Любимым занятием Артынова было переписывать из этих книг предания о Ростовской земле. В руках Артынова перебывало немало рукописей из этих старинных ростовских собраний, и скоро эти выписки составили его собственный ценный архив. Кроме того, он записывал рассказы горожан, крестьян, местные предания. Многочисленные выписки Артынов сделал из «Хлебниковского летописца», который сгорел во время пожара в хлебниковском доме в 1856 году и ныне безвозвратно утрачен. Возможно, мы почти так ничего и не узнали бы об амазонках, бившихся на Куликовом поле, если бы не деятельность энтузиаста — историка-самоучки Артынова. Теперь многие предания и сказания о Ростовском крае, восходящие еще к языческим временам, первым векам христианства, мы знаем только благодаря его работе.
К сожалению, при переписке старинных рукописей Артынов не сохранял языка оригинала, сразу переводил на современный, опасаясь, что нынешним людям неинтересно будет возиться с древними текстами. Известный историк М. П. Погодин, высоко ценивший разыскания Артынова, только ахнул, узнав о такой оплошности, но делать было нечего. Труды Артынова были одобрены и таким ценителем истории, как Иван Сергеевич Аксаков, который был также знаком с ним лично и помог напечатать написанную им историю родного села Угодичи. Вот в этих-то выписках, сделанных Артыновым из «Хлебниковского летописца», и дошли до нас известия о ростовских поленицах — участницах Куликовского сражения.
Родное село Артынова Угодичи (или Угожь) было тесно связано с героями Куликовской битвы. Когда Ростов потерял свою независимость, оно было продано ростовским князем деду Дмитрия Донского Ивану Калите, затем досталось Владимиру Андреевичу Храброму, также внуку Калиты, герою сражения, а затем и самому Дмитрию Донскому. После смерти Донского селом владела его вдова, великая княгиня Евдокия, и их дочь. Таким образом, герои и участники Куликовской битвы не раз бывали в этом краю, связанные с ним неразрывно, и жившие тут предания и легенды основывались непосредственно на рассказах реальных исторических лиц. На основе выписок, сделанных Артыновым, известный ростовский краевед А. А. Титов составил книгу «Предания о ростовских князьях» и обширную краеведческую энциклопедию «Ростовский уезд Ярославской губернии», где перечислены все села с упоминанием связанных с ними преданий и легенд, содержавшихся в «Хлебниковском летописце». Тут и село Кощеево, где жил волшебник Кощей Бессмертный, и село легендарного Аники-воина, прославленного героя русских лубочных изданий, и угодья сына Добрыни Никитича, и поместье Алеши Поповича (кстати, имя его упоминается в летописях, и ныне он признан историками лицом реальным). Одна из легенд рассказывает о свадьбе дочери Ильи Муромца — Александры Ильиничны (Шуши), которая:
Не любила она ни ткать, ни прясть.
А любила по чистым полям,
По широким лугам скакать
На своем на коне на кавуреньком аль на буреньком,
с сыном Алеши Поповича — храбрым Омелей.
Другая повествует о ростовской амазонке XII века Фекле, дочери воеводы Фили, который служил у князя Юрия Долгорукого. Она была «на войне люта и храбра, а в миру весьма добра», «даром што девка была молода, не оборачивалась к ворогу завсегда». Таким образом, в Ростовском княжестве издавна были и свои, местные поленицы. И наконец, наши участницы Куликовской битвы.
В семнадцати верстах от Ростова, в селе Пашине, которое существует с X века и помнит еще княгиню Ольгу, туда приезжавшую, по «Хлебниковскому летописцу», жил герой Куликовского сражения князь Андрей Федорович, который свое родословие вел от Рюриковичей и был известен как участник нескольких совместных военных походов с Дмитрием Донским еще до 1380 года. Накануне выступления ростовского войска из дома князя пропала его дочь Дарья. И только позднее отцу и родным стало известно, что переодетая в мужское платье Дарья убежала из дому вместе со своим возлюбленным, впоследствии мужем, ростовским князем Иваном Александровичем и участвовала в Куликовской битве как простой воин. Где впервые обнаружил свою пропавшую дочь отец — на московских сборах, на смотру войск в Коломне, где его назначили воеводой полка правой руки, или во время долгого степного перехода к месту сражения, — этого мы уже не узнаем никогда…
Князь Андрей Федорович Ростовский умер спустя почти двадцать лет после Куликовской битвы, и хочется верить, что Дарья Андреевна также в ней не погибла.
Вторая ратница Куликовского боя жила в деревне Пелеево, также неподалеку от Ростова. Это была княжна Феодора, дочь ростовского князя Ивана Ивановича Пужбольского-Верши. А. Титов пишет, что «имеет уцелевший список с рукописи», которая приписывает «этой княжне все доблести амазонки, упоминая вместе с тем о ее пламенной любви к князю Василию Дмитриевичу Бычкову… Любовь эта была так сильна, что когда князь Василий отправился в числе вождей дружины Дмитрия Донского на смертный бой с татарами, то княжна Феодора последовала за ним. Князь Василий пал на Куликовом поле смертью героя, а княжна Феодора, сильно раненная, была привезена на свою родину в эту деревню участвовавшим в той же битве ростовским князем Василием Васильевичем Ласткой».
Пужбольский-Верша, Бычковы, Ластка — это реальные ростовские фамилии, а «Сказание о Мамаевом побоище» и летописные повести свидетельствуют, что раненых и убитых с поля боя земляки увозили в родные места.
Восемь дней стоял «на костях» Дмитрий Донской, пока разбирали трупы на Куликовом поле, чтобы отделить убитых русских от татаро-монголов и похоронить своих там, где теперь поныне стоит село Монастырщина. Татаро-монголы потерпели страшное поражение. Русские торжествовали победу. Вдовы оплакивали убитых.
Поэтичная «Задонщина» развернула перед нами целую галерею женских образов, вдов убитых на Куликовом поле воевод. На Поле Славы, как потом историки называли место, где происходило сражение, немало погибло князей. Но автор выбрал своими героинями не вдов-княгинь, а именно вдов воевод. Не является ли это косвенным свидетельством его личной близости именно с этим кругом?.. В «Задонщине» перед нами четыре образа жен воевод московских: Тимофея Волуевича — Федосья, Микулы Васильевича — Марья, Андрея Серкизовича (владением их семьи было село Черкизово) — Марья, Михаилы Ивановича — Оксинья, — каждая плачет по своему мужу, каждая находит свои особые краски вдовьей горечи. Плач коломенских жен полон понимания общенациональных интересов. Обращаясь к Дмитрию Донскому, коломенские женщины восклицают: «Замкни, государь, князь великий, Оке-реке ворота, чтобы потом поганые татаровя к нам не ездили».
В сущности, Дмитрий Донской выполнил то, о чем просили его русские женщины. И хотя «поганые» еще появлялись на Русской земле, этому уже настал короткий срок. Куликовская битва положила конец владычеству татаро-монголов на Руси и опасности Европе подвергнуться их нашествию еще раз.
Среди героев этой битвы мы не вправе забыть имена и двух ростовских амазонок — Феодоры Пужбольской и Дарьи Андреевны Ростовской, сражавшихся на Куликовом поле по примеру своих предшественниц — воинственных славянок-полениц.
В память о тех, кто не вернулся с Куликова поля, поставил великий князь Дмитрий Донской церковь Всех Святых на Кулишках — там, где теперь станция метро «Китай-город». Спеша мимо этого памятника XVII века (до наших дней дошло позднее здание) в сутолоке наших дел, вспомните туманное утро над далекой от Москвы приречной луговиной, где шестьсот с лишним лет назад решилась и наша с вами судьба…
