Бой у деревни вышел коротким, тем не менее все были в пыли, в растительном мусоре. И подустали прилично: то утомительные марш-броски, то бессонные ночи в дозорах. Савин в последнее время ограничивал себя в курении, а тут от радости даже хлопнуть чего-нибудь крепенького захотелось. Еще бы не радоваться — такую задачу выполнили, обойдясь без единой потери. Ни ранений, ни контузий. Это была настоящая удача.
— Вась, угости сигареткой, — обратился он к сидящему рядом снайперу, — мои закончились.
Тот с готовностью выудил из глубокого кармана пачку:
— Держи! — и сразу щелкнул зажигалкой.
Геннадий с удовольствием затянулся крепким дымком.
— Хлебнуть не желаешь? — кивнул Трифонов на свою фляжку.
— Чего там?
— Спиртяжка.
— Давай. По глотку не помешает…
Почти все бойцы отряда «Тобол» таскали в командировки такие фляжки, наполненные алкоголем. Кто-то предпочитал водку, кто-то коньяк. Васька всегда запасался спиртом. Небольшие дозы крепкого алкоголя хорошо расслабляли мышцы и нервную систему после серьезных нагрузок.
Майор задержал дыхание, сделал большой глоток и тут же дважды затянулся сигаретой. По телу пошла волна приятного тепла.
Снайпер передал фляжку товарищам.
— Держите, парни! И «летунам» передайте — пусть выпьют за свое спасение и больше не попадаются. Только этому упырю не давайте, — зло зыркнул он в сторону предателя.
Каждый, включая новичка Шаталова, проводника Сумато и спасенных пилотов, приложился к алюминиевому горлышку. Все были рады окончанию трудной миссии. А Карбанов, Гусенко и Тараев едва ли не светились от счастья.
Развернувшись к открытому иллюминатору, Савин выкинул окурок, поглядел вдаль, затем вниз. «Вертушка» шла над вражеской территорией на приличной высоте, вне досягаемости обычного стрелкового оружия. Вертолеты, как, впрочем, и другие виды авиации, в этой стране были редкостью — продвинутых ракетных комплексов ПВО стороны не использовали, так что опасаться было нечего.
Операция практически завершилась. Осталось добраться до базы, связаться с командованием, доложить о выполнении задачи и решить вопрос по срокам и способам возвращения на родину. Ждать осталось недолго — минут через пятнадцать борт совершит расчетный разворот, снизится на прямой и коснется колесами шасси красноватого грунта большой площадки. Затем подрулит на стоянку, выключит движки, остановит лопасти несущего винта. К нему неспешно подойдут встречающие: техники, командир базы, комендант, две миловидные женщины, чьих мужчин удалось спасти. Кто-то кого-то обнимет, другие будут трясти руку, благодарить… Обычное дело.
Взгляд Савина плыл по бескрайнему зеленому морю следом за крохотной тенью вертолета. «А что последует дальше? — лениво размышлял он. — Краснов предложит сразу совершить перелет в аэропорт столицы или назначит его на завтра, дав группе возможность нормально отоспаться? Семейные ребята, наверное, не станут возражать против первого варианта — им бы поскорее оказаться дома в привычных условиях, обнять детей, жен. А нам, холостякам, какая разница?…»
Помимо молодого Шаталова, в группе имелось еще трое не обремененных узами брака мужчин: Савин, Мазенко и Панков. Связист с доктором наверняка с удовольствием зависли бы в «Сонмаре» недельки на две-три. А что — здесь для них лафа! Алкоголь раздобудут, не обремененных семьями женщин в госпитале и среди обслуги — хоть отбавляй. Почти санаторий. Только до моря далековато…
Геннадий вздохнул, поймав себя на мысли, что еще пяток лет назад тоже не отказался бы от подобного времяпрепровождения. Однако с возрастом кровь поостыла, желаний поубавилось. Возвращаясь со службы в свою квартиру, он первым делом хотел хорошенько выспаться и восстановить растраченные силы.
«А не попросить ли у Данилова отпуск? — вдруг вспомнил майор о том, что на нем числится как минимум два неиспользованных отпуска. — Куда и зачем накапливать? Перед пенсией, что ли, отгуливать? Уж тогда они точно не понадобятся…»
Идея показалась смелой и неплохой.
«Месяц Данилов зажмет и не даст, а три недельки выпросить можно. Сдам дела Кольке Литвинову и рвану в какой-нибудь рай с заездом в родной город к родителям, — прорабатывал план действий Савин. — Стариков обязательно надо проведать — они наверняка очень соскучились. Да и я по ним тоже».
В последний раз Геннадий видел их полтора года назад. При каждой редкой встрече он подмечал, как они старели. Тем не менее мама оставалась такой же улыбчивой, работящей, оптимистичной и верящей в светлое будущее. Папа всегда был более прагматичным и спокойным, власти не доверял и телевизионную пропаганду не слушал. Поддерживать физическую форму и выживать родителям помогал небольшой земельный участок за городом.
Отпуск был необходим. И усталость за полтора последних года поднакопилась, и психика требовала перезагрузки. Да и другой возможности познакомиться с хорошей девушкой Геннадий просто не видел.
Крайней женщиной, с которой у него теплились серьезные отношения, была симпатичная брюнетка по имени Виктория. К сожалению, у нее имелся полный ассортимент: муж, двое детей, домашние животные… Она была яркой и привлекательной: высокая, с хорошими формами и с большими бирюзовыми глазами. После родов ей удалось сохранить стройное и упругое тело восемнадцатилетней девицы. Правда, интеллектом Бог слегка обидел — ни остроты мышления, ни чувства юмора. Для объективности оценки, ей надо было перекрасить волосы в светлый цвет, тогда бы из нее вышла настоящая блондинка высшей пробы.
Он уже не помнил, как и где они познакомились, но отношения развивались стремительно, пока не достигли интимной близости. Лежа в постели после первого яркого секса, Геннадий внезапно осознал: этого вполне достаточно, и ничего другого ему от Виктории не надо. Она разделяла его точку зрения и тоже ни на что не претендовала. Это был обычный рефлекс, не более.
До Вики Савин мучился с еще одной странной женщиной — правильной, мудрой и высоконравственной. Звали ее Полина. Ее правильность порой так надоедала, что ему хотелось насильно влить в нее пятьсот миллилитров коньяка и запечатлеть эффект на цифровую камеру. Чтобы потом показать и ткнуть носом. Ведь та же нравственность не помешала Полине жить с ним в гражданском браке, ездить за его счет по курортам, шляться по ресторанам и прочим злачным заведениям. В общем, в какой-то момент с ней тоже стало неинтересно, и она уплыла в прошлое.
Снова вздохнув, майор отвернулся от иллюминатора.
Вертолет снижался. Стало быть, линия фронта осталась позади, и скоро они приземлятся на площадке базы «Сонмар».
Площадку перед посадкой вертолета предусмотрительно полили водой, тем не менее зависшая машина подняла в небо большое облако желтоватой пыли.
Не дожидаясь остановки винтов, «бортач» открыл дверь грузовой кабины и опустил трап. Не удержавшись, еще раз перекинулся парой фраз с друзьями-авиаторами, с коими обнимался при встрече у деревни Сапа.
