– Просто вы не умеете слушать, – добавила другая.
– Люди вообще очень глупые создания, – ядовито заметил третья и поспешно добавила: – Но ты не такой. Ты все понимаешь, и ты добрый. Дай еще кусочек!
– Подлизываешься! – вздохнул я, бросая им очередной плодик, красный, как помидор.
– Подлизываюсь, – согласилась рыбка. – К человеку с фафудой в руках кто хочешь будет подлизываться.
После того как рыбки съели все плодики и почти половину полосатого ствола, они вежливо сказали мне «спасибо».
– А песенку споете? – с надеждой спросил я.
– Ладно, – снисходительно согласились рыбки. И потребовали: – Ты фафуду-то прибереги до вечера. Нам же еще и ужинать надо!
– Вот обжоры! – ворчливо сказал кусок овоща, который я держал в руках.
Вот тут я перепугался по-настоящему и уронил полосатое лакомство в море.
– Было бы чего пугаться, – укоризненно сказал овощ, покачиваясь на волнах.
– Какой ты неловкий! – наперебой защебетали рыбки. – Это получается, сейчас мы должны давиться, чтобы добро не пропало, а вечером ничего не будет?!
– Вечером он вам еще чего-нибудь найдет, не переживайте, – раздался рассудительный негромкий бас. – Уж я-то знаю, у них там еще много запасов.
Только минуту спустя я понял, что это говорит моя собственная дорожная сумка. Я запаниковал и бросился искать Хэхэльфа.
– Теперь со мной все разговаривают! – пожаловался я ему. – Пока говорили только рыбки, это было очень даже мило. Но когда к беседе присоединились недоеденная фафуда и моя сумка…
– Ну и чего ты переполошился? – удивился Хэхэльф. – Они ведь ничего плохого не делают, только разговаривают. Это же так интересно! Когда еще ты узнаешь, что думает о тебе твоя дорожная сумка? Впрочем, я уверен, она тебя совершенно не уважает.
– Почему это? – обиделся я.
– Она знает, что ты пренебрег моими советами и взял с собой слишком мало теплых вещей, всего одну пару обуви и ни одного одеяла, кроме своей нежно любимой серой тряпочки, которую тебе всучили эти пройдохи Урги, – объяснил Хэхэльф.
Он говорил в точности как заботливая бабушка, снаряжающая любимого внука в туристический поход.
– Слушай, смех смехом, но так и рехнуться можно! – пожаловался я. – Сейчас со мной еще твой корабль начнет разговаривать.
– Очень надо! О чем с тобой можно разговаривать? – тут же насмешливо сказал хрипловатый мальчишеский тенорок.
Я поежился.
– Не бери в голову, Ронхул, – посоветовал Хэхэльф. – Это просто новое развлечение. К тому же это не будет продолжаться вечно… Извини, дружище, у меня столько дел!
– Ладно, тогда пойду пообщаюсь с рыбами, – вздохнул я. – Кстати, ты знаешь, что у твоего «Чинки» голос, как у подростка?
– Это нормально, он у меня довольно новый, – согласился Хэхэльф. – Его построили всего-то лет пять назад.
Я вернулся на корму и до вечера слушал пение полосатых рыбок. Впрочем, мои ботинки сварливо говорили, что им неинтересно слушать песни без слов, да и волшебное одеяло Ургов то и дело отвлекало меня от концерта: оно вдруг начало рассказывать анекдоты – все как один бородатые и не смешные, к моему величайшему сожалению.
Труднее всего оказалось заснуть. Попробуйте подманить Морфея, когда ваша подушка спорит с одеялом о смысле жизни, штаны ворчливо кидают в них цитаты из Екклезиаста, а корабельная мачта растерянно переспрашивает всех: «Что вы сказали?» Впрочем, на рассвете я все-таки уснул, донельзя утомленный всеобщей говорливостью.
А утром все было как прежде, если не считать того факта, что стайка полосатых рыбок по-прежнему следовала за нашим кораблем. Они молчали, но я совершенно точно знал, что рыбки рассчитывают на продолжение вчерашней кормежки.
Хэхэльф с удовольствием пожертвовал на кормление рыбок всю взятую из дома фафуду. Мои новые приятели честно отработали еду: их тоненькие голоса выводили мелодию за мелодией, и каждая новая была лучше прежних. Команда Хэхэльфа бродила по кораблю с блаженными физиономиями. От них я узнал, что рыбки бэплэ очень редко радуют мореходов своим сладкозвучным пением. Еще реже они собираются в большие стайки и поют хором, поэтому такое событие издавна считается добрейшей из примет.
Что ж, сейчас мне как раз позарез требовались хорошие приметы, чем больше, тем лучше.
Глава 9
Хойские бунаба
Путешествие оказалось неожиданно коротким. Когда я спрашивал Хэхэльфа, сколько времени отнимет плавание от Халндойна до Хоя, он неопределенно ответил: «Ну, это смотря как плыть…» Я сделал свои выводы – как оказалось, совершенно безосновательные – и приготовился провести на борту корабля дней десять, а то и больше.
На практике же выяснилось, что Хэхэльф просто не мог решить, доберемся мы на Хой за сутки, или все-таки нам понадобятся целых два дня.
На закате Хэхэльф позвал меня на нос корабля и молча указал на приближающуюся землю.
– Ты так и не научился подолгу сохранять серьезное выражение лица, Ронхул, а мы уже приехали. И что я теперь скажу ндана-акусе Анабану?
– Это Хой? – изумился я. – Так быстро?
– Не так быстро, как иногда бывает, но ведь мы не на пожар спешили, правда? – Хэхэльф пожал плечами. – Этот берег называется Вару-Чару, здесь я вырос. Хорошее местечко!
– И мы уже сегодня будем у твоих приятелей бунаба? – восхищенно спросил я.
– Завтра. Можно было бы и сегодня, но я отлично знаю обычаи бунаба. У них принято считать, что хорошие гости затемно не являются, так что лучше мы станем на якорь и подождем до утра.
– Слушай, – ехидно спросил я, – а чего же ты тогда собирался, как в кругосветное путешествие, если твой Хой так близко? Я-то думал…
– Ты, может, и думал, но явно не слишком долго, – насмешливо отозвался Хэхэльф. – Во-первых, если я договорюсь о твоем свидании с Варабайбой, нам придется отправиться в глубь острова. К твоему сведению, Хой – очень большой кусок суши, гораздо больше Халндойна. А кроме того, вполне может оказаться, что твое путешествие на этом не закончится, а только начнется по-настоящему. Откуда я знаю, что тебе присоветует Варабайба – вдруг он скажет, что ты должен отправиться обратно в Землю Нао, или на Мадайк
[49], к Шапитуку, или на таинственный остров Махум, где до сих пор живут последние из древних демонов Иппэ-Гелиппэ
[50], или вообще на Аймымские острова
[51], насчет которых я до сих пор не уверен – есть эта волшебная земля, или ее выдумали бунабские колдуны… Так что я приготовился к долгому странствию – на всякий случай.
