Записывая в блокнот имя социальной служащей, я улыбался,
воображая, какое впечатление произведет ее история на членов жюри.
Перспектива потерять детей, что при жизни на улице было
делом обычным, приводила Лонти в ужас. Значительная часть женщин из общины
Святой Марии навсегда расстались со своими малышами; слушая их леденящие кровь
воспоминания, молодая мать преисполнилась твердой решимости сохранить семью.
Она стала усерднее листать учебники и овладела некоторыми навыками работы на
компьютере. Однажды Лонти удалось прожить без наркотиков четыре дня кряду.
А потом последовало выселение со склада, небогатые пожитки
семьи выбросили на тротуар – вслед за Лонти с детьми. Когда на следующий день
Нелл Кейтер встретила подопечную, та была невменяемой. Поскольку устав общины
Святой Марии запрещал появление в приюте женщин в нетрезвом состоянии или
находящихся под действием наркотика, директриса указала пришедшей Лонти на
дверь. С того дня мисс Кейтер семью Бертон не видела и о ее гибели узнала лишь
из газеты.
Я подумал о Брэйдене Ченсе. Читает ли он, устроившись за
чашкой кофе на теплой и уютной кухне, эту статью? Деловой человек Брэйден
наверняка уже проснулся. Или диковинное самообладание помогает ему
стабилизировать нервную систему и он безмятежно спит?
Мне очень хотелось заставить Ченса страдать, сделать так,
чтобы он осознал, какие катастрофы вызвало его высокомерное презрение к правам
и достоинству людей. Брэйден, ты сидел в роскошном кабинете и, с усердием
перекладывая бумажки, выколачивал из состоятельных клиентов сотни долларов в
час; ты, читая служебные записки подчиненных, делавших за тебя грязную работу,
взвешенно принял гнусное решение о выселении, которое должен был остановить.
Ведь речь шла о каких-то захватчиках, не так ли, Брэйден? О ничтожных черномазых
без документов, договоров об аренде, расписок об уплате – о животных, одним
словом. Так пнуть же их ногой! Любое промедление чревато срывом выгодной
сделки!
Меня тянуло позвонить в виргинский особняк и спросить: ну,
как себя чувствуешь, Брэйден?
Вторая статья преподнесла мне приятный сюрприз.
Журналисты разыскали приятеля Лонти – девятнадцатилетнего
парня по имени Кито Спайерс, его физиономия на фотоснимке внушала страх. Кито
было о чем порассказать. Прежде всего он назвал себя отцом трех младших
детишек, близнецов и новорожденной девочки. Спайерс утверждал, что на
протяжении последних трех лет регулярно жил с Лонти – во всяком случае, чаще,
чем с другими.
Исключенный из школы и не нашедший работы, он являлся
типичным порождением улицы. Числившиеся за Кито грешки позволяли ставить под
сомнение каждое его слово.
Проживая на складе, Кито старался, насколько возможно,
помогать Лонти внести арендную плату. После Рождества вспыхнула ссора, и он
поменял Лонти на женщину, чей муж отбывал срок.
В ответ на вопрос об условиях жизни на складе Спайерс привел
множество мелких подробностей, значит, по крайней мере эта часть его рассказа
соответствовала действительности. В целом описание Кито совпадало с деталями,
указанными в отчете Гектора Палмы.
О выселении Кито ничего не знал, а узнав, назвал его
несправедливым. Не знал Спайерс и того, что склад принадлежит Тилману Гэнтри.
Деньги, по его словам, собирал пятнадцатого числа каждого месяца парень по
имени Джонни.
Сто долларов.
Смерть Лонти и детей глубоко опечалила Кито, хотя на
похоронах, несмотря на запоминающуюся внешность, я его не заметил. Впрочем,
найти Кито для нас с Мордехаем не представляло особого труда. Список свидетелей
рос на глазах, и мистер Спайерс обещал стать чуть ли не звездой процесса.
К иску пресса проявила такой интерес, о котором мы и мечтать
не могли. Она же создала нам и серьезную проблему. Мы рассчитывали получить в
качестве компенсации десять миллионов долларов, и приятно круглая сумма
взбудоражила обитателей улицы. Лонти занималась любовью с сотней мужчин, первым
претендентом на отцовство выступил Кито. За ним неизбежно появятся новые
кандидаты, объятые безутешной скорбью и жаждущие миллионов.
* * *
Позвонив в фирму, я попросил соединить меня с мистером
Брэйденом Ченсом.
– Кто его спрашивает? – осведомилась секретарша.
Под вымышленным именем я представился клиентом, которому
рекомендовал Брэйдена мистер Клейтон Бендер из “Ривер оукс”.
* * *
– Мистер Ченс, к сожалению, вышел, – доложила секретарша.
– Вы не скажете, когда он будет на месте?
– Он в отпуске.
– Отлично, но когда-нибудь он вернется?
– Не могу вам сказать.
Я положил трубку. Месячный отпуск плавно перетечет в
академический, потом Ченс на время отойдет от дел и, наконец, будет отправлен в
отставку. Фирма не забудет щедро вознаградить его за доблестный труд.
Похоже, вскоре после того, как наше исковое заявление
поступило в суд, руководство фирмы вынудило Брэйдена сказать правду. А может,
он признался по доброй воле. Не важно.
Ченс, солгав, поставил под удар репутацию фирмы. Допускаю,
он предъявил им оригинал служебной записки Гектора Палмы и расписку об арендной
плате. Но скорее всего Ченс уничтожил документы и ограничился общими
рассуждениями. Теперь фирма – Артур Джейкобс и члены исполнительного комитета –
узнала правду. Выселение было противозаконным.
Устные договоренности о найме квартир следовало расторгнуть
официально, на бумаге, подписанной действовавшим от имени “Ривер оукс” Ченсом и
предупреждающей жильцов, что через тридцать дней они будут выселены.
Этот срок позволил бы Лонти Бертон и другим бездомным в
относительно сносных условиях пережить самую суровую часть зимы.
Из Чикаго для уточнения обстоятельств, вероятно, вызывали
Гектора Палму. После признания Ченса Гектор мог позволить себе сказать правду.
Не всю – о контактах со мной, думаю, он умолчал.
За закрытыми дверями исполнительный комитет обсудил
сложившуюся ситуацию. Фирма попала под пристальное внимание общественности,
причем не в лучшем виде.
Рафтер и его свора выдвинули план защиты: дело Бертон от
начала и до конца основано на украденных материалах; суд не имеет права
рассматривать улики, добытые незаконным путем; дело прекращается. С юридической
точки зрения логика Рафтера была безупречной.
К сожалению, карты спутала пресса. Писаки раскопали
свидетелей, чьи показания позволят суду обойтись и без пресловутого досье.
