В кузове, кажется, открытая сумка вроде спортивной. На заднем плане что-то шевельнулось.
– Отмотай! Вот, в тени, мужик – вылезает со стороны улицы… Твою мать! Рассадил чем-то фонарь!
– Может, рогаткой.
Ева хмуро воззрилась на Баннера:
– Рогаткой?
– Почему нет? У нас ребятишки развлекаются. Исчез…
– Прячется за машиной или в подворотне. На жертв нападают сзади. Пибоди, нужны записи со всех камер на этой стороне улицы.
– Есть!
– Баба оглядывается. Профиль. Кого-то увидела? Смотрите, сигналит партнеру. Сейчас начнется. Да, стягивает шапку, откидывает волосы, чтобы Маллиган ее хорошенько разглядел. Длинные светлые волосы. Вероятно, белая.
– Господи, Даллас, как по таким крохам установить личность?! – воскликнул Баннер.
Ева, не отрывая взгляда от экрана, ответила:
– Установим. А вот и Маллиган! Темно-зеленая куртка, поднят капюшон, загородил ее от камеры. Ничего, установим… «Помоги, пожалуйста!» – прошептала Ева. – «Никак не подниму… Спасибо тебе огромное!» И вот он, естественно, приседает, берется за кресло…
Все произошло стремительно, но, несмотря на темноту, мигание и размытость, Ева увидела достаточно. Дубинка – да, какая-то дубинка, – быстрый сильный удар. Грузят в машину, женщина забирается следом. Дверца хлопает, и секунду спустя их и след простыл.
– На все про все меньше десяти минут! Ничего, теперь вы от нас не уйдете… Отправь запись в лабораторию и сам подчисти, – велела Ева Макнабу. – Мне нужна каждая мелочь: преступники, стикер на стекле, марка и модель…
– И край номерного знака, – добавила Пибоди.
– Если реально что-то с этим сделать, вперед!
– С этим я помогу, Макнаб, – вызвался Рорк. – А ты, Ева, наложи-ка тарелку. Мужчина не должен голодать.
– Отлично. От Фини будет польза?
– Еще какая! Разделимся: кто-то займется идентификацией, кто-то подчистит, а кто-то увеличит.
– Сейчас с ним свяжусь. Пибоди, поднимай Кармайкл с Сантьяго. Пусть работают. Подгони их!
– А мне чем заняться? Болтаюсь тут мертвым грузом, – подал голос Баннер.
Ева включила карту.
– Вот тут похитили жертв, а тут выбросили тело. Я думаю, Маллигана взяли, повинуясь импульсу, а значит, логово где-то рядом. Нужен список сувенирных магазинов района.
– Сувенирных?
– А вы домой собираетесь с пустыми руками?
Он конфузливо улыбнулся.
– Пибоди обещала раздобыть свитер с логотипом департамента полиции Нью-Йорка и толстовку с капюшоном. А матушка собирает стеклянные шары со «снегом». Не спрашивайте почему – нравятся они ей, и все тут! Хотел купить до отъезда. – Он кивнул. – Если преступники – приезжие, захотят сувениров.
– И когда установим их личность, покажем фото в лавках из вашего списка. Добавьте кафе, где продают на вынос. Заказывать на дом рискованно, а самому накупить и притащить – пожалуйста. Держу пари, ни один из них не любит готовить. И, как правильно заметил Рорк, мужчина не может голодать. Да и женщины тоже.
– Тогда начинаю.
– Могу еще подкинуть работы.
– Да-да!
– Ломбарды, секонд-хенды. На жратву и сувениры нужны деньги. Легче всего, конечно, пошла бы электроника… У нас есть данные, во что были одеты Купер и Кемпбелл. А теперь и Маллиган. Если тряпки понравились, оставят себе, нет – продадут. Возьмите тарелку. Можно работать и жевать.
Она вернулась к столу и вызвала Фини.
Его виноватое лицо показалось ей более опухшим, чем обычно, а рыжие с проседью волосы – чересчур всколоченными. Однако видео он не отключил, и она сделала вывод, что все-таки его не разбудила.
– Погоди… – Отхлебнул из ярко-красной кружки. Ева знала, что это кофе. – Ну что у тебя?
– Наконец повезло с нашими душегубами. Есть запись с камеры погрузочного дока.
– Камеры там обычно дерьмо.
– Ага, потому и прошу, чтобы ты ею занялся. Рорк с Макнабом уже колдуют в нашей лаборатории. Более или менее видна машина и частично – подозреваемые. Возможно, край номерного знака и стикер на заднем стекле. Заснято, как хватают последнюю жертву.
– Ту девушку?
– Она не последняя. Сегодня ночью. Парень, едва исполнилось двадцать один. Выбросили тело Кемпбелл или нет, пока не знаем. Еще рано.
– Да уж, рановато. – Потер сонный глаз. – Подъеду через полчаса. Ставь кофе!
– По рукам! Спасибо! – Ева дала отбой. – Пибоди, докладывай.
– Кармайкл и Сантьяго проверят пару ниточек. Они кое-что прослышали, но вчера решили, что пора на боковую. Сегодня займутся. – Пибоди положила себе яичницы. – «Автомастерская Буббы, эвакуатор и пироги».
Ева уже открыла рот, но помотала головой.
– Не ври!
– Вот как на духу! – Пибоди торжественно подняла руку, другую прижала к груди. – Кармайкл говорит, жена Буббы печет пироги, а на Буббе с сыном – остальное. Они с Сантьяго считают, что у сына рыльце в пушку.
– Надо потолковать с ним один на один.
– Так и хотят.
Хмыкнув, Ева повернулась к компьютеру, чтобы набрать и разослать кому следует отчет по Маллигану. Потом проверит на вероятность, жива ли Кемпбелл. Надо посоветоваться с Мира…
Вот-вот что-то прояснится, уже скоро. Ева это чувствовала, почти слышала, как начинает трещать стена.
Хватит ли времени?
Насилуя ее, он плакал.
Нет, подумала Джейла, неверное слово. Нельзя назвать это изнасилованием, если его предварительно избили и изрезали.
Как и ее.
Если накачали возбуждающим препаратом и приставили к горлу нож… Она пыталась сказать ему глазами: просто делай, что говорят, мне все равно.
На нее капали его слезы. Удивительно, как она только не захлебнулась.
Ей к горлу тоже приставили нож, потому что изнасилования показалось недостаточно. А Элла-Лу вытащила кляп.
– Умоляй его, умоляй! Кричи!
И Джейла кричала, хотя голос был сиплым и слабым. Кричала и умоляла. А глазами говорила плачущему мальчику: ничего страшного, ты не виноват.
Когда-то она была абсолютно уверена, что изнасилование – худшее, что может случиться с женщиной. Высшее надругательство. Теперь понимала, что ошибалась. То, что они заставили сделать Рида (его зовут Рид, повторяла она про себя, она будет звать его Рид), – ничто в сравнении с предыдущими мучениями. И с будущими. С тем, что они непременно сделают…
Принято считать, что насильнику важен не секс, а проявление власти над жертвой, ее подчиненное положение. Может, и так, но Дэррилу и Элле-Лу сексуальный компонент был тоже нужен.
