– Трое каких-то типов, – ответила Клер, передавая мне ручку
и бумагу. – По-моему, они в спальне.
Я прошел в глубь квартиры. За мной потянулись Гэско и Клер.
В спальне для гостей коп, стоя на четвереньках, заглядывал под кровать.
– Ваши документы! – рявкнул я.
Коп вскочил на ноги, готовый растерзать меня. Сделав шаг
вперед, я прошипел:
– Документы, ничтожество!
* * *
– Кто вы такой? – Отступив, он с недоумением посмотрел на
Гэско.
– Майкл Брок личной персоной. А вы?
Коп протянул жетон.
– Даррел Кларк, – прочитал я и записал имя. – Ответчик номер
два.
– Вы не сможете выдвинуть против меня обвинения.
– Слушай, малыш, ровно через восемь часов в здании
федерального суда я предъявлю тебе иск на миллион долларов за незаконный обыск.
И выиграю его. Получу решение и пущу тебя по миру.
Из соседней комнаты, моей бывшей спальни, вышли двое.
– Клер, достань, пожалуйста, видеокамеру. Я хочу запечатлеть
это безобразие.
Клер скрылась в гостиной.
– У нас есть выписанный судьей ордер, – ушел в защиту Гэско.
Трое его подручных взяли меня в кольцо.
– Обыск незаконен. Тому, кто послал вас, придется отвечать,
как, впрочем, и всем вам. Сначала вас уволят, надеюсь, без выходного пособия, а
потом вы будете отвечать по вульгарному гражданскому иску.
– Полицейские неприкосновенны. – Гэско обвел взглядом
подчиненных.
– Черта с два!
Появилась Клер с видеокамерой.
– Ты сказала им, что я здесь больше не живу?
– Да. – Она направила на нас объектив.
– А вы все-таки начали обыск, чем и нарушили закон.
Знали, что должны убраться, однако решили поразвлечься.
Любопытно покопаться в чужом барахле, да? Вам дали шанс
отличиться, парни, но вы упустили его. За это нужно платить.
– Чушь, – неуверенно возразил Гэско.
Он знал, что перед ним правовед, но не представлял, что Лед,
на котором я выписывал юридические кренделя, весьма хрупок.
– Ваши имена, – обратился я к оставшимся полисменам, не
удостоив Гэско взглядом.
Они предъявили жетоны. Ральф Лилли и Роберт Блоуэр.
– Благодарю. Вы, таким образом, становитесь ответчиками
номер три и номер четыре. А теперь вам пора проваливать.
– Где досье? – насупился Гэско.
– Его здесь нет, поскольку я живу в другом месте. Именно
поэтому, лейтенант, вы будете давать объяснения в суде.
– Мне это не впервой.
– Тем лучше. Кто ваш адвокат?
Он промолчал, и я направился к двери. Четверка неохотно
потопала за мной.
Похоже, видеокамера присмирила их. Блоуэр пробормотал что-то
про чертовых юристов, и на том инцидент был исчерпан.
Захлопнув дверь, я взял постановление на обыск. Клер сидела
у кухонного стола с чашкой кофе и следила за мной.
Отвратительная процедура явно изнурила ее. Однако
показывать, что мало-мальски нуждается в моем присутствии, она не собиралась.
– О каком досье шла речь?
Вряд ли мои дела ее интересуют.
– Долгая история.
Другими словами, не суйся. Клер поняла.
– Ты вправду обратишься в суд?
– Нет. У меня нет никаких оснований. Просто хотел их
выгнать.
– Удалось. Поздравляю. Они вернутся?
– Нет.
– Приятно слышать.
Я сунул ордер в карман. Искать предписывалось только один
предмет: папку с делом “Ривер оукс/ТАГ”. Досье вместе с копией было надежно
спрятано у меня на чердаке.
– Ты сказала им, где я живу?
– Я не знаю, где ты живешь.
* * *
Воцарившейся паузы вполне хватило бы на выяснение моего
нового адреса. Клер ею не воспользовалась.
– Мне очень жаль, что так получилось.
– Ничего страшного. Лишь бы не повторилось.
– Обещаю.
Расстались мы без объятий и поцелуев, даже не прикоснулись
друг к другу. Я пожелал ей спокойной ночи и убыл.
Именно этого она и ждала от меня.
Глава 20
Во вторник мы с Мордехаем должны были вести прием в
организации “Братство активных сторонников ненасилия”, сокращенно БАСН, едва ли
не самом большом приюте столицы. За рулем опять сидел Мордехай. Он решил в
течение первой недели сопровождать меня повсюду, дабы потом избавить от опеки
навсегда.
Барри Нуццо остался глух к моим угрозам и предупреждениям. В
“Дрейк энд Суини” предпочли жесткие правила игры, чему я не удивился. Похоже,
ночной налет явился прологом моего светлого будущего. Я посчитал себя обязанным
рассказать Мордехаю правду.
– Я уехал от жены, – начал я, когда машина тронулась с
места.
В столь ранний час – восемь утра – печальная весть застала
Мордехая врасплох.
– Мне искренне жаль, – ответил он, едва не сбив мужчину,
совершавшего пробежку по обочине.
– Жалеть не о чем. Сегодня ночью в нашу квартиру ввалилась
полиция с обыском. Хотели видеть меня, но больше всего – досье, которое я
прихватил, уходя из фирмы.
– Что за досье?
– Дело Девона Харди и Лонти Бертон.
– Рассказывай.
– Как ты знаешь, Харди захватил заложников, потому что
юристы “Дрейк энд Суини” лишили его крыши над головой.
Заодно с ним на улицу было вышвырнуто еще шестнадцать
человек, не считая детей. В том числе и Лонти Бертон.
– Мир тесен, – вздохнул Мордехай.
– Склад, где они жили, стоит на участке, который “Ривер
оукс” приобрела для строительства почтамта. Проект оценивается в двадцать
миллионов долларов.
