Книга Моя малышка, страница 3. Автор книги Мэри Кубика

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Моя малышка»

Cтраница 3

– Что нового? – спрашивает Хайди.

Едва удерживаюсь, чтобы не состроить гримасу. Самому говорить о работе не хочется, а истории Хайди про беженцев из Судана, старающихся получить политическое убежище, и взрослых людей, не умеющих читать, сильно портят настроение. Лучше уж посидеть молча, глядя на экран телевизора и пытаясь угадать, что говорит диктор.

Однако послушно рассказываю Хайди, как разговаривал по телефону с клиентом, желающим собрать полную информацию об объекте инвестирования, как составлял договор купли-продажи, как вынужден был в три часа ночи беседовать по конференц-связи с клиентом из Гонконга. Потихоньку выскользнул из спальни и прокрался в кабинет, а закончив разговор, принял душ и отправился на работу. Хайди и Зои еще видели десятый сон.

– Завтра утром еду в Сан-Франциско, – напоминаю я.

Хайди кивает:

– Помню. Надолго?

– На один день.

Потом спрашиваю, как дела у нее, и жена рассказывает про молодого человека, иммигрировавшего из Индии в США полтора месяца назад. Он жил в трущобах Мумбай.

– В Дхарави. Это одни из самых огромных трущоб в мире, – объясняет Хайди. – Представляешь, зарабатывал меньше двух американских долларов в день.

Потом принимается рассказывать, как там обстоит дело с туалетами. Оказывается, их мало, и расположены они далеко друг от друга. Чтобы не стоять в очередях, большинство местных жителей попросту ходят в речку.

Молодого человека зовут Аакар, и Хайди помогает ему освоить нашу грамматику. Задача не из легких.

– Английский выучить очень сложно, – в который раз повторяет Хайди.

– Знаю, – отвечаю я.

Такой уж человек моя жена – у Хайди душа болит за всех несчастных и обездоленных. Когда делал ей предложение, находил это качество очень милым и просто восхитительным, но после четырнадцати лет брака слова «иммигрант» и «беженец» вызывают только раздражение. Главным образом потому, что не могу избавиться от ощущения, будто о них жена заботится больше, чем обо мне.

– А у тебя как день прошел, Зои? – спрашивает Хайди.

– Полный отстой, – ворчит дочка, откинувшись на спинку стула и глядя на чили с таким видом, будто на ужин ей предложили полную тарелку собачьего дерьма.

Смеюсь про себя. Ну, хоть кто-то из нас ответил честно. Хочу забрать свои слова обратно. Мой день тоже полный отстой.

– Отстой? А что случилось? – спрашивает Хайди.

Люблю, когда жена употребляет жаргонные выражения. В ее устах они звучат неестественно и поэтому забавно. По своей инициативе Хайди произнесла бы это слово, только если бы речь зашла об отстоявшемся осадке.

Потом жена спросила:

– Почему не ешь чили? Слишком острое?

– Сказала же – терпеть не могу фасоль.

Пять лет назад Хайди принялась бы рассказывать дочке про голодающих детей в Индии, Сьерра-Леоне и Бурунди. Но сейчас заставить Зои съесть хоть что-то – уже большое достижение. Одни продукты она «терпеть не может», в других слишком много жира – например, в мясе. Поэтому теперь вся семья по ее милости довольствуется «вегетарианской говядиной».

В стоящем на полу у двери портфеле звонит мобильный телефон. И Хайди, и Зои поворачиваются в мою сторону, гадая, не умчусь ли я посреди ужина вести важные переговоры в кабинет. Вообще-то раньше в этой комнате была третья спальня, но мы решили переоборудовать ее в мой кабинет, когда стало ясно, что больше детей у нас с Хайди не будет. До сих пор, когда жена туда заходит, замечаю, каким взглядом она окидывает офисную мебель – стол, книжные полки, мое любимое кожаное кресло. Видимо, представляет на их месте кроватку, пеленальный столик и обои с веселыми африканскими зверушками.

Хайди всегда мечтала о большой семье. Но, к сожалению, не получилось.

Даже когда ужин совсем короткий, редко удается поесть спокойно – обязательно раздастся противное треньканье мобильника. Иногда отвечаю, иногда нет – зависит от обстоятельств. Главным образом от того, какой сегодня день, какое у меня настроение и – что гораздо важнее – какое настроение у Хайди. Ну и, конечно, от того, может ли это быть что-то срочное. Сегодня вечером демонстративно набиваю полный рот чили, и Хайди улыбается – похоже, в знак благодарности. Улыбка у Хайди очаровательная – очень милая, добрая и располагающая. А главное, каждый раз искренняя – идет изнутри, а не просто расцветает на губах. Когда Хайди улыбается, вспоминаю нашу первую встречу на благотворительном балу. Хайди была одета в кружевное винтажное платье без бретелек. Красное. И помада под цвет. Хайди тогда была просто картинка. Да что там картинка – шедевр! Тогда она еще училась в колледже, а в благотворительной организации проходила стажировку. Теперь Хайди этой организацией практически управляет. В те счастливые деньки мог не спать всю ночь, а вздремнув часика четыре, чувствовал себя бодрым и отдохнувшим. Тридцатилетние казались глубокими стариками, а о том, какой будет моя жизнь, когда стукнет тридцать девять, даже не задумывался.

Хайди считает, что я слишком много работаю. Да, семидесятичетырехчасовая рабочая неделя для меня норма. Бывает, домой возвращаюсь только в два часа ночи. Или весь вечер и всю ночь просиживаю, запершись в кабинете, и разбираюсь с делами только к рассвету. Телефон звонит в любое время суток, будто я врач, лечащий тяжелобольных пациентов, а не менеджер, специализирующийся на слияниях и поглощениях. Но Хайди работает в некоммерческой организации. Только один из нас зарабатывает достаточно, чтобы мы могли позволить себе квартиру в районе Линкольн-Парк, оплатить обучение Зои в дорогой частной школе и еще откладывать на колледж.

Телефон перестает звонить, и Хайди снова поворачивается к Зои. Все-таки хочет узнать подробнее, как у дочки прошел день. Оказалось, миссис Питерс, учительница географии в седьмом классе, сегодня не пришла, и заменяла ее полная… Зои поспешно осекается, подыскивая более уместное слово, чем выражения, которых нахваталась от трудных подростков. Наконец находит – зануда.

– Почему зануда? – спрашивает Хайди.

Избегая встречаться с матерью взглядом, Зои уставилась в тарелку с чили.

– Откуда я знаю? Зануда, и все.

Хайди отпивает маленький глоток воды. На лице выжидательное, вопросительное выражение. С таким же видом Хайди ждала, когда я в подробностях расскажу о разговоре с клиентом в три часа ночи.

– Она что, была вредная?

– Нет, не очень.

– Слишком строгая?

– Нет.

– Слишком… страшная? – вставляю я, пытаясь разрядить обстановку.

Привычка Хайди постоянно задавать вопросы иногда создает в доме напряженную атмосферу. Хайди убеждена: если у ребенка внимательная мать – даже слишком внимательная, – в тяжелый подростковый возраст он вступит с уверенностью, что его любят. Однако сам я помню, что в «тяжелом подростковом возрасте» только и думал, как бы сбежать от родителей. Чем больше настойчивости они проявляли, тем больше я отдалялся. Но Хайди набрала в библиотеке психологических книг о стадиях развития ребенка, любящем воспитании и секретах счастливой семьи. Жена твердо решила, что должна все сделать правильно.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация