба. – Среди них ты будешь в полной безопасности. Эти существа отличаются безрассудной храбростью – просто потому, что у них не хватает воображения, чтобы представить себе смерть! – но нашего гнева они боятся до колик в пузе. Я не преувеличиваю, некоторые из них вполне способны навалять в штаны, когда мы хмурим брови.
– Здорово, – улыбнулся я. – Значит, послезавтра они все обосрутся!
– Почему – все? – удивился он.
– Как это – почему? На твои брови посмотрят, – ехидно объяснил я.
Он насупился, и я понял, что пора подлизываться.
– Ты уж скажи им, чтобы они меня не обижали, – я почувствовал, что краснею, и торопливо объяснил: – Знаешь, я уже привык быть могущественным колдуном – не слишком, но все-таки… А теперь я снова стал беспомощным и совершенно не понимаю, как жить в таком статусе.
– Хватит жаловаться, – сердито сказал Вурундшундба. – Если тебе так не нравится быть беспомощным, попробуй это как-то изменить, я тебе уже несколько раз говорил. А лучше просто ложись спать. Ты ведь уже понял, что есть тебе не обязательно? Или будешь требовать, чтобы я с тобой поделился, из принципа?
– Не буду, – вздохнул я. – Но как быть, если я не почувствую себя сытым?
– Ну, если тебе окажется под силу такое чудо, я завалю тебя жратвой с ног до головы! – расхохотался он. – И мы не сделаем ни шагу отсюда, пока ты все не съешь.
Я укутался в одеяло и из-под полуприкрытых век наблюдал за трапезой своего удивительного компаньона. Чувство голода прошло почти сразу, как и вчера, а когда он одержал победу над очередной чудовищной порцией, я почувствовал себя сытым и довольным жизнью.
– Опять подействовало! – обрадовался я.
– А почему ты, собственно говоря, сомневался?
– Можешь себе представить, я еще никогда в жизни не чувствовал себя сытым только потому, что кто-то другой от души пожрал у меня на глазах.
– Просто тебе никогда не доводилось подолгу находиться рядом с одним из Мараха.
– А если ты будешь спать, а я – бодрствовать? – заинтересовался я.
– Нет уж! – он помотал головой. – Спит каждый сам за себя.
Костер тут же погас, и вместо него в центре поляны появилось уже знакомое мне роскошное ложе.
– Можно еще один вопрос, последний? – робко попросил я.
– Ну давай свой вопрос, – сонно проворчал он. – Экий ты неугомонный!
– Эти Гнезда Химер, которыми вы меня стращали, они действительно существуют?
– Вспомнил же к ночи! – хмыкнул он. – Потом спать небось не будешь… Да, они действительно существуют, и у тебя есть шанс убедиться в этом на собственной шкуре. Еще вопросы есть?
– Когда я шел к вам, я нашел дерево, на котором было огромное гнездо, – робко сказал я. – Я в нем даже спал, и мне очень понравилось: тепло, уютно, безопасно, да и сны хорошие снились… А потом я увидел еще группу деревьев с такими же здоровенными гнездами, и в них спали люди. Я пытался разбудить одного из них, но у меня ничего не получилось. Если бы он не всхрапывал иногда, я бы решил, что он мертвый…
– Так это, наверное, были сгабгиды, – рассмеялся мой спутник. – Странно, как же они туда забрели? Вообще-то они живут в другой стороне… Ха! Наверняка им просто приснилось, что они спят в другом месте, с ними такое то и дело случается. Говорят, одного спящего сгабгида видели аж на Мадайке… Неудивительно, что ты не смог их разбудить: в последнее время эти ребята вообще не просыпаются. Кстати, они тоже люди Мараха, только совершенно сбрендившие. Помешались на своих дурацких сновидениях. И ведь поначалу им удавались настоящие чудеса: сгабгиды научились превращать свои иллюзии в настоящую реальность. В те времена среди сгабгидов жили чудовища, которых они приводили с собой из снов. Правда, в конце каждого года чудовища исчезали, но уже через несколько дней какой-нибудь неугомонный сновидец приволакивал кого-нибудь новенького… Но эти бедняги здорово перегнули палку: сновидения взяли их в плен, и теперь они уже не могут вернуться обратно. Всякий может сбиться с истинного пути, даже Мараха!.. – Мой спутник авторитетно зевнул и наконец соблаговолил поинтересоваться: – А с какой стати ты о них вспомнил?
– Ну как же. Они живут в гнездах, – смущенно сказал я. – А вы тоже грозили мне какими-то «гнездами». Вот я и подумал: может быть, я как раз видел этих несчастных пленников?
– Ну и каша у тебя в голове! – неодобрительно сказал Вурундшундба. – Ну при чем тут сгабгиды и их гнезда? Гнезда Химер – это же просто метафора. Надо же хоть как-то называть вещи, если говоришь на таком несовершенном языке, как кунхё… Спи давай и мне не мешай.
Я наконец-то закрыл глаза и последовал его мудрому совету. Судя по всему, завтра мне предстоял еще один нелегкий день.
* * *
Я как в воду глядел: этот злодей, мой спутник, очевидно, поставил себе цель загнать меня до пены у рта или хотя бы услышать мои мольбы о пощаде. Я же решил, что не доставлю ему такого удовольствия: кажется, ко мне наконец-то вернулось мое знаменитое ослиное упрямство, и это была хорошая новость. Дело кончилось тем, что я обошелся не только без ужина, но и без разговоров: молча лег на траву, завернулся в одеяло и покинул мир бодрствующих людей, громко хлопнув дверью.
