…Кошмар на вечеринке в Заграссы. Рис защищает меня, заслоняет своим телом. И потом, пока зачищаем остатки района от магического мусора, страхует каждую секунду.
…Очередной колдовской взрыв, катакомбы и добытый лельдисом артефакт. Горячий зверь подо мной, покрытый черной чешуей и мягким оперением. Стремительный полет и отдых в доме Риса…
«Я дарю тебе свою жизнь…» – его слова в присутствии Бриолиса, агентов и Нины. Мама, что оживает благодаря помощи лельдиса, накрытая, как уютным одеялом, его фантомными крыльями…
И вот теперь…
Тишина. Беззвучие, что звенит в каждой клетке громче иного гонга.
Нет ничего страшнее такого молчания близких существ. Уж я-то знаю. Я пережила все это, когда хоронила маму…
Внезапно изнутри поднялась дикая ярость – непривычная, животная. Перед глазами поплыла кровавая пелена, кулаки сжались так, что ногти царапнули нежную кожу ладоней. Я оглянулась на химер и поразилась тому, как они преобразились. Сотни взглядов, полных ненависти и злости, уперлись в заговорщиков. Женщины двинулись стеной, как древние валькирии – беспощадные в своем гневе и безутешные в отчаянии.
Я ощутила, как тело меняется. Никогда прежде не испытывала ничего подобного. Много лет использовала возможности химер, тренировала их, разрабатывала приемы. Но сейчас что-то изменилось внутри меня и в ауре. Не успела сообразить, как стояла на мощных звериных лапах, скребла пол острыми, как бритвы, когтями, рычала на колдунов из клыкастой львиной пасти. Вокруг столпились древнегреческие чудища. Конечно, хвостов-змей у них не было, тело больше походило на оленье, чем на козье. Но сходство поражало. Так вот почему нашу расу назвали «химеры»! Кто это сделал и почему, всегда оставалось для меня загадкой. Я никогда не думала, что химеры – тоже двусущие. Хотя стоило бы догадаться. Как и оборотни, мы умели сбрасывать даже самые сложные заклятья, получали энергию извне, а не только питались собственной аурой. У смертных и колдунов она пополнялась за счет внутренних ресурсов. Магия их медленно восстанавливалась, как иммунитет после тяжелой болезни. И только мы, как высшие оборотни, за считаные часы обретали прежние силы.
Наша аура напоминала ауру зверя. Правда, слабо очерченного, будто размазанный рисунок художника, мокрый акварельный эскиз, не доведенный до ума. Но вот сейчас все встало на места окончательно. Колдуны попятились, в панике бросились бежать, а мы понеслись следом. Сильные звериные тела не знали усталости, ярость клокотала внутри, вырываясь изо рта горячим паром. Запах адреналина, чужого страха щекотал ноздри, подогревал охотничий азарт.
Я почти не чувствовала тяжести тела. Лишь боль потери разливалась внутри, обжигала, колола, дергала за измученные нервы.
Единой массой атаковали мы колдунов. Они отбивались всем, чем могли. Понимали – их песенка спета. Но ни огненные шары, ни сложные боевые заклятья не причиняли нам ни капли вреда. Я ничего не чувствовала, когда они касались плотной звериной шкуры, даже легкой щекотки. Только видела, как огонь изо рта сжигает дотла вражескую плоть, чувствовала, как клыки впиваются в живое, теплое мясо. Запах железа и соли, паленого мяса, волос, крики боли и ужаса наполнили подземелье. Тысячекратно отразились от стен, устремляясь в дальние гроты. А мы продолжали, не чувствуя усталости, не зная пощады. Мольбы о помощи, подзаборная брань, стоны раненых затихали под звуки борьбы, хруст костей, треск сухожилий и рвущегося мяса.
И когда в гроте вновь воцарилась тишина, я рухнула на теплый пол, прямо в алую лужу, понимая, что вновь обрела человеческий облик. Другие химеры распластались неподалеку. Едва дыша, потрясенно оглядываясь вокруг, округляя глаза и открывая рты в беззвучном крике. «Неужели это сделали мы?» – вопили их сверкающие взгляды. Остатки былого безумия еще плескались в глазах, но медленно затухали.
Я чувствовала, что под головой и спиной мерзкая жижа. Она хлюпает, впитывается в волосы и засыхает на прядях намертво.
Куски плоти, кровавые лужи и потеки, ошметки ткани и кожи устилали пол, прилипли к стенам, зависли на потолке.
От едкого запаха паленого мяса, обгорелых костей, железа и соли убийственно хотелось пить. Горло пересохло так, что, казалось, треснет с минуты на минуту, а тонкая кожа губ уже надорвалась. Глаза болели и слезились, страшная слабость охватила тело.
Такого я еще не чувствовала. Никогда. Даже во время тяжелой болезни. Помню, в университете я заразилась сильным гриппом. Сутки с температурой под сорок, дикой немощью, таким же ощущением в горле – кошмарной сухости, стянутости до боли. Но даже тогда у меня еще оставались последние силы, чтобы встать и налить стакан воды. Сейчас же я не смогла бы и этого. Да что там этого? Я мечтала встать хотя бы на колени, приподняться на локтях. Но и пальцем пошевелить не могла.
Моргана упорно пыталась подняться, но всякий раз падала в бордовую лужу. Жижа на полу чавкала, радостно принимая пленницу в грязные объятия. Моргана ругалась – негромко и сипло, кряхтела, пыхтела, но с прежним эффектом. Лера подползла поближе ко мне и смотрела так, словно не верила глазам.
Рамина, тяжело дыша, перекатилась на спину и затихла. Я думала, никто из нас не сможет оторвать тело от пола. Но Нина удивила всех в очередной уже раз.
Приподнялась, задержалась на локтях, с трудом переводя дыхание, привстала, подтянула колени и прислонилась боком к стене. Неторопливо вывернулась, будто дикая кошка, и прижалась спиной к твердой поверхности. Поднялась одним рывком, будто вложила в него последние силы, остаточную энергию.
Стройная, но фигуристая, нагая и прекрасная – она снова напомнила мне эльфийку. Даже сейчас в каждом натужном, отчаянном движении начальницы крылась удивительная грация и сила.
Осторожно, по стеночке двинулась Нина к ящикам с припасами. Ну конечно же! Там есть источники энергии. Не такие мощные, чтобы восстановить все потерянные химерами силы. Но достаточные, чтобы немного привести в чувство. А там… дело техники. Это пока мы лишь беспомощные тела на полу. Стоит черпнуть немного магии – и каждая схватится за ближайший канал энергии. Космический, земной, животный или растительный – не имеет значения. И тогда все, мы спасены! Оставаться тут, посреди подземного хода, известного бунтарям, – слишком большой риск. После схватки, обращения, переживаний мы оказались беспомощными как младенцы. Минимальное заклятье паралича, слабые магические оковы – и делай что хочешь. Пленяй, убивай, пытай…
Моргана попробовала повторить подвиг Нины. По-пластунски подползла к стене, повернулась к ней спиной и попыталась подняться. Несколько отчаянных рывков, дерганых движений ничего не дали. Моргана сопела, рычала, ругалась, но медленно сползла назад и растеклась по полу.
Нина тем временем добралась до ящиков, открыла несколько и вытащила источники. Бросила мне, Моргане, Рамине… Ярко-алые шары, похожие на цветные лампочки, замерцали в руках химер, отдавая магию.
Прилив сил не заставил себя ждать. Дряблые мышцы немного пришли в тонус, в голове прояснилось, зрение фокусировалось. Руки и ноги перестали трястись от слабости, а голова – предательски кружиться. Шар в руке мигнул в последний раз и погас. Нина прислонилась к стене, сползла по ней, как недавно Моргана, и крепко сжала последний добытый источник.
