— Никаких больше лиловых виноградных гроздьев и ароматной воды, а? — поддразнил его Касым.
— Я такого не ждал, — признался Зилл.
— Ну еще бы.
— Тем не менее это даже прекраснее, не пойму почему.
— Ничего тут прекрасного нет, — брызнул слюной Касым. — Пустыня не море, чего в ней прекрасного?
Они впервые без колебаний погрузились в ночь. Поспешный шаг верблюдицы Касыма свидетельствовал о решимости как можно скорее завоевать эту землю, словно он собирался за один пробег сблизиться с пустыней столь же прочно, как за много лет с волнами.
— С такой скоростью, — сухо заметил Юсуф, — можно промчаться мимо связных, которые даже нас не заметят.
Касым, по-прежнему переживая обиду, пребывал в воинственном настроении.
— Сказано было: без промедления. Ты ж видел записку.
— По-моему, там не сказано, что надо мчаться со скоростью диких ослов.
— Сам сбавляй скорость. Я тебя дожидаться не буду.
— Ты капитан.
— Правильно, — кивнул Касым. — Я ставлю паруса.
Им посчастливилось. Погода стояла не по сезону умеренная, наплывшие тучи смягчили жестокое солнце, в воздушных карманах веял на удивление прохладный ветерок; благодаря прихотливым ветрам летняя растительность зеленела пышнее, чем можно было надеяться. Но от потрескавшейся земли шел убийственный жар, особенно для Зилла, привыкшего разбирать мелкий почерк в сумрачных комнатах.
— Почти как дома, — проговорил Даниил.
— В Александрии? — уточнил Зилл, обрадованный, что копт завязал разговор.
— Оштукатуренные стены сверкают, — кивнул Даниил. — Ослепнуть можно.
— Об этом я слышал, — признался Зилл. — А еще говорят, что в Египте от влажности портится зрение.
— Я вижу так же плохо, как слышу, — сказал Даниил на удивление обезличенным тоном, словно не был уверен сам в себе. — На меня однажды медуза напала. Наверно, в глаза яд попал.
— Когда нырял за жемчугом?.
— Нырял, спасая жертвы кораблекрушений, под Александрией, — первые уроки.
— Мне всегда хотелось побывать в Александрии. В тамошней библиотеке, да упокоит Аллах ее душу.
— Ее сожгли.
— Это я и имею в виду. И маяк.
— Маяк рухнул при землетрясении десять лет назад. Это разные вещи.
— Все равно… — Зилл сменил тему. — Ты сказал аль-Рашиду, что бывал на краю пустыни, значит хотя бы знаком с песками?
— Бежав из Александрии, — с угрюмой усмешкой подтвердил Даниил, — мы проходили через аль-Аскар по пути к монастырю Святого Антония. Пески тянутся до самих пирамид.
— Говорят, кто напьется из Нила возле аль-Аскара, не скоро пожелает вновь хлебнуть той воды.
— Гнилая вода, — уверенно заявил Даниил.
— Можно спросить, почему вы бежали? — осмелился полюбопытствовать Зилл.
— От чумы, наводнений и прочего. Царский наместник преследовал наш народ. Сначала отправились добывать жемчуг в Нубию, потом в Харак в Персидском заливе, где я познакомился с Тауком.
— Там нашел счастье?
— Попал в ад. Там мы были рабами. Вечно в долгах, а нашей едой побрезговали бы собаки. Понимаешь, мы начали воровать. Это ничего не значит. Вынужденная необходимость. Твой дядя знает.
— Мой дядя предпочитает закрывать глаза на то, что другие, возможно, считают порочным. В каком-то смысле у него есть свои достоинства.
Даниил неопределенно кивнул:
— В море мы обрели свободу.
— Завидую такой свободе.
— Хотя это тоже не рай, — хмыкнул Даниил, погрузившись в воспоминания.
— Его нет в этом мире.
— Нет, есть, — с необычной настойчивостью возразил Даниил, широким жестом обводя горизонт, где занавесом висела песочная дымка, скрывая великую тайну. — Там. Где-то там.
— Надеюсь, ты прав.
— Я всегда прав, — объявил Даниил, послав вперед верблюдицу вдогонку за Касымом, и Зиллу пришло в голову, что молодой копт старается переделать себя по образу и подобию решительного капитана. Только неясно, стоит ли из-за этого беспокоиться.
Они проезжали мимо росших рядами пустынных колючек и редкой травы. Справа маячил настоящий город из разломов столовых гор, песчаных холмов, айсбергов почерневшей лавы, фантастических эрозийных образований. Касым как бы старался держаться ближе к островам, пока те по крайней мере встречаются на пути.
— Может, в холмах скрываются разбойники, — предупредил Юсуф.
— Ты меня пугаешь?
— Просто напоминаю.
— Ну а ты где бы спрятался на месте связного? Разве не в холмах? Может, даже ту самую вашу царицу с собой прихватил бы. Что я, по-твоему, делаю? Просто стараюсь, чтоб нас наверняка заметили. Поэтому не говори, будто бы я держусь берегов.
— Я ничего подобного не говорю.
— Ну так думаешь.
Однако, доехав до конца хребта, они никого не увидели, за исключением нескольких шустрых ящериц да стайки вспорхнувших рябок. В небе неподвижно парили орлы.
— Тут сделаем привал, — решил Касым. — В тени. Не разгружайте верблюдиц. — А ты, слабоумный, и ты, ловец жемчуга, пройдитесь-ка, по сторонам поглядите.
Маруф с послушным ворчанием сразу отправился, по-хозяйски поглаживая повязку на глазу, а Даниил помедлил, словно гадая, что будет, если он не исполнит приказа, впрочем, потом тоже отправился.
Верблюдицы срывали изумрудные листья с колючих кустов, Исхак расстилал подстилку, готовясь прилечь, Касым сидел на розоватом щебне, осыпавшемся с холма, одним беглым прищуренным взглядом окидывая горизонт, горы, свинцовое небо, видно, считая их полем, предназначенным для завоевания.
— Ну и где же обещанное? — спросил он, широко разводя руками. — Налетчики, жара, демоны… Я ничего не вижу.
— Дай бедам шанс, — посоветовал Юсуф.
— Именно ты утверждал, что никто не погибнет.
— Это не означает, что нам не грозят неприятности. По-моему, мы постоянно должны соблюдать осторожность.
— Я сообщу, когда надо будет соблюдать осторожность. Бедуин с шейхом просто всем вам мозги задурили.
— Я только говорю, что нас можно загнать здесь в ловушку. Никто ничего не заметит.
— Если б тут было опасно, нас сюда не послали бы.
— Может, как раз собирались устроить засаду.
— Откуда ты знаешь? — презрительно фыркнул Касым. — Если мы не в море, думаешь, будто сравнялся со мной?
— Никогда не говорил ничего подобного, — ответил Юсуф с широкой улыбкой.
— Угу, вижу, — кивнул Касым, обезоруженный этой улыбкой. — Что там предсказатели наобещали? Верблюдицы изрежут ступни о камни? Смотри. — Он подхватил горсть гладко отполированной гальки. — По ним можно пройти полпути до порта Джабира. Бурдюки с водой протекут? Ни одной капли не вытекло. Ты скорей увидишь, что я ем свинину, чем сосу воду из верблюжьих кишок.
