– Простите миссис Харботтл, – сказала Селия, скидывая пальто. – Она – страшная зануда. Если бы у нее остался хоть какой-то разум, она бы поняла, что ее попытки помешать нам с Вероникой скидывать трусики совершенно тщетны.
– Трусики? – переспросил я.
Селия странно посмотрела на меня.
– А вы уверены, что женаты?
– Конечно!
Она потянулась к вешалке у камина, сняла белый предмет с кружевом по краю и кинула его мне. Я поймал и недоумевающе уставился на него. Но, покрутив его в руках, я понял его предназначение и спешно вернул Селии.
– Мистер Эвримен, – с улыбкой сказала Селия, убирая «трусики» в шкаф, – чувствую, что я заставила вас покраснеть. Не нужно смущаться. Скажите Кэтрин, чтобы она себе тоже такие купила. – Селия хлопнула в ладоши. – Я обещала вам чашку чая. Этим мы с вами и займемся.
Она направилась к двери и нажала на маленький черный рычаг на круглой черной коробочке. Фонарь в центре комнаты зажегся.
– Как это работает? – спросил я, подошел к коробочке и опустил рычаг. Свет погас. Я снова поднял рычаг, свет загорелся. Я снова выключил. И снова включил, дивясь такому чуду. И еще раз. И еще.
– Достаточно, Джон, – сказала Селия, наполняя чайник водой над раковиной и ставя его на большую железную машину.
Селия взяла коробочку, достала оттуда маленькую палочку, чиркнула ей по боковой стороне – и палочка загорелась. Селия подожгла воздух, проходящий через большую машину, и огонь разгорелся прямо под чайником. Вскоре чайник засвистел. Селия налила воду в горшочек с носиком и помешала.
– Почему бы вам не пройти в комнату? – спросила она. – Там вам будет удобнее. А через минуту я принесу чай.
Я вернулся на площадку и вошел в другую дверь. Эта большая комната занимала всю ширину дома. Слева у окна, выходящего на улицу, стояла кровать, застеленная красным шерстяным одеялом. В изголовье лежала белая подушка. У кровати стоял сундук с четырьмя ящиками. Напротив стояли два обитых тканью стула с подлокотниками и обитая тканью скамья. В центре комнаты, перед скамьей стоял низкий столик, на котором лежали книги и газета. Картины в комнате тоже были. На одной был изображен замок у озера в окружении деревьев, на другой – собака. Еще я увидел множество небольших черно-белых изображений людей. Все они висели рядом. Их было около двух десятков. Где-то был изображен кто-то один, где-то группа людей: старые и молодые, мужчины и женщины, и несколько детей.
– Вижу, вы познакомились с моей семьей, – сказала Селия, входя в комнату с подносом, на котором стоял чайник и две чашки. – Не будете ли вы так любезны подвинуть эти книги? – спросила она, указывая на стол.
Я сложил книги на пол, а газету положил на обитую скамью. Селия поставила поднос и уселась на стул.
– Вы все это прочитали?
– По большей части. Я изучаю английскую литературу в университетском колледже Эксетера…
– Женщинам позволили учиться?
– Конечно! Сейчас же не Средние века, как вам известно. Я читала лекции по английской литературе до войны. Папочке пришлось вернуться в армию, он руководит тренировочным лагерем. А мне сообщили, что лекции в университете возобновятся после войны. К сожалению, мне не сказали, когда именно это случится. Поэтому мне пришлось искать работу – а медсестры и сиделки сейчас нужны как никогда. Но я не оставляю свою науку – читаю стихи в перерывах между сменами в больнице.
Она разлила чай по чашкам.
– У вас есть земляной нужник? – спросил я, ощущая желание облегчиться.
– Простите?
– Место уединения?
– А, понимаю, – улыбнулась она. – Ватерклозет. Да, конечно, спуститесь на один пролет, и дверь будет прямо перед вами.
Я вышел на лестницу, гадая, поняла ли она, что я имел в виду под «земляным нужником». Мы на втором этаже: как можно устроить нечто подобное между первым и вторым этажами жилого дома? Тем не менее я последовал указаниям Селии и нашел дверь, о которой она говорила. За дверью оказалась небольшая комнатка с большой белой чашей с небольшим количеством воды. Металлическая емкость над чашей была соединена с ней длинной трубой, с емкости свисала цепочка. Я окончательно запутался. Она здесь моется? Я понимал, что, если потянуть цепочку, вода из верхней емкости перельется в чашу. Но я не мог использовать в своих целях место, где Селия и другие жильцы умываются.
Я увидел рулон бумаги. Выполняет ли этот рулон ту же функцию, что и стопка бумаги в нужнике отца Харингтона? Или ею вытирают лицо?
Я решил не рисковать и помочиться в саду перед уходом.
Когда я вернулся, Селия пила чай и читала газету.
– Они снова начали бомбить. Вчера разбомбили Истберн и Фулхэм.
Я промолчал.
– Не знаю, безумие это или нечеловеческая жестокость – или и то и другое одновременно, – пробормотала Селия. – Почему люди воюют друг с другом, когда могли бы счастливо жить в мире?
– Потому что людям нужен общий враг. Война – это то, что нас объединяет. Мужчинам нужно противостоять кому-то – иначе они начнут воевать друг с другом.
– Мужчины, мужчины… Всегда одни мужчины…
– Но если бы в Англии не было мужчин, женщинам пришлось бы заниматься мужскими занятиями…
– Я не виню мужчин в целом. Я виню тех, кто начал эту войну. Гитлера, например…
– Я ничего не знаю об этом Гитлере, но он наверняка начал эту войну, считая, что действует во благо своего народа, сплачивает нацию и делает ее сильнее. Если бы это было не так, народ не стал бы воевать за него.
Я попробовал свой чай. Вкус был мягкий и приятный, гораздо лучше, чем то, чем нас угощала Пейшенс Мадж. Но все же я не мог сказать, что этот напиток лучше эля, который мы каждый день пили в мое время. Взгляд мой остановился на книгах, которые я переложил со стола на пол.
– О чем все эти книги?
– Я же говорила вам. Английская литература. Поэзия. Классика – Байрон, Шелли, Китс. Современные писатели – Йейтс. У меня есть и новинки. Всегда интересно быть в курсе того, что издают мои современники.
Я взял верхнюю книгу и уставился на загадочные символы. Вторая книга была переплетена в кожу. На обложке я увидел три золотые буквы, написанные так, словно были вырезаны резцом. Я отложил первую книгу и взял книгу в кожаном переплете. Внутри я увидел множество фигур голубого цвета.
– Это ваша работа?
– Да.
– А буквы на обложке – что они означают?
– СРБ – Селия Роза Беринг.
– Роза?
– Это старинное семейное имя по материнской линии. Уж и не знаю, откуда оно взялось.
– О чем вы пишете?
– Я пишу стихи.
Я протянул девушке книгу.
– Не могли бы вы прочесть?
