– Срок аренды у них истекает через четыре года. – Мордехай
кивнул в сторону приюта. – Агенты по недвижимости зашевелились. В двух
кварталах отсюда собираются строить деловой центр, на их участок положили глаз
несколько компаний.
– Борьба обещает быть кровавой.
– Не борьба, а война.
Перейдя улицу, мы двинулись по направлению к Капитолию.
– Что поведал белый парень? – поинтересовался Мордехай.
Из двадцати шести клиентов единственным белым был Пелхэм.
– Потрясающая история! Бывший врач, жил когда-то в
Пенсильвании.
– От кого он сейчас спасается?
– Что?
– Кто его теперь преследует?
– ФБР.
– Угу. В последний раз было ЦРУ.
Я замер. В отличие от Мордехая.
– Ты уже видел его?
– О да! Не единожды. Питер какой-то там, – бросил он через
плечо.
– Пол Пелхэм.
– Отнюдь не всегда. Великолепный рассказчик, не правда ли?
Я стоял и смотрел, как неторопливо удаляется Мордехай – руки
в карманы, плечи сотрясает дрожь.
Он хохотал.
Глава 21
Набравшись храбрости, я сообщил Мордехаю, что мне нужно
полдня. В ответ услышал: здесь все равны; никто не считает, сколько ты просидел
в офисе; если человеку надо – он уходит, и все, черт бы его побрал.
Я так и поступил.
Примерно час потребовался мне, чтобы разобраться с машиной.
За “лексус”, не подлежавший ремонту, страховая компания выплатила двадцать одну
тысячу четыреста восемьдесят долларов. Я вернул банку одолженные шестнадцать
тысяч. Оставшихся пяти с небольшим вполне хватит для покупки средства
передвижения, соответствующего моему нынешнему статусу и не вводящего в
искушение угонщиков.
Шестьдесят минут, листая журналы и слушая мерное тиканье
часов, я просидел в приемной у врача.
Двадцать минут, раздевшись по приказу сестры до трусов,
провел на холодном хирургическом столе. Кровоподтеки из синих стали багровыми.
Истыкав меня пальцами, врач сообщил, что через две недели синяки рассосутся.
Ровно в четыре я прибыл в офис нового адвоката Клер.
Встретила меня суровая секретарша. Стены приемной, казалось,
источали ненависть ко всему мужскому, издевка по адресу представителей сильного
пола слышалась в каждом звуке.
Журналы на столике были агрессивно деловыми: никаких
домашних советов, никаких светских сплетен. Задача – произвести впечатление, а
не помочь скоротать время.
Фундамент своего состояния Жаклин Хьюм заложила громкими
исками к врачам, позволявшим себе вольности в отношениях с пациентками. А после
расправы над двумя весьма любвеобильными сенаторами ее имя стало наводить ужас
на любого мужчину, имеющего основания быть недовольным своим браком плюс
приличный доход.
Мне не терпелось подписать необходимые бумаги и побыстрее
уйти. После получасового ожидания я был на грани истерики. Наконец из кабинета
вышла ассистентка и вручила текст соглашения о раздельном проживании. Я
прочитал заголовок документа: “Клер Эддисон Брок против Майкла Нельсона Брока”.
Закон требовал, чтобы граждане, желающие расторгнуть брак,
прожили отдельно друг от друга в течение шести месяцев. По истечении данного
срока супруги будут официально считаться разведенными.
Внимательно изучив, я подписал документ и вышел на улицу. Ко
Дню благодарения <Национальный праздник в США, считается семейным,
отмечается в четвертый четверг ноября> я стану свободным человеком.
В пять часов у здания “Дрейк энд Суини” Полли передала мне
коробки с моим барахлом. Секретарша держалась предупредительно-вежливо, но к
разговору интереса не проявила, очень торопилась. Наверное, и ей прицепили
“жучок”.
Через несколько кварталов я из автомата позвонил Барри
Нуццо. Как обычно, он сидел на совещании. Я назвался, попросил ему передать,
что у меня срочное дело, и вскоре Барри очутился у телефона.
– Мы можем поговорить? – спросил я, уверенный, что наша
беседа записывается.
– Конечно.
– Я в будке на углу Кей-стрит и Коннектикут-авеню. Не хочешь
выпить кофе?
– Через час.
– Нет, Барри. Либо ты выходишь сию минуту, либо забудь о
встрече. – Нет смысла давать им время на подготовку, да и “жучки” ни к чему.
– Договорились.
– Жду в кофейне у Бинглера.
– Знаю такую.
– Приходи один, Барри.
– Ты насмотрелся детективов, Майкл.
Через десять минут мы сидели перед чашками горячего кофе за
столиком у окна и смотрели, как по тротуару медленно течет поток пешеходов.
– Зачем фирме потребовался ордер на обыск?
– Из-за досье. Оно у тебя, мы хотим вернуть его. Все очень
просто, Майк.
– Вам его не найти, так и знай. Всякие обыски бесполезны.
– Где ты теперь живешь?
Я чуть не расхохотался.
– За ордером на обыск следует ордер на арест, не так ли,
Барри?
– Не могу сказать, Майк.
– Спасибо, дружище.
– Послушай, Майк, будем исходить из того, что ты не прав. Ты
присвоил чужую собственность. Это называется коротко и ясно – кража. Ты стал
врагом фирмы. Я же, твой друг, продолжаю на нее работать. Ты не смеешь рассчитывать
на меня в том, что вредит фирме. Кашу заварил ты, а не я.
– Значит, Брэйден Ченс не сказал вам ни слова. Он
ничтожество, надменный подонок, совершивший должностное преступление и
пытающийся спасти свою задницу. Он убедил вас, что речь идет лишь о воровстве,
что я не опасен. Но досье может навсегда разрушить репутацию фирмы.
– К чему ты клонишь?
– Отступитесь. Не нужно совершать новых глупостей.
– Типа твоего предполагаемого ареста?
– Хотя бы. Не очень приятно весь день оглядываться по
сторонам.
– Зря ты пошел на кражу.
