Книга Око Золтара, страница 51. Автор книги Джаспер Ффорде

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Око Золтара»

Cтраница 51

– Мораль и магия – это гремучая смесь, – сказала я. – Вот почему волшебники никогда не наколдовывают смерть, максимум – превращают в червяков, камни и тому подобное. И злые гении от мира магии всегда держат прихвостней, чтобы те делали за них грязную работу. Даже колдун уровня Шандара может лишиться всего, если совершит убийство, используя непосредственную магию. Перкинс прав. Это слишком опасно.

Мы немного помолчали. Было слышно, как закрылись городские ворота, и пару секунд спустя, в 18.02 воинственные железные дороги провели особую экспресс-битву «к чаю».

Отсюда было хорошо видно, как две железнодорожные армии в очередной раз сошлись на поле брани, на этот раз – с танками и огнеметами. В кратчайшие сроки два трансваллийских бульдозера пошли в наступление укладывать балласт для рельсов. И они преуспели бы, но земля провалилась под ними в результате секретных подкопных работ кембрийских инженерных войск. Напряжение нарастало. Кембрийцы вынесли законченную шестидесятиярдовую секцию рельсов, незамеченные благодаря отвлекающему маневру типа «клещи» с юга. Пока мы наблюдали за их действиями, помощники Честного Пита и Эдди Зуб-Даю переговаривались со своими шефами, остававшимися на улице, чередой непонятных жестов сообщая им, как проходит сражение. С каждой уложенной или снятой рельсой и шпалой цена на акции компании росла или падала, соответственно. К тому времени как короткая минометная очередь двадцать две минуты спустя ознаменовала разрушение малейшего прогресса, акции успокоились примерно на том уровне, где они и были в начале битвы. Нельзя не отметить, что железные дороги не удлинились ни на дюйм.

Рядом с нами стояли фанаты железки и делали в своих блокнотах пометки о количестве раненых и погибших, вынесенных с поля битвы. Ворота снова были открыты, и Ллангериг вернулся к обычной по меркам города жизни.

– Бессмысленная трата времени, сил и жизней, – проговорил Перкинс.

Я посмотрела на часы.

– Кто-нибудь придумал, как будем спасать принцессу?

Никто ничего не придумал, что не внушало оптимизма.

– Ясно, – сказала я. – Значит, будем импровизировать.

Мы расплатились за чай с булочками и двинулись к зданию, которое делили суд и пекарня. Мы заняли свои места. В зале суда было жарко – еще бы, ведь хлебные печи еще не успели остыть после вечерней партии хлеба – и зеваки активно обмахивались веерами.

– А где Перкинс? – спросила я Уилсона. Я потеряла его на входе. Уилсон ответил, что не знает, и предложил поискать его, но я сказала ему не беспокоиться. Пусть принцесса видит, что хотя бы двое из нас пришли ее поддержать.

Принцессу чинно вывели два офицера, которые ее и арестовали. Прокурор, мистер Ллойд, сидел на скамье, погребенной под кипой бумаг. В Кембрийской Империи юристам платили не по часам, а используя сложный алгоритм, учитывающий общий вес документов по делу, разницу роста и возраста между советником и подсудимым, уровень недавних осадков и краткость процесса. Короче, больше всего в Империи мог заработать высокий восьмидесятилетний юрист, сумевший сгенерировать три тонны документации и проводящий процесс под дождем не дольше трех минут, выдвигая обвинения только против детей до двенадцати.

– Всем встать! – скомандовал секретарь, и мы послушно встали. Вошел судья и занял свое место. Он пошарил в поисках очков, разрешил всем присесть и зачитал обвинения. Все это время общественность – человек тридцать по меньшей мере – цокала языком, охала и ахала. Принцесса безразлично смотрела перед собой, но в нашу сторону не глядела. Хоть она и была в теле Лоры, но хотела доказать нам, что в случае чего сможет держать удар, как подобает настоящей принцессе.

– Признаете ли вы свою вину? – спросил судья.

– Не признаю, – ответила принцесса, и по залу прошли приглушенные перешептывания.

– Чепуха, – сказал судья. – Я видел доказательства, и они очень весомые. Виновна по всем обвинениям, наказание – смертный приговор. Желаете что-нибудь сказать, прежде чем приговор будет приведен в исполнение?

– Вообще-то да, – сказала принцесса, – хочу…

– Как интересно, – сказал судья. – Благодарю вас, мистер Ллойд, похвальная работа обвинения. Юриспруденция может вами гордиться. Сколько прошло? Девятнадцать секунд?

– Восемнадцать с четвертью, ваша честь, – ответил мистер Ллойд, сверившись с секундомером, и отвесил глубокий поклон. – Новый региональный рекорд процессуальной скорости.

– Прекрасное исполнение, – похвалил судья, подписывая протокол, протянутый секретарем. Клочок бумаги затем передали костлявому старичку, сидевшему в полудреме на стульчике, который вздрогнул и очнулся, когда его толкнули.

– Палач, – позвал судья, – приступайте к работе. Только постарайтесь сделать чистый разрез, а не эту кашу, которую вы оставили после себя в прошлый раз.

– Слушаюсь, ваша честь, – сказал палач.

Я вскочила с места.

– Протестую! – закричала я, и несколько человек ахнули от такой дерзости. – Это не судебное заседание! Это насмешка над высочайшим уровнем юриспруденции, которую мы привыкли ожидать от такой великой страны, как Кембрийская Империя. Я заявляю, что любой гражданин имеет право на защиту в суде, на суд присяжных и на доскональное изучение всех документов дела, прежде чем будет вынесено решение. Я требую признать этот фарс аннулированным и отпустить подсудимую в зале суда!

В зале стояла гробовая тишина. Это не была какая-то великая речь. Если откровенно, это была даже не особенно хорошая речь, но кое-кто был тронут до слез, а кто-то пожал мне руку, и я даже слышала всхлипы с первого ряда.

– Ваше страстное обращение не оставило меня равнодушным, мисс, – сказал судья, утирая слезы платочком. – Я уступаю вашим требованиям. Процесс будет признан не имеющим силы, подсудимая – помилована и отпущена на свободу, а судимость – снята с нашими извинениями.

Он кивнул секретарю, который быстренько набросал бумагу о помиловании принцессы.

– Спа… спасибо, ваша честь, – пробормотала я, удивленная таким поворотом.

Судья размашисто расписался под помилованием.

– Держите. – Он протянул бумагу принцессе.

– Спасибо, ваша честь, – сказала принцесса, но как только прочитала текст, добавила: – Минуточку, это же постфактум. Помилование вступит в силу только через полчаса – уже после казни!

– Какая трагическая ирония, – сказал судья. – Палач! Приступайте.

– Но это нечестно! – закричала я.

– Не путайте правосудие с законом, деточка, – сказал судья. – Я сделал все, что требовал от меня закон… и вы. Я был тверд – и милостив. А теперь угомонитесь, а не то будете арестованы за неуважение к суду.

Меня бросило в жар. Застучало в висках, липкие горячие капли заструились по моей спине. Мой гнев распалялся. Дело примет скверный оборот, если я поддамся приступу ярости, я понимала это и старалась подавить его. Я стиснула впереди стоящий стул, и деревянная изогнутая спинка разлетелась в моих пальцах в щепки. Я почувствовала рев в ушах, рев перешел в свист… Пронзительный свист, похожий на… гудок поезда. Его услышала не только я, но и все в зале суда – он доносился снаружи. Я остыла. Судья, палач, мистер Ллойд и все зеваки бросились на улицу смотреть, что происходит. Я перевела дыхание и подозвала принцессу, которая перемахнула через заграждение перед свидетельской трибуной, по совместительству служившей мучным закромом.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация