— Клянусь, родная, я никогда больше не причиню тебе боли! Никогда! Знаю, иногда я веду себя как последний негодяй, но лишь потому, что ты обладаешь способностью будить во мне зверя, Ив! Я теряю рассудок от ревности! Но не могу жить без тебя и поэтому постоянно возвращаюсь. И безумно тебя хочу! Именно твоя сила духа, твоя любовь заставляют меня забыть обо всем на свете. И ведь нам с тобой не надо слов, чтобы понять друг друга, правда, детка?
Его руки скользнули по бедрам Ив, и она, вздрогнув, закрыла глаза. Почему она столь беззащитна перед этим человеком? Нельзя же быть такой идиоткой! Что она нашла в нем? Отчего с ним, единственным на свете, она превращается в пресмыкающуюся, жалкую тварь?
Ее пальцы запутались в жестких густых волосах Дэвида, легко обвели контуры его лица. Он ее мужчина и нуждается в ней.
— Послушай, Ив, — серьезно сказал он, — обещай, что не бросишь меня, несмотря на все мои закидоны. Я нуждаюсь в тебе, и для тебя это не секрет, ведь недаром между нами существует телепатия. Поклянись, что останешься со мной и наступит день, когда мы станем неразлучны.
Он впервые за все время их знакомства заговорил о возможности совместной жизни, и Ив захлестнула радость. Значит, она не напрасно надеялась! Интуиция не подвела ее! Он тоже влюблен и когда-нибудь женится на ней, конечно, женится! Просто Дэвид из тех, кто не бросается очертя голову в сети брака, и что тут такого? Разве не сама Ив радовалась, что какая-то другая женщина не успела опередить ее и захомутать Дэвида?
Дэвид почувствовал, как расслабилось скованное напряжением тело Ив, и ощутил глухой стук ее сердца. Он не лгал, когда убеждал Ив, что хочет ее, что она ему необходима. Будь проклят этот огонь, загоравшийся между ними, стоило им приблизиться друг к другу! А он! Прикован к ней, будто кобель к течной суке! Никто, даже Глория, не может завести его так, как Ив, и к тому же она любит Дэвида и готова из кожи вылезти ради него. Дэвид возбуждался при одном взгляде на эту прелестную женщину, зная, что куча мужиков сходит с ума от похоти, видя ее на телеэкране. Но она его собственность! Его!
— Закрой дверь, беби, и задвинь засов, — хрипло приказал он, отстраняясь и расстегивая ремень. Ив вдруг осознала, что не вынесет и минуты без близости Дэвида, его рук и губ. Желание подхватило и понесло ее на гребне девятого вала. Не сводя глаз с Дэвида, она отступила к двери, захлопнула ее и дрожащими пальцами дернула задвижку. Дэвид уже сбрасывал с себя одежду. Господи, как неистово она хотела его, как безумно любила!
Встав перед ним на колени, Ив принялась ласкать его ртом; именно это сильнее всего возбуждало. Как чудесно видеть его страсть, слышать тихие блаженные стоны!
Он впервые выказывал, как нуждается в ней, именно здесь, в доме Циммеров, причем в такую минуту, когда им меньше всего следовало бы думать о сексе. Но сейчас Ив старалась забыть обо всем на свете. Выкинуть из головы Франси и вечеринку, на которую придется поехать сегодня, Пусть и Дэвид ни о чем не помнит, хотя бы в этот миг!
Он упал на постель, распластывая ее на себе, нетерпеливо расстегивая пуговицы.
— Да сними же эти проклятые тряпки, Ив! Я хочу ощутить тебя всю, теплую, голенькую, готовую к бою.
И внезапно словно вернулись первые дни их любви, когда оба не могли оторваться друг от друга и испытывали слишком неправдоподобно прекрасные ощущения, которым не суждено было длиться вечно.
Трепеща от восторга и возбуждения, она позволила ему раздеть себя. Вещи валялись вперемешку на полу, даже новехонькое безумно дорогое платье от Оскара де ла Рента, купленное ради Дэвида, было небрежно брошено в угол. Неутолимая жажда объяла багровым пламенем их сознание.
Он любил ее целую вечность. Казалось, вся Вселенная сейчас была заключена в этих двух телах, слившихся воедино на узкой кровати. Вспыхивали и рождались новые звезды, небо переливалось всеми красками северного сияния, и единственными звуками в мире были негромкие слова любви и прерывистое дыхание мужчины и женщины.
Дэвид снова и снова возносил ее на вершину наслаждения, и каждый раз ее лоно содрогалось в спазмах, доводивших Дэвида до безумия.
— О Ив, милая, ты лучше всех на свете, — рычал он, изливаясь в ее раскаленные недра. А потом покрывал ее тело поцелуями, впиваясь в кожу губами и зубами, и она стонала под свирепым властным натиском его рта.
Он долго оставался в ней, не пытаясь откатиться, и Ив подумала, что, взяв ее на кровати Франси, Дэвид точно поставил на ней клеймо своего владения. Он в самом деле любит ее, и сегодняшний день — залог того, что отныне у них все будет хорошо.
Глава 18
Вот он, Брент Ньюком, собственной персоной. Холодные ярко-голубые льдинки глаз под тусклым золотом волос. Точь-в-точь Эрос работы Микеланджело — такой же растленный, жестокий, развращенный.
Ив нервно вздрогнула под этим мимолетным, быстрым взглядом, брошенным на нее, чувствуя себя так, будто он беспардонно задрал ей юбку и шарит глазами у нее между ног. По всей видимости, именно такого впечатления он и добивался.
— Привет, Ив Мейсон. Рад видеть тебя, солнышко. Франси постоянно о тебе твердит, честное слово, не так ли, Франси?
В визгливом, детском голосе Франси звучала нескрываемая злоба. Ив заметила неестественный блеск ее глаз. Интересно, какими наркотиками ее накачали?
— Если тебя послал Дэвид, только время зря тратишь! Я больше не вернусь, и никто меня не заставит, верно, Брент? Так что отвали, сучка!
Брент, пусть она катится отсюда! Нечего пудрить мне мозги!
— Франси, разве так ведут себя с гостями? Не ожидал от тебя! Бьюсь об заклад, ты снова напрашиваешься на порку, детка! Мелвин, почему бы тебе не отвести малютку в спаленку и не задать ей трепку? Отшлепай ее или отстегай ремнем, если хочешь. Пожалуй, ей это нравится больше, правда, крошка?
Высокий тощий тип, стоявший рядом, недолго думая, схватил притворно съежившуюся, но на самом деле непристойно возбужденную Франсис за руку и потащил прочь. Брент с усмешкой смотрел им вслед. Франси обернулась и скорчила Ив рожицу. Той захотелось кинуться за девушкой, но Брент загородил ей дорогу, вертя в пальцах стакан. Тони Гонсалвес, ее так называемый спутник, уже исчез в одной из бесчисленных комнат вместе с Ричардом, своим последним любовником, так что приходилось держать оборону в одиночку. Ив стояла с приклеенной к лицу вежливой улыбкой, и при мысли о том, что сейчас творят с несчастной больной Франси прямо здесь, в этом доме, ей стало плохо.
— Надеюсь, ты уже со всеми успела познакомиться. Кажется, твое любимое питье — скотч, не так ли? Подойдем к бару, там есть все что угодно.
Странно, чем вызвана такая учтивость? Дьявол неожиданно превратился в любезного хозяина! Ив пришлось играть по его правилам и последовать за ним, хотя она с трудом удерживалась, чтобы не вырвать руку и не сбежать.
Брент представил ее компании, собравшейся в дальнем углу гигантской гостиной. Разговор шел о театре и телевидении. Гости со знанием дела рассуждали о тонкостях профессии. Ив узнала Джерри Хармона, обнимавшего двух девиц. Они недавно появились в городе и величали себя фотомоделями, но снимались в основном полу- и совершенно обнаженными. Но в конце концов Джерри и специализировался на подобного рода фото — недаром его называли «телоторговцем» — он вечно поставлял свежатинку в порножурналы и режиссерам фильмов для узкого круга. Он широко улыбнулся Ив, показывая ровные красивые зубы. Но ей почему-то стало не по себе.
