Спускаясь по лестнице, я думал, что нужно будет приехать за
остальными вещами, но ощущение было такое, будто ухожу навсегда.
Клер раскроет шкафы, убедится, что я забрал лишь самое
необходимое, опустится в кресло и обронит скупую слезу. А может, выплачется
вволю, кто знает. В любом случае мой уход не станет для нее трагедией. Она
умеет приспосабливаться к обстоятельствам.
Свобода не вызывала радости.
Похоже, мы оба, Клер и я, проиграли.
Глава 17
Я заперся в кабинете. Воскресенье выдалось более холодным,
чем суббота. На мне были плотные вельветовые брюки, толстый свитер и шерстяные
носки. Поверх газеты я наблюдал за паром, струящимся от двух чашек кофе на
столе. В здании имелась система отопления, но у меня не было ни малейшего
желания возиться с ней.
Я тосковал по роскошному кожаному креслу – на роликах,
вращающемуся, с подлокотниками и регулируемым наклоном спинки. Я восседал на
усовершенствованном складном стуле для пикника, не слишком удобном для менее
экстремальных условий. А мне так он вообще казался орудием пытки.
Исцарапанный, шаткий – вот-вот развалится – стол притащили,
похоже, из школы, давно закрытой из-за отсутствия учеников: большая коробка с
шестью ящиками, выдвинуть из которых можно только четыре.
Клиентам предназначались два складных стула – один черный,
другой зеленый невиданного оттенка.
Стены, выкрашенные десятилетия назад, приобрели унылый
бледно-желтый цвет, краска кое-где потрескалась и облупилась; с потолка
свешивается паутина. Единственное украшение – плакат в рамке, призывающий людей
доброй воли принять участие в марше протеста, намеченном на март 1988 года.
Дубовый пол изрядно обшарпан. В углу рядом с мусорной
корзиной облезлая щетка – вежливый намек на самообслуживание.
О, сколь многие первые стали последними! Увидь меня Дорогой
братец Уорнер здесь, в воскресенье, дрожащим от холода, за убогим столом,
запертым на ключ из опасения быть ограбленным клиентом, он разразился бы
проклятиями столь изысканно-образными, что ценитель словесности не преминул бы
запечатлеть их на скрижалях истории.
Богатое воображение не позволило мне представить реакцию
родителей. А ведь очень скоро придется позвонить им и нанести двойной удар: я
поменял работу и жилье.
Громкий стук в дверь заставил меня уронить газету. Неужто
лихие люди прознали о легкой добыче? После серии ударов я осторожно подошел к
двери и увидел сквозь решетки и толстое стекло знакомую фигуру.
Барри Нуццо сгорал от нетерпения быстрее очутиться в
относительной безопасности. После продолжительной возни с засовами и замками я
впустил его.
– Ну и нора! – Пока я запирал дверь, он успел осмотреться.
– Оригинально, правда?
Что крылось за неожиданным визитом?
– Настоящая дырка в заднице.
Медленно стягивая перчатки, Барри обогнул стол Софии
Мендоса, стараясь не обрушить гору папок.
– Зато почти нет накладных расходов, – похвастал я. – Все
денежки текут прямо в карман.
Мы частенько подшучивали над компаньонами, которые
соревновались в роскоши кабинетов, а на еженедельных совещаниях ужасались
накладным расходам.
– И ты пришел сюда ради денег? – удивился Барри.
– Ага.
– Ты сошел с ума.
– Я услышал призыв свыше.
– Галлюцинации?
– Ты явился поставить диагноз?
– Я разговаривал с Клер.
– Что она сказала?
– Что ты переехал.
– Это правда. Мы разводимся.
* * *
– Откуда у тебя синяки?
– Подушка безопасности.
– Ах да, я забыл. Кажется, немного погнулся бампер.
– Самую малость.
Барри повесил было пальто на спинку стула и снова оделся.
– Низкие накладные расходы за счет неуплаты за отопление?
– Бывает, но не чаще чем раз в месяц.
Он прошелся вдоль стен, заглядывая в каморки.
– На чьи деньги существует контора?
– Есть некий фонд.
– И дела идут под гору?
– Да, с бешеной скоростью.
– Как ты нашел это местечко?
– Мистер входил в число клиентов. Здесь работают те, кто
представлял его интересы.
– Бедняга Мистер. – Барри обвел взглядом стены. – Как ты
думаешь, он пошел бы на убийство?
– Нет. Его просто никто не хотел слушать. Обычный бездомный,
которому очень хотелось быть услышанным.
– А тебе не приходило в голову броситься на него?
– Я собирался только вырвать пистолет и пристрелить Рафтера.
– Жаль, не получилось.
– Надеюсь, еще повезет.
– Кофе есть?
– Найдется. Садись.
Не к чему было Барри тащиться вслед за мной – кухня
оставляла желать лучшего.
Я вымыл кружку, налил кофе и пригласил Барри в свой кабинет.
– Недурственно, – заметил он с порога.
– Вот отсюда и ведется стрельба по самым трудным мишеням, –
с гордостью сообщил я.
Мы уселись за стол, друг напротив друга. Стулья скрипнули в
попытке сложиться навек.
– И ты именно об этом мечтал, когда учился?
– Я не помню учебы. В моей подбивке слишком много часов.
Наши взгляды наконец встретились. В глазах у Барри не было
ни смешинки. Шутки кончились. Я подумал о микрофоне. Если они Гектора вынудили
прихватить “жучок”, то могли и Барри. Естественно, он отказывался, но под
давлением сдался. Я враг.
– Значит, ты пришел сюда в поисках Мистера?
– Похоже.
– И что обнаружил?
– Неужели перед тобой идиот, Барри? Вообще, что происходит?
Индейцы окружили бледнолицего? Вы ступили на тропу войны?
В глубокой задумчивости он попробовал кофе.
