Брента тоже одолевали сомнения. Что кроется за упорным молчанием Ив? Чего она выжидает? И зачем он притащил ее сюда? Она до сих пор — сплошной комок нервов, и страх перед ним мешает ей мыслить здраво. Но, кажется, охотно согласилась выйти с ним в море. Может, считает, что здесь, под открытым небом, очутилась наконец в безопасности? И почему с самого начала не высмеяла его безумную идею совместной жизни? Замужество… тихая заводь. Старая как мир ловушка. Каковы истинные мотивы ее безропотности? Он знал, чего ищет в браке, но она?! Положения… возможно, денег. Или его предложение стало для нее своеобразным выходом. Да, оба рискуют, но супружество неизбежно содержит элемент риска. К тому же какая разница между женитьбой или гонками на спортивных автомобилях или скутерах, потребностью выделывать на самолетах фигуры высшего пилотажа или показывать отчаянные каскадерские трюки, на которые подчас не отваживаются даже профессионалы? Либо удача на твоей стороне, либо тебе каюк. Черт, а вдруг у них в конце концов все получится? Ему отчего-то кажется, что если Ив справится с собой, то храбро выдержит все испытания. Как, впрочем, и он, — всегда идешь на крайние меры, когда встаешь перед выбором — все или ничего. Похоронить наконец призрак Сил. Сумеет ли он? И не в этом ли суть затеянной авантюры?
Брент смежил веки и, потянувшись, запрокинул голову. Ему вдруг ужасно захотелось спать. Опустившись на палубу, он прикрыл лицо шляпой и постарался не замечать слабых попыток Ив отодвинуться подальше. Главное, она никуда не денется, и, когда он проснется, еще будет время поговорить.
Солнце нещадно припекало, и Ив передвинулась в тень от каюты. Слава Богу, что она никогда не обгорает! Ив, прищурившись, поглядела на Брента. Он, очевидно, спал или притворялся, что спит. Ну, да и это неплохо! Жаль, что сон ее не берет!
Она долго лежала неподвижно, пытаясь разгрузить мозг от ненужных мыслей, как учил Питер. Однако ничто не помогало. Качка не давала сосредоточиться, а на раскаленной коже выступили капельки пота. Хорошо бы сейчас выпить что-нибудь похолоднее!
Ив поднялась и на цыпочках направилась в каюту. Обнаружив там маленький холодильник, забитый банками и бутылками, она налила себе апельсинового сока и добавила побольше льда.
— Принеси и мне стаканчик, пожалуйста, — донесся вежливый голос Брента, и Ив, подскочив от неожиданности, пролила сок. Вот поганец! Он не только видит в темноте, как кошка, но и спит так же чутко!
Она наполнила другой стакан, положила лед, даже не подумав спросить, что Брент предпочитает, и медленно вышла из каюты. Из-за качки приходилось ступать осторожнее обычного. Брент все еще лежал в той же позе, в какой она его оставила, — на спине, лицо прикрыто шляпой. Забыв о страхах и опасениях, злая и раздраженная, Ив подошла и встала над ним, в ожидании пока ее заметят. Но поняв, что Брент не собирается вставать, опустилась на колени.
Катер снова рыскнул, и ледяные кубики слабо звякнули; крошечные брызги разлетелись жгучими осколками по животу Брента. Он молниеносно выбросил вперед руку и схватил ее за щиколотку.
— Не смей! Я сейчас упаду, черт побери!
Она и в самом деле пошатнулась, еще немного сока выплеснулось на него, и Брент смешливо сморщил нос:
— Господи помилуй, ну до чего же ты косорукая! Хорошая жена из тебя выйдет, ничего не скажешь!
Он взял стакан из ее мокрых пальцев и хитро прищурился. Теперь уже оба стояли на коленях и, почти касаясь друг друга, обменивались изучающими настороженными взглядами. Ив на мгновение прикусила губу, но тут же опомнилась и принялась за сок, все еще не сводя глаз с Брента. К ее удивлению, он широко улыбнулся:
— Знаешь, так не пойдет. Мы примеряемся друг к другу будто хищники, случайно очутившиеся в одной клетке.
Отставив стакан, он ловко расстегнул лифчик ее бикини, прежде чем Ив успела запротестовать или возразить.
— Не надо, Брент, — прошептала девушка нерешительно.
Брент нагнул голову, и она почувствовала прикосновение его языка, ледяного от выпитого сока, к своим мгновенно набухшим соскам. Пальцы Ив вцепились в плечи Брента. Ощутив ее трепет, он бережно уложил Ив на палубу.
— А если мимо проплывет другой катер?
— Ну и что? Я накрою тебя собой — будем трахаться традиционным способом.
Его руки потянули вниз лоскуток трусиков. Язык обвел ямку пупка, скользнул ниже, и Ив услышала свой вздох пленницы, примирившейся с поражением и горящей желанием.
— Не надо… — повторила она.
— Надо, — властно бросил Брент.
Ив прекратила безнадежную борьбу с собственной чувственностью и попала во власть его рук, губ и языка, в свою очередь пробуя на вкус его кожу, солоновато-сладкую от морской воды и сока. Наконец он очень медленно вошел в нее, погружаясь в тесные влажные недра.
Ив закрыла глаза, каждой клеточкой тела ощущая себя молодой неукротимой кобылкой во власти неутомимого всадника, мужчины, который берет ее бесконечно и бережно, то наполняя, то опустошая, лишь для того, чтобы наполнить вновь. Она сама словно обезумела, когда сладострастие охватило ее цепким пламенем, став почти непереносимым; едва утолив его, она вновь умирала от голода и жажды. Теперь любовная схватка превратилась в поединок характеров, битву за власть и превосходство, длившуюся целую вечность, потому что никто не желал сдаться и уступить.
Вскоре обычного слияния оказалось недостаточно — они принялись искать новые способы, легко переходя из одной позиции в другую, точно всю жизнь только этим и занимались вдвоем. Кожа, мокрая и скользкая от пота, поглощала и отдавала солнечное тепло, сплавившее их в единое целое. Они забыли обо всем, о прошлом и настоящем, о былых обидах, ошибках и разочарованиях, превратившись просто в мужчину и женщину, которые менялись ролями, отдавались и брали, сплетались в объятиях, содрогались в блаженных спазмах и снова летели в бездонную пропасть чувственного восторга, уносимые темной стремниной страсти, отдаваясь древнему ритму соития.
Когда наконец они оторвались друг от друга, солнце почти скрылось за горизонтом, по палубе протянулись длинные тени, а поднявшийся ветер охладил разгоряченные тела. Ив казалось, будто последние крохи сил и воли покинули ее. В полузабытьи она лежала на спине, в буквальном смысле слова не в состоянии шевельнуться даже после того, как Брент встал и отошел. Правда, он скоро вернулся с теплым влажным полотенцем и принялся медленно обтирать ее, нежно проникая в ложбинки между бедер и грудей, едва прикасаясь к животу и рукам. Как странно, что этот ласковый заботливый незнакомец был тем самым Брентом Ньюкомом, кто всего неделю назад приветствовал ее в своем доме ледяным взглядом и безразличной усмешкой!
— Слушай, кажется, тебе не помешает выпить. Я принес пива.
Ему пришлось усадить Ив и прислонить к стенке каюты, чтобы она смогла держать бутылку обеими руками. Брент, нагота которого была прикрыта лишь полотенцем, наклонился и, усмехнувшись, сунул ей между ног половинки крошечного бикини.
