Грунтовка петляла по джунглям самым невообразимым образом, поворачивая то влево под девяносто, то вправо на семьдесят градусов. При этом никаких видимых препятствий для подобных зигзагов в поле зрения не попадало. Через час пути у спецназовцев сложилось твердое убеждение в том, что прокладывали дорогу насмерть упившиеся или обкурившиеся люди.
Тем не менее общее направление на юг выдерживалось, и группа постепенно приближалась к началу топи…
На исходе четвертого часа марш-броска Конопко решил сделать привал — он и его подчиненные устали продираться по густым джунглям, особенно тяжело дышал медик Яковлев.
— Игнат, ищи полянку для отдыха, — приказал он.
— То мы быстро сделаем! — встрепенулся Тубарь.
Чуть в стороне заросли расступались — сквозь просветы меж стволов деревьев виднелось свободное от растительности местечко. Сделав в том направлении несколько шагов, Тубарь вдруг резко остановился и вскинул руку. Для поисков места отдыха ровная цепочка рассыпалась — Яковлев с Конопко шли рядом и лишь немного приотстав от дозорного, поэтому сразу увидел то, что заставило его остановиться.
Небольшая полянка была уже занята группой темнокожих парней, которым это местечко тоже приглянулось для привала. Шесть поджарых «товарищей», вооруженных китайскими «калашами» и американскими М-16. Скорее всего, это была одна из многочисленных групп, ушедших из Сапы на поиски пропавших вертолетчиков.
«Заметили? Сможем незаметно уйти? Или придется принять бой?…» — метались мысли в голове Игната.
Дистанция до противника была небольшой — метров двенадцать-пятнадцать. Прилично, если не считать того, что аборигены успели заметить потревоженные ветки растительности.
Дальнейшие события развивались молниеносно.
Не сговариваясь, вооруженные автоматами Конопко и Яковлев рванули в разные стороны, одновременно обдав незнакомцев порцией свинца.
Тубарь распластался на том же месте, где стоял, и выстрелил из положения лежа. Если очереди его товарищей лишь напугали и ошарашили темнокожих вояк, то винтовочная пуля снесла одному из них всю верхнюю часть головы.
Ну, а дальше началось…
Первого положил снайпер. Второго и третьего — Конопко, который грамотно, незаметно и своевременно менял позиции.
Оставшаяся троица отчаянно отстреливалась — пули противно жужжали над головами, срезая молодые ветви кустов и впиваясь в древесину толстых деревьев.
Потом наметился перелом. Туземцы сообразили, что им противостоит небольшая группа всего из трех человек, и осмелели. Переосмысление выразилось в том, что чернокожая братия расползлась по кустам и яростно огрызалась короткими очередями. А пятью минутами позже и вовсе стали напирать с трех направлений.
Переползая с позиции на позицию и постреливая на дробный звук, Виктор старался не выпускать из виду Яковлева — парнем он был способным, но большого опыта в прямых боестолкновениях не имел. За снайпера он не беспокоился — этот в одиночку мог перещелкать полвзвода. А вот Семен…
Семен хоть и старался стрелять на басистый звук громыхавших очередей, но терялся и общей картиной боя не владел. Как следствие — прозевал продвижение противника по своему флангу и едва не поплатился за это жизнью.
Находящийся в паре метров Конопко заметил колыхнувшийся куст слева, моментально вскинул автомат, да было уж поздно — от зарослей отделился небольшой темный предмет и полетел в их сторону. Виктор успел лишь резко оттолкнуть в сторону Семена, будучи уверенным, что основной целью является сам.
В тот же миг он услышал, как летящий предмет задевает ветви и приближается.
«Граната!» — догадался старлей.
Это действительно была граната. Отпущенное запалу время ушло на полет высоко пущенного снаряда. Взорвался он, не долетев до поверхности.
Метрах в пяти грохнуло так, что упругая волна шибанула по телам горячей волной и напрочь отключила сознание…
Ослепленный вспышкой и лишенный слуха Конопко лежал вниз лицом под раскидистым кустом. Вокруг него не было ничего. Он ощущал только невыносимую жгучую боль в правом плече. Потом припомнил последние события, с трудом перевернулся на спину и услышал бахающие вдали выстрелы, чередовавшиеся с редкими разрывами. Виктор догадывался, что стреляли рядом, но из-за контузии звуки доносились так, будто их источник находился в сотне метров. Он шевелил губами, силясь прокричать подчиненным команду, пытался сгруппироваться и встать. На самом же деле слабо двигалась лишь его правая ладонь в короткой кожаной перчатке, пальцы то разжимались, то сжимались, выдергивая пучки сочной зеленой травы…
Отчасти Конопко пришел в себя, когда узнал нависшего над ним Яковлева. Тот осматривал рану на плече и что-то говорил — вероятно, подбадривал. Старлей оперся на левую руку, приподнялся и спросил:
— Что со мной?
— Лежи, тебя контузило и слегка зацепило осколком гранаты, — пояснил медик.
Его голос тоже едва прорывался сквозь пробки в ушах.
— Где Тубарь?
— Там… — кивнул Семен в сторону и разорвал упаковку индивидуального перевязочного пакета.
Внезапно сбоку — метрах в десяти — резко колыхнулась свисавшая с дерева лиана.
Взгляд опытного спецназовца «на автомате» вычленил это необычное для безветренной погоды движение. «Задела пуля или кто-то подбирается к нам снизу?»
Левая ладонь в перчатке с открытыми пальцами задвигалась по траве в поисках потерянного при взрыве автомата. Но рядом его не было.
Тогда Конопко вытянул из специального кармана на «разгрузке» пистолет и, не обращая внимания на возмущенную артикуляцию Яковлева, направил ствол в кусты под лианой.
Сделано это было вовремя — через секунду меж ветвей появилась атлетическая фигура темнокожего парня. Пригнувшись, он метнулся к ним, на ходу подняв автомат и ведя беглый неприцельный огонь.
Из последних сил Виктор оттолкнул Семена, навалился на него и разрядил в «атлета» половину магазина. Первые пять выстрелов определенно достигли цели, навеки угомонив настырного парня…
— Один все-таки смылся, — с досадой махнул рукой снайпер.
— Как же ты его упустил? — поморщился от боли старлей.
— Так я его и не видел! Одного-то сразу срезал, другого немного позже, а того гада… Я на звук стрелял, но, видать, не попал.
— Все кусты проверил?
— Все излазил. Одни гильзы кругом. Четыре трупа лежат как в морге, пятого добил, а шестого нет. Все кругом осмотрел.
— Ладно, пока он доберется до своих, нас тут и в помине не будет…
Яковлев заканчивал перевязку плеча. Рана оказалась неопасной, хотя и болезненной.
— Потерпи, Витек. Осколок прошел по касательной, повредив мышечные ткани. Видимо, задел нерв. Потерпи… — приговаривал он.
