Поппи прочистила горло, ее щеки налились румянцем.
— Или я могу переночевать в твоей комнате?
Кэйти весело засмеялась, затем юркнула в открытую дверь. Поппи последовала за ней.
— Мне не разрешено спать на верхней полке, но вы можете, если хотите.
Поппи тяжело вздохнула. Значит, выбор у нее был: или холостяцкая кровать Харрисона, или верхняя полка детской двухъярусной кроватки…
— Все в порядке, я устроюсь на кровати твоего отца.
Кэйти начала оживленно рассказывать о своих игрушках, перемещаясь по комнате, как будто бы Поппи была ее новой подружкой, которой нужно было все показать. А Поппи думала о том, что ей предстоит спать в спальне Харрисона, на простынях, на которых все еще остался его запах…
Она покачала головой, пытаясь выбросить мысли о нем.
Спал ли он обнаженным?
— Я думаю, нам нужно вернуться к Алексу, — предложила Поппи, страстно желая оказаться на некоторой дистанции от спальни Харрисона.
К тому же ей пора уже было готовить ужин. И прекратить думать о мужчине, которому принадлежал дом, и там она собиралась провести следующие несколько дней.
— А папа рассказывал вам про семью местных аборигенов, которая живет в коттедже? — спросила Кэйти.
Поппи нахмурилась:
— Он не говорил ничего об их происхождении.
Об исконных жителях Австралии Поппи знала совсем немного.
— Они правда классные, — продолжала Кэйти. — Вам стоит с ними познакомиться.
— А в этой семье есть дети?
— Да, два мальчика. Они одного со мной возраста. Но они не ходят в школу.
Поппи действительно нужно будет встретиться с ними. Почему родители решили не отдавать своих детей в школу?
Вернувшись в гостиную, она увидела: Алекс все так же прикован к телевизору.
— Пойди поиграй еще немного со своим братом, а я приготовлю для нас ужин, хорошо? — предложила она Кэйти.
Ее новая маленькая подружка быстро направилась в комнату к своему брату, оставив Поппи стоять одну. Поппи сейчас просто необходима пара минут в тишине.
Позже ночью оба малыша лежали вместе с ней в кровати, крепко прижавшись друг к другу, а она была настолько уставшей… Вот только Алекс все еще всхлипывал после того, как рыдал навзрыд на ее подушке. Ей даже не пришлось беспокоиться о том, что она проведет ночь в постели Харрисона. У нее не было времени насладиться мускусным запахом, исходившим от простыней, когда к ней в постель забралась заплаканная Кэйти, которую нужно было успокоить. Затем она услышала испуганный крик Алекса и тут же помчалась к нему со всех ног. Бедный маленький мальчик скучал по своему отцу.
— Он умрет? — прошептал Алекс, имея в виду дедушку. — Неужели он исчезнет точно так же, как моя мама, и никогда больше не вернется?
Поппи прижала мальчика к себе сильнее, чтобы он смог почувствовать ее тепло и заботу.
— Милый, не надо думать, будто кто-либо тебя покинет, — ласково сказала Поппи. — Почему бы тебе не рассказать мне, что ты будешь делать, когда вернется твой дедушка?
Алекс еще раз шмыгнул носом, обвил руками ее шею:
— Я хочу что-то для него сделать. Что-то классное.
— Может быть, плакат? — спросила она тихим голосом, чтобы не разбудить спящую Кэйти.
— Да. И повесить его над входной дверью, а еще открытку.
— Поппи?
Услышав, как Алекс называет ее по имени, она улыбнулась. Во время ужина он перестал обращаться к ней как к мисс Картер. Она прижала к себе малыша сильнее, чтобы дать ему знать: она его слышала.
— Ты приятно пахнешь.
Поппи нежно поцеловала его волосы. Каким же он был милым ребенком!
— К тебе приятно прижиматься. Наверное, так же, как к маме.
Теперь она уже с трудом сдерживала слезы. Этот мальчик просто разбивал ее сердце…
— Я думаю, нам надо попробовать заснуть, — прошептала она, бросив взгляд на часы на прикроватной тумбочке. Уже было за полночь, а она еще ни разу не сомкнула глаз. — Давай укроемся одеялом получше и закроем глазки, хорошо?
Дети не притворялись, в их словах и действиях не было никаких скрытых мотивов. Кэйти и Алексу было комфортно с ней в одной постели, они верили: она сможет о них позаботиться, сможет их успокоить.
И вот именно поэтому ей так сильно хотелось быть матерью! Именно поэтому она все еще чувствовала боль от потери своего ребенка, которого с любовью носила под сердцем. Когда Поппи была уже на шестнадцатой неделе беременности, она поверила: самое страшное позади, на этот раз все будет хорошо. Она с нетерпением ждала возможности узнать будущий пол ребенка, ожидая того момента, когда сможет купить розовые или голубые вещи для своего малыша. А потом случился выкидыш. Врачи сказали: это произошло из-за того стресса, который она испытывала во время развода и потери всех своих сбережений.
Поппи часто заморгала, пытаясь остановить слезы, которые подступили к ее глазам. Лежа в кровати с этими крохами, она начинала понимать: не столь важно иметь своих биологических детей. Она была бы счастлива стать мамой и для этих детей, просто потому, что любила их и чувствовала их ответное тепло. Но у них уже был отец, и Поппи ничего не знала о ситуации с их матерью. К тому же она не имела никакого права влезать в их семейные дела. Поппи просто была их учительницей и другом их отца. И ей не стоило забивать свою голову глупыми мечтаниями о том, какой бы была ее жизнь, если бы она была для них чем-то бОльшим…
Глава 7
Поппи валилась с ног от усталости. Последние две ночи она почти не спала, успокаивая детей, следя за тем, чтобы им было комфортно. В дневное время она преподавала в школе, поэтому сильно уставала. Но на заднем сиденье ее машины сидели два голодных малыша, которые оживленно рассказывали ей о том, что хотят ей показать, когда они вернутся домой на ранчо. Они пересекли почти пересохшую реку. Вдоль дороги открывался прекрасный пейзаж нетронутой природы с низкими кустарниками, смягчающими мощь огромных деревьев.
Дом. Это место стало для нее домом.
— Это же папа!
Сердце Поппи учащенно забилось. Ведь перед тем, как вернуться, Харрисон позвонил бы и предупредил!
— Где?
— Это его грузовик, — сказала Кэйти, склоняясь вперед. — Вон там.
Она указала рукой, и Поппи наконец увидела. Харрисон действительно вернулся. Или, по крайней мере, перед домом стоял его грузовик, а это значит — и он сам где-то поблизости.
О боже! Поппи оставила свои косметику и одежду в его спальне, поэтому, когда он… Она нервно сглотнула. Но какой смысл сейчас переживать, они ведь оба были взрослыми людьми. Если он и видел ее белье, это ведь не конец света.
