– Звони, она пришла в себя, – с другой стороны решетки появился высокий широкоплечий афроамериканец.
Второй здоровяк маячил на заднем плане, докладывая обо мне по телефону. Судя по тону и многочисленным «да, сэр», если и не сенатору, то кому-то из приближенных.
– Не советую дергаться, – афроамериканец достал пистолет.
– Я не в состоянии…
Меня все еще мутило. Позволив протащить себя до комнаты для допроса и приковать вчерашней цепью, я опустила голову на стол. Слабость, головокружение, шум в ушах – давно мне не было так паршиво. Но мучительнее всего хотелось пить. Несколько раз я безуспешно пыталась задремать. Время тянулось слишком медленно.
– Убейте меня… – простонала я, когда жажда стала невыносимой.
– Это не входит в мои планы.
Я вскинула голову. В дверях появилась массивная фигура сенатора Спейда. В юности он скорее всего был в хорошей форме, но с возрастом перестал следить за собой – располнел и обзавелся залысинами.
– Правда, при условии, что вы окажетесь полезной. – Подойдя ближе, сенатор грузно опустился на стул и положил перед собой уже знакомую папку.
Выдержав его пытливый взгляд через стекла очков, я выпрямилась. Он меня… вербует? Наверное, это должно мне польстить.
– Но даже при озвученном согласии ваша готовность работать на меня будет весьма сомнительной.
Зря я мысленно упрекнула его в недальновидности – он все понимает. Я с грустью улыбнулась:
– И это возвращает нас к началу беседы.
Он знает, что я не стану одной из его пешек. Вывод напрашивается сам: мне незачем оставлять жизнь.
– Или дает возможность мотивировать. – Сенатор открыл папку с досье и развернул фотографию, лежавшую сверху.
Еще один трофей из моей квартиры – тот самый снимок с Эр Джеем. Невольно вздрогнув, я отвела взгляд.
– Он стал причиной, по которой вы проникли в засекреченную структуру. И если я сейчас озвучу некую сумму, вы согласитесь на любую только ради того, чтобы получить свободу. А вместе с ней – возможность меня убить. Но я предложу вам нечто большее, чем деньги. Ибо цель – главнейшая жизненная ценность.
Он или сумасшедший, или бессмертный, если после всего озвученного по-прежнему хочет меня завербовать.
– Не представляю, как вы это сделаете… Да мне и нечего дать взамен. – Я с тоской посмотрела на фотографию. – Зачем я вам нужна?
– Агент Донован введет вас в курс дела. – Сенатор взглянул в зеркало на стене. – Митч, зайди к нам.
Я равнодушно повернулась к двери. Едва она открылась, сердце болезненно сжалось. По спине пробежал холодок. Если мне это снится, разум выбрал слишком жестокую иллюзию. Мираж двинулся ко мне, не спеша растворяться в воздухе. И, улыбаясь до боли знакомой и любимой улыбкой, опустился на стул возле сенатора.
– Эр Джей? – сдавленно пробормотала я, не узнав собственный охрипший голос.
9
Немного похудевший, сменивший прическу и цвет волос, это по-прежнему был он.
Как такое возможно? Я инстинктивно потянулась к нему рукой, чтобы дотронуться до загорелой щеки и убедиться, что происходящее реально. Звякнув, цепь остановила мои запястья на середине пути. Подвинув к себе папку, Эр Джей снова посмотрел на меня и улыбнулся кончиками губ. В растерянности я не находила слов. Жив. И… работает на сенатора! Перевербовка в Маниле? Или он всегда входил в «команду» Спейда, а Криста об этом не знала? А может, в очередной раз утаила? Творившееся в голове нельзя было назвать путаницей – я ничего не понимала. Неправительственная организация, расследование коррупционного скандала, филиппинские нелегалы, перевозка объекта из окружения Фарелли. Хоть что-нибудь из легенды Кристы было правдой?
Не говоря ни слова, сенатор вышел. Дождавшись, пока щелкнет дверной замок, Эр Джей подался вперед.
– Прости, я не мог дать о себе знать, – виновато прошептал он.
А сейчас внезапно передумал? С трудом сдержав пренебрежительную гримасу, я опустила глаза. Первый шок отступал, сменяясь раздражением, а вслед за ним подозрительностью. Мне слишком часто лгали. Вряд ли теперь найдется человек, которому я смогу доверять. И даже если причины Эр Джея скрывать правду были весомыми, это не повод с ним откровенничать.
– Джойс, тебя ранили.
Домашнее прозвище болезненно резануло слух.
– И вина лежит на мне, – волнение в его голосе прозвучало фальшиво. – Зачем ты вообще во все это сунулась?
Так вот к чему спектакль с мнимой заботой! Эр Джей меня допрашивал. С трудом поборов желание оттолкнуть от себя стол, я сжала кулаки. Ногти впились в кожу ладоней.
– Так уж получилось.
Я вкратце рассказала про Кристу. Она наверняка отмалчивается, так почему бы не добавить ей проблем?
– И ты правда взломала ящик дочери Фарелли?
Гримм успел доложить и об этом. Я с досадой кивнула.
– Сколько людей было упомянуто в ее письмах? – Эр Джей даже перестал скрывать нетерпение.
Оказывается, это так просто – возненавидеть человека. А ведь еще недавно я собиралась за него замуж и была готова умереть, лишь бы добраться до виновных в его гибели.
– Агент Донован, вы должны были ввести меня в курс дела, – ледяным тоном напомнила я. – Так начинайте.
Эр Джей в один миг преобразился – не осталось ни намека на заискивающий взгляд.
– Мы закончили, – отчеканил он, повернувшись к зеркалу. И, забрав досье, направился к двери.
Чертов хамелеон! Все было ложью, даже могила отца. Предложение, переезд в общую квартиру, разговоры о детях. Эр Джей окружил меня иллюзией… Зачем? Кровь отхлынула от лица, когда я задала себе этот главный вопрос, а ведь он должен был возникнуть у меня сразу! Неужели из-за действия транквилизатора я потеряла способность мыслить здраво? Для чего Эр Джей потратил пять лет на ложь о любви и планах на будущее? Пока я перебирала в памяти подробности совместной жизни в поисках ответа, дверь снова открылась – на пороге появился Гримм.
– Так и знала, что это будешь ты, – почти обрадовалась я, звякнув браслетами. – Отведешь обратно в камеру? Или поступил приказ пристрелить за ненадобностью?
– Ты правда сунулась в это дерьмо добровольно? – Он не просто недоумевал, а смотрел осуждающе.
– Знаешь ли, тебе тоже руки не выкручивали, – неожиданно обиделась я.
– Есть разница между приказом и сопливыми сантиментами! – Достав из кармана ключ, Гримм двинулся ко мне.
– Катись к черту… Купер! Или как там тебя зовут? – Я развернулась на стуле, не давая снять с себя наручники. – Вот мне повезло – все время спать с мужчинами с тысячей имен!
Он ткнул мне под нос удостоверение:
– Теперь тебе легче?
