– У-ук, – сказал Ральф, поглядывая на нас маленькими темными глазками. Даже в таком виде он оставался похож на прежнего Ральфа, только был ниже его ростом, шерстистее и допотопнее.
Кертис сделал угрожающий шаг вперед.
– Сейчас же верни его обратно, ты, фокусник хренов! Поверить не могу. Ты превратил моего лучшего друга в пещерного человека?
Самое время было Перкинсу разозлиться в ответ, но он не мог. Во-первых, он был выжат как лимон, а во-вторых, это было не в его характере. Это было в моем характере.
– А ну-ка слушай сюда, дурья башка, – процедила я сквозь зубы, тыча Кертиса пальцем в грудь. – Ральфа, которого ты знал, больше нет. И ни на минуту не забывай, что Перкинс его и не должен был спасать. Но он спас и отдал часть своей жизни для этого. Да-да, идиот. Ничего не замечаешь необычного в Перкинсе? Да он постарел лет на десять. Он отдал эти годы, чтобы спасти жизнь твоему тупому дружку, так что в следующий раз, когда ты раззявишь свою варежку, надеюсь услышать оттуда: «Спасибо, мистер Перкинс, мы не заслужили такой милости», я понятно выражаюсь?
Кертис с Игнатиусом нахмурились и с любопытством посмотрели на Перкинса. Если приглядеться, становилось очевидно, что он действительно постарел. Несколько минут назад Перкинс был прыщавым восемнадцатилетним юнцом, а сейчас стал привлекательным мужчиной под тридцать. Глобальная Генетическая Перезагрузка пожирает массу магической энергии, и если ее нет в окружающей среде, магу приходится черпать ее из единственного доступного источника – из собственных жизненных соков. Магия – это форма эмоциональной энергии, связующей все живое изнутри, и поскольку вся жизнь – едина, мы все – часть одного общего магического тока. Жизнь есть магия, и магия есть жизнь. Но теория теорией, а факт оставался фактом: Перкинс отдал десять лет собственной жизни ради человека, которого он и не знал, и недолюбливал.
Игнатиус и Кертис молча и (надеюсь) пристыженно переглянулись. Гарет и его разбойники, которые смотрели на весь этот цирк со смесью любопытства и отвращения, решили, что с них хватит.
– Хорош, – сказал Гарет. – Опусти пальцы, волшебник, и не смей сопротивляться.
У Перкинса все равно не было на это сил. Его оперативно стащили с броневика и усадили на землю. Гарет изучил его документы, и все окончательно удостоверились, что его точно нужно похищать. Тем временем к моему окну подошла Эдди.
– Могла бы и предупредить, что среди вас есть волшебник, – сказала она.
– Я еще много чего тебе не говорила.
– Например.
– Например, что мы ищем Око Золтара. Наш знакомый в Ллангериге – это Эйбл Квиззлер, и он считает, что между Оком Золтара и Небесной Пираткой Вольфф есть связь.
Эдди вздохнула.
– Ничего не знаю про Эйбла Квиззлера, но Небесную Пиратку Вольфф никто не видел уже много лет, если вообще когда-либо видел, а легенда о Кладбище Левиафанов – всего лишь легенда.
– Все равно, – сказала я. – Мне нужно все проверить.
Посмотрев на мое лицо, Эдди поняла, что настроена я решительно.
– Тебе, видно, позарез нужно это Око, Дженни, раз ты готова верить в сказки и гоняться за мифами по всей Кембрии.
– Если я не найду эту штуку, самый могущественный волшебник на свете убьет наших драконов, а мы от безысходности будем пытаться их защитить своими силами.
– А среди этих драконов, случайно, нет такого резинового, про которого ты еще говорила, что тебе ничего не известно?
– Не исключено.
– Потрясающе. Еще сюрпризы будут?
Я подумала про принцессу.
– Будет кое-что… В следующей серии. Если ты не откажешься быть нашим гидом.
– Конечно, нет, – сказала Эдди. – Самонадеянные туристы и погони за сомнительными мифами – это не просто мой хлеб с маслом, это еще и жутко увлекательно. Уверена, что ничего ты не найдешь, но все равно постараюсь помочь.
Я сказала ей, что очень благодарна за это, но тут мое внимание привлекли слова одного из разбойников, Риса.
– Сколько мы сможем за него выручить?
– Не будем его продавать, – заявил Гарет. – Преподнесем его в дар.
Двое разбойников застыли и неуверенно посмотрели на Гарета.
– Императору, – продолжал тот. – Его Тираническое Величество щедро вознаградит нас за такое ценное поднесение.
Разбойники охотно закивали, а у меня душа ушла в пятки. Конечно, императору придется по душе такой подарок. Маги ему сейчас ох как пригодятся, хотя бы затем, чтобы вести для него разработки мощного Термомагического Прибора, который будет представлять угрозу для всех соседних государств. Что и говорить, паршивая перспектива.
– Нам пора, – тихо сказала Эдди, – пока Гарет не затребовал и броневик в придачу.
– Ни за что. Я не могу бросить Перкинса.
– У тебя нет выбора. Или ты думаешь, что сможешь перебить их всех и успеешь свалить из страны прежде, чем тебя нагонят их соплеменники?
– У меня есть… дракон, – сказала я. – Он, конечно, резиновый, но вот-вот должен превратиться обратно.
– Даже если он превратится и если он прилетит, будет ли он готов убить троих ради Перкинса?
Я подумала о непробиваемом пацифизме Колина.
– Наверное, нет. Но у него устрашающий вид – когти, клыки, шипы на хвосте, огонь из пасти, вот это вот все.
– Может, там, откуда вы родом, такое и наводит страх. Но на нашей земле столько омерзительных, извивающихся, хлюпающих, летучих и ползучих тварей, что дракон рядом с ними вообще не страшен. Так, максимум на двоечку. Для сравнения тральфамозавр – это пятерка, а моя бабуля – восьмерка.
– Какая у тебя интересная бабуля, – заметила я.
– Как-то раз она сожрала живую гончую, – сказала Эдди. – Вот это было действительно интересно, особенно во время свадебной церемонии.
– Представляю, как отреагировали жених и невеста.
– Она сама была невестой. Думаю, так она хотела что-то доказать своим свекрам.
Принцесса скорчила гримасу.
– Вот так доказательство.
– Но должны же мы как-то помочь Перкинсу, – не сдавалась я. – Он наш очень хороший друг, и он мне очень нравится.
Эдди пожала плечами.
– Мы же не на смерть его посылаем. Встретитесь еще, честное слово.
– Я боюсь, император Тарв возобновит разработки термомагического оружия, если у него появится личный маг.
Эдди обдумала мои слова.
– Ты права, – согласилась она. – Это будет вопиющей катастрофой. Подожди-ка.
Похлопав меня по плечу, она отошла к разбойникам, которые поздравляли друг друга с такой наживой.
– Сколько за этого? – спросила она, указывая не на Перкинса, а на их предыдущего пленника.
