После того «знаменательного» вечера Тараев полностью пересмотрел отношение к знойной красотке и практически перестал ее замечать.
— Даром не надо, — отмахивался он в ответ на шутки товарищей. — Лучше совсем баб не знать, чем с такой встречаться…
В этот день начальство на базе «Сонмар» выглядело озабоченным и нервным. Для Маринки и ее подружки Ольги всякая суета была совсем некстати. У Сережки Морозова сегодня случился день рождения, он раздобыл где-то несколько бутылок спиртного, позвал в гости. А тут вдруг беготня, нервы…
По базе прошел слушок о прилете группы крутого спецназа, которой якобы поставили задачу найти и спасти пропавший экипаж майора Карбанова.
Нет, Маринке с Ольгой было чертовски жаль Николая и его товарищей. Тем более что у майора сложились и развивались отношения с Еленой Бариной, а у Миши Гусенко — с Властой Руснич. Обе эти женщины тоже производили впечатление приятных, не занудных людей. А Барина к тому же пару раз выручала Маринку после ее пьяных проделок.
И все же свой праздник омрачать переносами не хотелось.
Посовещавшись, подруги все же решили принять приглашение и прийти в назначенное время в модуль к Морозову. Сережка жутко нравился Ольге, тот тоже запал на нее, хотя при этом с восхищением смотрел и на Маринку.
По поводу предстоящего вечера Силантьева решила поступить так: посидеть в модуле в компании именинника, а потом оставить влюбленную парочку наедине и прогуляться до курилки, где назначила свидание красавчику-штурману из нового вертолетного экипажа.
Задумка выглядела впечатляюще. Но не тут-то было. Во время ужина гроза гарнизона комендант Ивлев пошушукался с заведующей столовой, и та громогласно объявила:
— Дежурить вечером остаются: Силантьева и Харламова.
— Че-ерт! — простонала Маринка.
— Но мы же недавно дежурили! — захныкала подруга.
— Меньше надо начальству на глаза попадаться в нетрезвом виде! — отрезала заведующая.
Спорить девчонки не стали. Репутация и без того была подмочена дальше некуда. Решили втихоря подкорректировать план и сделать по-своему.
Вечернее дежурство по столовой заключалось в нудном и однообразном занятии — чистке заготовленных на завтрашний день овощей: картофеля, лука, моркови… Если учесть, что на базе обитало более сотни человек, то и объемчик работы выходил немалый. К тому же имелась еще и работа на утро: протереть полы в главном зале столовой, заполнить котлы водой и включить нагрев, застелить на столах свежие скатерти и разложить чистые приборы.
Комендант на некоторое время затих, успокоился: две распутные оторвы этим вечером были при деле, а значит, можно заняться другими куда более важными вопросами…
Овощи, и вправду, пришлось чистить в поте лица. Девицам в этом вызвался помочь именинник, и в три пары рук они быстро обработали две внушительные бадьи.
Когда осилили половину объема, Маринка скомандовала:
— Все, перерыв! Сережа, наливай! А мы с Олей займемся столом…
Отложив чистящий инструмент, подруги выбрали уютное местечко, где ни с улицы, ни от двери их никто бы не заметил, и прямо за массивными рабочими столами, где обычно происходила разделка мяса и вся прочая готовка, соорудили из ящиков сиденья и «обеденный стол», накрыв его по всем правилам этикета: скатерка, приборы, тарелки, салфетки…
— Готово, девчонки! — подойдя сзади, обнял их Морозов.
— Ой, Сережка, мы еще не выпили, а ты уже под халат лезешь! — театрально возмутилась худосочная Ольга.
— Да пускай щупает, — рассмеялась Маринка. — Ему сегодня можно все — он именинник.
Приглушив свет, компания уселась отмечать праздник…
Две бутылки крепкого местного вина ушли влет. Пальмовый напиток имел своеобразный вкус, однако шел неплохо. Привычный алкоголь в этих краях встречался редко, поэтому никто не привередничал — пили и нахваливали.
— Иди, именинничек, я тебя поцелую! — тянулась Маринка после очередного тоста к Морозову.
Их губы сливались в жарком поцелуе.
— Эй, хватит! Я тоже хочу! — возмущалась Харламова и тут же оказывалась в крепких мужских объятиях.
Ольга расстегнула свой рабочий бирюзовый халатик, облегчив для именинника «доступ к телу». Ну а тот не стеснялся и был крайне доволен…
Изредка они подходили к дальнему окну покурить, а заодно поглядеть — не идет ли надоевший моралями комендант. На улице было тихо — территория базы не баловала сотрудников развлечениями: в такой поздний час народ либо спал, либо смотрел фильмы по каналам спутникового телевидения.
— Идет! — зашипела в один из перекуров Ольга.
— Кто? — не поняла Маринка.
— Твой любимый Ивлев!
Троица враз начала трезветь.
— Неужели сюда? — осторожно наблюдал за фигурой майора Морозов.
Майор неторопливо вышагивал по главной алллее, посматривая на полутемные окна столовой. Дойдя до перекрестка, повернул к главному входу.
— Все, девчонки, мне надо прятаться, — нырнул Морозов за массивные рабочие столы. — Иначе он меня расстреляет…
Ольга заметалась у «обеденного стола», заставленного бутылками и закуской.
— А мы?!
Маринка нашлась первой, скомандовав пьяным, но уверенным голосом:
— Что мы?! Бери инструмент и чистить овощи! — Встав у рабочего стола, она принялась усердно обрабатывать очередной овощ.
Солнце только недавно скрылось за горизонт, а темнота вмиг накрыла базу.
В главном зале столовой было тихо. Но так и должно быть — основная работа здесь начнется ранним утром. Зато на служебной территории горело несколько лампочек.
Осторожно приоткрыв дверь, майор Ивлев заглянул внутрь поварского хозяйства. И приятно удивился: Силантьева с Харламовой стояли рядышком у разделочного стола и исправно чистили овощи. Причем начищено к этому часу было довольно много — две большие бадьи.
— Работаете? — справился он, когда его заметили.
— С вашей легкой руки. А могли бы, между прочим, отдыхать, — буркнула Маринка, чувствуя, как ладонь сидящего под столом именинника поглаживает ее правую ножку.
— Много еще осталось?
— Прилично.
— Успеете начистить или прислать помощь?
— Спасибо, справимся…
Пользуясь ситуацией, Сережка продолжал исследовать стройные ножки. Маринка легонько пнула его носком правой босоножки, но это лишь раззадорило проказника.
— Мне сегодня все можно! — зашипел он из-под стола.
Она, почти не открывая рта, цыкнула:
— Заткнись!
— А чайком не угостите? — не унимался комендант.
Ольга молчала, из чего Силантьева поняла, что отдуваться и дальше придется ей одной.
